Казанова нашего времени

У каждой эпохи - свой Казанова, неутомимый любовник, в совершенстве изучивший искусство обольщения. Наш Казанова нового времени живет не в замке, а в обычной девятиэтажке, пьет не изысканные французские вина, а крымский портвейн... Но в нем есть главное: магическая смесь романтики и цинизма.



Я пришла к нему после работы. На журнальном столике уже стояли две бутылки крымского портвейна. Он сидел, задрав голые жилистые ноги на подоконник. Курил тонкую сигарку. Похоже, конечно, на прелюдию к сексу, но у нас с ним просто дружба. Секс был когда-то давно, но мы делаем вид, будто его никогда и не было. Мы оба быстро поняли, что нам гораздо интереснее разговаривать, чем заниматься любовью. Оказывается, такое бывает. Ведь секс, в конце концов, разобщает. Ну его. Любовников-то можно при желании найти сколько угодно, а таких друзей у меня больше нет.

Тип он уникальный. Такой романтический циник с аналитическими мозгами. К категории красавцев, от одного внешнего вида которых у женщин слабеют колени, он не относится. Но обладает удивительным мужским магнетизмом, который действует на женщин гораздо сильнее смазливой мордашки или накачанных плеч (хотя плечи у него весьма впечатляющие). Я точно знаю, что из всех мужиков, которых я встречала, он - номер один. И в смысле секса, и в смысле ума, и в смысле порядочности. При этом, разумеется, он просто редкостный бабник.

Сидим мы, пьем портвейн, беседуем. Когда первая бутылка была опустошена, разговор незаметно "вырулил" из области поэзии в русло межполовых отношений.

Беседа обещала быть интересной, и, когда он пошел на кухню за новой порцией вина, я быстренько достала из сумки диктофон, включила его и засунула под свитер. Закурила сигарету и уставилась невинными глазами в картину на стене.



Он вернулся и начал вкручивать в пробку штопор, одновременно развивая прерванную мысль:

- Вот кто действительно понимал толк в бабах, так это Александр Сергеич. Редкий тонкач был по этой части! Я вообще убежден, что талантливый человек не может быть равнодушным к сексу. (Вино полилось в стакан.) У него есть одно маленькое стихотворение, там он излагает свою сексуальную доктрину. Вот послушай:

"Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем,

Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,

Стенаньем, криками вакханки молодой,

Когда, виясь в моих объятиях змеей,

Порывом пылких ласк и язвою лобзаний

Она торопит миг последних содроганий!

О, как милее ты, смиренница моя!

О, как мучительно тобою счастлив я,

Когда, склоняяся на долгие моленья,

Ты предаешься мне, нежна без упоенья,

Стыдливо-холодна, восторгу моему

Едва ответствуешь, не внемлешь ничему

И оживляешься потом все боле, боле -

И делишь, наконец, мой пламень поневоле!"

Как красочно, мерзавец, описывает два принципиально разных половых акта! Как будто рядом стоишь. При этом, заметь, не допускает и тени пошлости. Тебе как журналистке...

- Надо говорить: журналисту.

- Хорошо, как журналисту. Как журналисту и девушке тебе надо обратить внимание на одно обстоятельство в личности Пушкина. Оно иллюстрирует важную особенность мужской психологии. Ты же ее изучаешь? Диктофончик даже втихаря включила. Ты его достань из-под свитерка, он меня не смущает. Достань, достань. (Я со шкодливой улыбкой положила диктофон на стол.) Так вот. Пушкин в письме к своему корешку Вяземскому хвастается: "Вчера е... генеральшу". Это про Керн. А потом по этому же поводу пишет свое лучшее, как я считаю, лирическое стихотворение "Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты... "И одно другому не мешает. Пушкин потому и Пушкин, что в нем запросто уживались лютый цинизм с неземной возвышенностью и чистотой. Цинизм рождал достоверность, а чистота - поэзию.

- Да вы, мужики, все любите хвастаться своими сексуальными победами, ничего удивительного. А ты, значит, хочешь сказать, что тебе тоже нравятся заторможенные девушки с рыбьей кровью?

- Не надо передергивать. Нам с Пушкиным не нравятся женщины, у которых от первого прикосновения глаза наливаются сексуальным бешенством, и они сразу начинают трахаться в темпе раненого носорога. Не люблю я этого. И Александр Сергеич не любил, хотя имел африканскую кровь. В сексе должна быть истома. Даже, может быть, некоторая застенчивость. Хотя бы в самом начале.

- Я и говорю, что ты, получается, любишь снулых блондинок и тупой однообразный секс.

- Да нет же! Ничего подобного. Во-первых, это вообще заблуждение, что брюнетки более страстные, а если у них небольшие усики и волосатые соски, то это полный ураган. Бывают такие бешеные блондинки, что любой брюнетке с усами сто очков вперед дадут. Во-вторых, секс я предпочитаю изобретательный, если не сказать - изощренный. Я трахался даже с аквалангом на глубине 15 метров.

- Ладно, эту историю я уже сто раз слышала. Вот у каждого мужчины есть идеальный образ сексуального партнера. А у тебя?

