Меня уже нет

Я бродила по черным лабиринтам и не могла найти выход. Было ужасно тяжело, плохо, больно, душа не могла успокоиться. И тут я встретила женщину в красном. Это была жизнь.

Когда я узнала, что беременна, у меня был шок. Началась бесконечная проверка на тестах, я все думала: "А может, рассосется, может, тест ошибается".
19 лет - какая из меня мать? Я как раз заканчивала второй курс, и было ясно, что, если оставлю ребенка, учебы уже никакой не будет. Потом, у меня очень строгие родители, особенно отец. Меня бы просто не пустили с ребенком на порог. Они до сих пор не знают, что со мной было это.
Узнав о моей беременности, мой парень пропал на один день. Тогда он учился в другом городе, так что даже если бы мы поженились, негде было бы жить. Мы решили, что мне надо сделать аборт. Конечно, если бы не финансовые трудности, мы бы оставили ребенка, уговорили бы как-нибудь папу... Мой парень сразу запретил мне пить всякие таблетки, думать о "народных методах избавления от беременности". Вместе мы нашли больницу.
Я знаю, это был мальчик, черненький, с кривыми ножками. Я даже имя ему дала - Мишка. Я ступала тихонечко-тихонечко. Не делала резких движений. И я жила с ощущением, что убью этого ребенка.
Я три раза пыталась войти в больницу, но как только бралась за ручку двери, начиналась истерика. В конце концов он пришел туда вместе со мной. Передо мной была девочка, которая пришла туда вместе с мамой. С момента записи до прихода врача проходит два часа: обстановка настолько давила, что, когда я вошла в смотровой кабинет, слезы текли градом.
Стыдно. Стараюсь ни на кого не смотреть. Врач сказала: "Девочки, что ж вы с собой делаете?!" Это было последней каплей - мне расхотелось жить.
Потом надо было подняться на четвертый этаж, а там сидела беременная медсестра. И это было так странно. Палат не было: все койки стояли в коридоре. Периодически кого-то привозили на каталке и скидывали на кровать. Кто-то выходил сам: белые-белые лица. Мне не хотелось смотреть на окружающих. Я никогда не захочу их снова увидеть.
Я увидела стол, похожий на гинекологическое кресло, и расплакалась. Меня привязали, сделали укол.
Я не чувствовала тела. Но душа болела. Черные-черные лабиринты. В тот момент я поняла, что для меня это все может закончиться трагически. Я очнулась, когда меня бросили на кровать. Казалось, меня парализовало, невозможно было пошевелить ни рукой, ни ногой. Потом, потихоньку, получилось встать. И хотя мне предлагали остаться до утра, как же я могла, меня же должны были встречать! Врачи помогли дойти до гардероба, казалось, что свитерок и брюки, в которых я пришла утром, весят двадцать килограммов: идти сама просто не могла. Я вышла на улицу - меня никто не ждал.
Ты ничего не хочешь. Ничего не чувствуешь. Тебя нет.
Естественно, он сидел около меня, спрашивал, чего я хочу, выполнял любое желание. Я думала, на этом наши отношения закончатся. Я ненавидела его за то, что он не сделал даже попытки оставить нашего ребенка. Ненавидела свою мать, ведь она никогда не рассказывала мне, как нужно предохраняться. Меня воспитывали по принципу: выйдешь замуж, а там все узнаешь.
Мой парень был опытный мужчина. Но когда я его спросила: "Почему ты даже не узнал, предохраняюсь ли я?" - он ответил: "Вся романтика бы ушла..."
Единственное, чего мне хотелось, это чтобы он уехал и никогда в моей жизни не появлялся: "Я никогда не смогу тебе этого простить. Если потом я не смогу иметь детей, ты будешь в этом виноват".
Аборт не мог пройти бесследно. Нужно было долго лечиться от многочисленных воспалений, это при том, что у меня все прошло "удачно", с медицинской точки зрения. поделиться

Алина Вигурская

14.05.2004