Первый поцелуй

Ожидание Нового Года и подготовка к нему напоминает мне тот день, когда я впервые почувствовала себя взрослой красивой девушкой.
Было мне тогда 16 с большим хвостиком. Мама меня держала в ежовых рукавицах, не ругая, не внушая, не проводя воспитательные беседы. У неё все по струночке ходили, и не только в нашей семье. Однажды она вдруг заметила мое взросление, совсем не по годам. Оглядела мой стан и торчащие грудки - они на самом деле после 12 лет увеличивались как на дрожжах, и произнесла: "Страшная, толстая и дура. Кому ты нужна?" После такого диагноза я, оставаясь в комнате одна, часами разглядывала себя со всех сторон в профиль и анфас. Не по возрасту торчащие груди очень меня раздражали. Как говорится, Бог нёс для троих, а отдал одной. Видно, кроме меня в тот момент никого не встретил. В общем, после маминой фразы у меня бурно расцвел комплекс неполноценности.
Я чувствовала себя вечно виноватой, несоразмерной, неуклюжей и, конечно, никому не нужной. Мое самовыражение было в театральном кружке, где главные роли были непременно в моем исполнении. У меня все ладилось, как в учебе, так и в любых делах, кроме отношений с мамой и дружбы с ребятами. Мальчишек я просто не замечала, в смысле ухаживаний. Все они оставались друзьями, для них я была "свой пацан". И меня это вполне устраивало, кому я такая нужна, кроме друзей?
Однако мама часто слышала: "Какая красивая у вас дочь". Видимо, она почувствовала, осознала, что ее дочь может нравиться, и еще больше ужесточила свои требования ко мне. Если я приходила домой на 15 минут позже девяти вечера, то на неделю лишалась посещения своего любимого кружка, который посещала уже пятый год. Спустя много-много лет я пыталась понять, простить и оправдать свою маму. В мечтах я представляла свои дружеские отношения со своей будущей дочкой. Но Бог мне дал двух сыновей, с которыми мы и друзья, и "подружки" с первых минут их рождения. Нашим отношениям, уважению, юмору и пониманию искренне завидуют мои подруги. Я всегда боялась повториться и в чём-либо уподобиться своей маме, доставляя страдания своим детям.
И вот приближался Новый год. Куда-то идти? Такого вопроса даже не возникало. Сколько бы ни вспоминала те годы - каждый Новый Год встречала дома, уже в постели. Так, видимо, было нужно и должно.
В это время некоторая необычность появилась во взгляде одного мальчишки из нашей дворовой компании, какой-то интерес ко мне. Конечно, я его для себя очень заметила, но вида не подала, что он мне сразу по душе пришелся. Я знала, что в его семье не было отца, а мама его звала Королем. Я бы его так же называла. Что-то в нём было могучее и достойное. Я иногда думала о нём. Наверное, в этом возрасте уже появляется потребность о ком-то думать?
Какое-то новое чувство зарождалось во мне с приближением праздника. Оно было мне незнакомо, это ощущение чего-то необычного, ранее неизведанного - наверное, его можно назвать словом "предвкушение".
Я училась и занималась в двух кружках. Мама сказала: если не буду посещать кружок вышивания, театр сразу отменится. Для мамы тоже нужно стараться. Я прибегала на вышивание, скорее вышивала, и не каким-нибудь крестиком, а гладью. Все мои работы отправлялись на выставки.
Не скажу, что мне это не нравилось, просто главным кружком для меня был театральный. До сдачи новогоднего спектакля оставались считанные дни. Обычно костюмы шила костюмерша, но в том году она не успевала и попросила нас ей помочь.
Решили девчонок отпросить у родителей на всю ночь, помогать. Моя мама разве отпустит? Я и просить ее не стала. Но, видно, кто-то с ней переговорил из нашего Дворца Культуры. - Нужно? Значит, нужно, - лаконично ответила мама.
УРА!!! Первый раз я находилась ночью вне дома, без маминого контроля. И так мне было хорошо и свободно. Даже показалось, будто я вдруг стала высокой, худой, красивой, а главное, всем нужной.
Сидим мы, обложенные тряпками, занимаясь ручным шитьём. Уже совсем стемнело. Вдруг все остановили свои взгляды на окне. Поднимаю глаза, в окне второго этажа вижу голову - его, Коли. Он стал махать мне рукой, вызывая на улицу, и вдруг куда-то исчез. Спрыгнул? Очень высоко. Упал?
Девчонки закричали: "Иди, иди к нему!" Мы только потом сообразили, что после ремонта рабочие не убрали леса. Надо же, откуда он узнал, где я? Нашел, забрался так высоко, и ведь пришел ко мне, а не к кому-то другому. Сколько нас, девочек, в этой комнате было? Все, кроме меня, красивые, стройные и умные. Я скоренько накинула пальтишко, накрылась маминой шерстяной шалью - наряд, конечно, не очень подходящий для свидания. Но тогда я об этом и не думала, бежала спасать. Выбегаю во двор, вижу - стоит он, живой и здоровый, красивый царь и король. Мой Николай!
Что-то произошло со мной. Я вдруг осознала, что надо мною безграничное небо, полное сверкающих звезд, которые сыпятся на меня, на него, на весь этот необъятный мир, в котором только двое - Он и Я.
Только потом я увидела, что падали не звезды, а огромные, пушистые снежинки. Я не чувствовала ни холода, ни неудобства. Всегдашнее стеснение куда-то улетучилось. Коля не отрываясь смотрел на меня, не уставая, не прекращая любоваться мною. Это я видела, чувствовала и верила. А снег не прекращал падать. Летели и летели, порхали и порхали эти чудные, невесомые, совсем живые снежинки. Только Он и их тихий шорох. Мы уже вдвоем не могли налюбоваться, как друг другом, так и красотой этих необыкновенных по форме и изяществу, волшебных снежинок.
Мы чувствовали их танцы своими лицами. Они нас так веселили, мы все время почему-то тихо, очень тихо смеялись, не могли остановиться.
Скоро мы превратились в два больших белых шара. Все будто было устроено феей из зимней сказки, а мы были ее героями. Вся лесная стихия всех времен года была рядом с нами. Так было хорошо! Никаких слов совсем не требовалось. Они излишни, поскольку могли нарушить ощущение внеземного пребывания.
Вдруг Коля положил на мои плечи свои руки, мамина шаль упала, и мы со смехом покатились, как два снежных кома, подталкивая друг друга всё дальше и дальше. Упали в сугроб, как два снеговика, и ловили снежинки ртом, будто соревнуясь, кто съест больше. Откуда взялась сосулька у него во рту? Он приблизил свое лицо к моему, я губами ухватила сосульку за другой конец, чтобы перетянуть ее к себе. Мы не заметили, как она растаяла, и наши губы нечаянно слились в тот первый поцелуй, который нас сразу отрезвил и остановил. Мы вскочили и расхохотались. Видела бы это моя строгая мама! Я подумала, что ничего плохого не случилось. Возможно, и она простила бы свою дочь? Ведь в тот вечер я стала взрослой и красивой. Ну и что, что немного глупой? Главное - я была нужной, незаменимой и единственной.
Пусть каждый Новый год принесет нам новые надежды, радости и исполнение самых тайных желаний. Для чего же так долго и нетерпеливо мы его ждём? поделиться

Людмила Фельдблит

27.12.2002