- Есть. Если интересно, могу описать его.

- Интересно.

- Девушка должна быть стройной, с изящными щиколотками и тонкими запястьями. Коренастый крестьянский тип мне не нравится. Очень уважаю тонкие аристократические руки с длинными полупрозрачными пальцами. Мне не нравятся маленькие уши без мочек. Женщины с такими ушами обычно или злы, или очень расчетливы. Талия - обязательно. Терпеть не могу дохлые задницы и плоскую чахоточную грудь, как это принято теперь у фотомоделей. Огромные сиськи тоже недолюбливаю, подозреваю в них силикон. И желательно, чтоб лет на десять была моложе. Еще для меня большое значение имеет запах. Не духов, а собственный, телесный. Иногда в запахе есть что-то необъяснимо отталкивающее. Но экстерьер и запах даже не так важны. Если у девушки куриные мозги, ни при какой выдающейся красоте она меня не заинтересует. У тебя "Мальборо"?

- Да.

- Давай, у меня кончились. Вот. К сожалению, по коварному закону природы, чем девушка красивее, тем тупее. Приходится идти на уступки. В смысле внешности, конечно, а не мозгов.

- Странный ты. Ты же не жену на всю жизнь подбираешь. А тебе надо, чтобы она всего Вольтера с Проперцием наизусть знала.

- Я не про образованность говорю, а про живость ума. Пусть ничего не знает, но интерес-то должен быть. Ты посмотри на фотомоделей, с ними же ни о чем говорить нельзя вообще. Они слушать не умеют.

- А тебе нужно обязательно говорить?

- Обязательно. С глупыми девками я сам на глазах тупею. Мне вообще дико нравится просвещать тех, с кем я трахаюсь. Я им стихи любимые читаю, рассказы. Если девушка при этом сидит с тухлыми глазами и тайком зевает, у меня и эрекции никакой не возникнет.

- Тяжело тебе. Подлей-ка мне винца. Ну а как ты знакомишься с девушками?

- Долго и опасливо. Как с тобой когда-то. Помнишь?

- Помню. Я тебя сначала на дух не переносила. А один раз ты прочел мне гумилевского "Жирафа", и я подумала: "О-о!"

- Правильно, это моя тактика. Я могу плести паутину несколько месяцев, изучать, присматриваться. Пока девушка сама не почувствует ко мне интерес. Женщине ведь важно осознавать, что это она мужика соблазнила, а не он ее. Вот я в них незаметно эту уверенность и вселяю. Многие мужики делают колоссальную ошибку, начиная домогаться предмета воздыханий. Этого нельзя делать категорически! Ходить по пятам с собачьими глазами и ныть не продуктивно. Она ведь думает: "Ну, этот готов. На фиг он мне нужен". Надо некоторое время соблюдать дистанцию и своего интереса никак не проявлять. Метод безотказный. Через недельку-другую сама в койку запрыгнет.

- Фу, как пошло!

- Раз пошло, выключай диктофон, будем говорить о метафорическом строе романа Джеймса Джойса "Улисс".

- Нет-нет. Давай еще про женщин. А ты всегда добиваешься своего? Или бывает так: плел-плел паутину, а толку никакого?

- Так не бывает. Я с первого взгляда понимаю, будет у меня секс с девушкой или нет. Есть специальный тип женщин, рассчитанный конкретно на меня. С ними осечек никогда еще не было, а другие меня не интересуют. Девушки эти все очень разные. Объединяют их три обстоятельства: они достаточно симпатичны, умны и норовисты.

- Что значит "норовисты'?

- Ну, бешеные немного, непредсказуемые. С "овощными" гражданками скучно, хоть и гораздо проще. Роман должен быть бурным.

- И ты этот свой тип всегда безошибочно отличаешь?

- Ошибки бывают, когда тороплюсь.

- И когда ты понимаешь, что ошибся?

- Когда, извини, кончаю. Сразу тебе и запах ее становится противен, и от нежностей, которые она щебечет на ушко, тошнит. Я тогда быстро одеваюсь и бегу домой под душ. Часами моюсь, принюхиваюсь к коже и сам себя ненавижу. - Ты подумай, какой привередливый! А как же люди с проститутками спят?

- Вот это для меня загадка.

- Ты что, хочешь сказать, что никогда не трахался с проститутками?

- Была одна забавная история. Я тогда только институт окончил. Мы с другом Борькой вдруг пришли к выводу, что интеллигентные люди должны иметь опыт продажной любви. А Борька тогда уже неплохо зарабатывал. Отправились мы с этой целью в Ленинград. Поселились в гостинице "Советская", нашли по газете объявлений двух девок по 50 долларов за сеанс. Обо всем договорились по телефону, взяли такси и поехали. Волнуемся оба, как восьмиклассники перед первым свиданием. Боря мне говорит: может, шампанского купим? Ты чего, говорю, обалдел? Мы же к проституткам едем, ты им еще цветов купи, дурень. Но шампанское все-таки прихватили. Долго тыркались по совершенно темному, воняющему кошками подъезду. Светили зажигалкой на номера квартир. Еле нашли. Дверь открывают два юноши. Это мы, говорим, звонили по поводу досуга в обществе двух очаровательных девушек. Заходите, говорят. Вижу, на вешалке висят две шубки из крашеного кролика. Пахнут не отвратительно. Квартира явно жилая. Родители одного из юных сутенеров, видать, уехали, и ребята решили слегка подзаработать. Ну, давайте деньги, говорят. Мы дали. Юноши их спрятали. Сейчас, говорят, придут девушки. И ушли.

Сидим мы за круглым столом, покрытым зеленой скатертью, со своим дурацким шампанским и думаем: какие же мы идиоты! Деньги отдали, а барышень даже не видели.

- И что, крокодилов подсунули?

- Представляешь, нет! Входят две очень приятные девушки. Тоже смущаются: наверное, недавно в бизнесе. Одна, поменьше ростом, увидела шампанское, просияла и радостно так говорит: "Ой, как хорошо, а я как раз думала, хорошо бы сейчас шампанского". За шампанским неловкость с обеих сторон улетучилась, завязался оживленный разговор. Девчонки нам рассказали про свою жизнь. Сидим, треплемся, а сто баксов в то время были большие деньги. Ой, говорят девчонки, вы такие интересные ребята, мы бы с вами и так с удовольствием познакомились. Тут стучатся эти два придурка и сообщают из-за двери, что время вышло.

- Так и закончилось ваше знакомство с проституцией?

- Нет, потом мыс ними дня три плотно дружили без всяких денег. В Русский музей их водили, в китайский ресторан, на катере по каналам плавали.

- А что тебе нужно от женщин? Численность? Пометить как можно больше?

- Это знакомая теория: всех баб перетрахать нельзя, но стремиться к этому надо. Это для сексуально озабоченных идиотов. Если все дело сводится к количеству, какой-то онанизм получается. Тогда можно просто дрочить, эффект тот же. Даже кошки дают не каждому коту. Я никогда не трахал ни одной женщины из механических соображений. Ни одной не покрыл в первый же день знакомства - это дешево. Должна быть игра, вереница непредсказуемых поступков. Напряжение должно быть. Как только оно исчезает, интерес улетучивается.

Зимой, на Борькином дне рождения, была одна очень аппетитная барышня. До этого я ее ни разу не видел. Положил на нее глаз. Туда-сюда, народ поднапился, танцы начались. Пригласил ее потанцевать. Она мне и шепчет в ухо: "Поехали ко мне". Я приуныл и при первой же возможности втихаря свалил домой.

- Почему? Девушка понравилась тебе, ты - ей. И чего резину тянуть?

- Где-нибудь в седьмом классе, в розовую эпоху юношеского онанизма такие истории снились по ночам как что-то недостижимое. А теперь мне этого не нужно. - А что изменилось? Что нужно?

- Как что! Когда мне было 15 лет, мои сверстницы при слове "секс" лишались чувств от страха, а девушек постарше я не привлекал. А сексу страсть как хотелось - прямо до обморока. От этого рождались истерическая озабоченность и неуверенность в себе. С годами появились матерость и спокойная уверенность. И оказалось, что приделать можно любую. Секс перестал быть дефицитом. А когда чего-нибудь становится много, утончается вкус, начинаешь капризничать.

- Так уж прямо тебя женщины любят?

- А чего бы им меня не любить? Со мной не скучно, я умный, не делаю гадостей. Это я не хвастаюсь, пойми, просто знаю себе реальную цену. Потом, я не имею педерастических черт, я мужик в чистом виде. А это сейчас становится редкостью.

- А я гомиков обожаю. Они такие замечательные подружки! У обычных-то мужиков одно на уме - завалить поскорее.

- Что же в этом плохого? У меня был один знакомый композитор 87 лет, он любил говорить: "Молодой человек, самое прекрасное, что есть на свете, - это половой акт". Большую жизнь прожил человек, отвечал за свои слова.

- Я, честно говоря, так и не поняла, почему ты такой бабник. Количество тебя не интересует. Почему же тебе не остановиться на одной? Чего ты мечешься? Что тебе надо?

- Понимаешь... (Он некоторое время смотрел в стакан, раскручивая остатки портвейна.) Ведь каждый раз мне кажется, что эту девушку я люблю. Половой акт в чистом виде, без любви, меня не интересует. А потом всегда наступает разочарование. Или привыкание. Как только я перестаю находить в женщине что-то новое, как только она становится мне понятна, любовь куда-то девается... Это, наверное, поиск идеала, которого и не существует. Тут я заметила, что небо над городом стало серо-розовым. Смотрю на часы - половина восьмого.

- Ох, и ни фига себе! - спохватилась я и начала судорожно собираться домой.

- А то смотри, оставайся, - предложил он. - Я сегодня один. Постелю тебе на диване.

- Нет, - говорю, - лучше пойду-ка я от греха.

Он проводил меня до такси.

- Ну, пока.

- Пока.

Вот такой получился разговор.



Ольга Воилкова поделиться

21.12.2001