Против ветра

Ветер Востока

Сырой ветер дул с востока. Пригоршнями бросал колючую снежную пыль, которая не успев осесть на темный воротник, уносилась прочь, сворачиваясь широкими воронками почти у самой земли. Ботинки вязли в хлюпающей жиже, пальцы не могли удержать распахивающийся воротник. Он вспоминал ее последнее письмо: "Идти против ветра сложнее, но в обмен на этот выбор над нами не властны воздушные течениям. Правильно ли это? Не знаю…"

Крутящееся марево слепило и угол дома выплыл словно из ниоткуда, нависнув темной массой почти вплотную. Позвякивали качели на детской площадке, хлопал на ветру полуоторванный плакат, и казалось, что по огромному глянцевому лицу бегут то ли слезы, то ли блики от близкого фонаря. "Я знаю, что ты всегда будешь возвращаться домой… в тот дом, который каждый из нас строит всю сознательную жизнь. В нем не всегда бывает комфортно, его окна часто плотно зашторены, в нем не хватает свежего воздуха, но это твой дом. И только в твоей власти распахнуть пыльные шторы, дать разгореться живому огню и долго глядеть на блики, отраженные темными языками пламени".

Ему хотелось курить. Легкий сигаретный дым растворился вместе с мерзлой нежной крупой во влажной и наполненной тьме. Прислонившись к набрякшей кирпичной стене, он, щурясь, смотрел в пляшушее ледяное ничто, обретшее призрачную плоть. От канализационного люка шел стелющийся парок, по неровным и склизким тротуарам неслись обрывки газет и комки полусгнившей листвы, окна домов гасли как задутая свеча. "…Для того, чтобы стать счастливым, тебе вовсе не нужно ничего придумывать, потому что ты уже счастлив. А когда ты счастлив, я спокойна. Я знаю, что живу…"

Скомканная сигаретная пачка полетела в развороченную грязную лужу, но у самого края ее тотчас подхватила гигантская рука и унесла в темноту. Он поплотнее запахнул промокшее, ставшее тяжелым и черным пальто и снова нырнул в мелькающую круговерть. Идти оставалось недолго. За следующим поворотом будет распахнутый зев подъезда, тусклая лампочка и покореженные ржавые перила, уходяшие в пустоту. "Я люблю тебя… но хочу чтобы ты понял, что истинная любовь начинается там, где заканчиваются все условности, где уже нет места ни для жертвенности, ни для сострадания. Мы все связаны долгом и превыше всего - долгом пути."

Он запрокинул голову, слепящая снежная мгла обожгла лицо. Одно окно светилось мягким и теплым светом. Неясный женский силуэт словно талантливый рисунок проступал сквозь тонкую вязь занавесок. Дети спали. Нужно было сделать всего один шаг, чтобы войти в пропахшую сыростью и кошачьей мочой глубину. Один длинный неровный шаг. "Я буду ждать тебя, мой родной… ведь теперь ты знаешь: время эфемерно…"

Скомканный листок во внутреннеем кармане налился непомерной тяжестью. "…Извещаем Вас ... что ... скончалась 13 ноября ... года ... не приходя в сознание…"

Порыв ветра распахнул черные полы, ударил грудь и понесся дальше, собирая привычную полночную дань.





Поздняя встреча

Они встретились в ту пору, когда другим пришла пора расставаться. Осень нахлынула неожиданно и было ясно, что теплые летние дни, словно легкие тучки, влекомые буйным ветром, уносятся за грань морских приливов, зеленых бульваров и остроконечных разноцветных крыш. Это была совсем не та встреча, о которой мечтала Она. Позади, в юности осталась влажная пахучая сирень, распахнутые окна с бьющимися занавесками, жемчужная сережка, зацепившаяся за край жесткой скатерной складки. Там же, затерявшись среди сумеречных закатов, дождей, унылых зонтиков и растекшихся афиш, остались и мечты.

Но, в конце концов, у каждого в юности были мечты, которым не суждено сбыться. В этом нет ничего стыдного, правда? Просто со временем незаметно и робко уходит эта удивительная способность слышать перепевы водосточных труб, ломкую трель трамвая, вдыхать запах дождя, ветра и ароматного сигаретного дыма. Им на смену приходит изящная обреченность хороших духов, обязательность горького кофе и безупречная гладкость дорогих костюмов. Они отлично сидят, у них не бывает жестких воротников, а кофе остается горячим и черным. Только вот чаще отчего-то схватывает горло, и не хочется кофе, костюмов и французских сигарет. Нет, оно не болит - это же не ангина, просто саднит, как случайная царапина, оставленная сухой тонкой веткой. Такой же сухой, как губы: матовые, ждущие, с полустертой оранжевой помадой. И хочется плакать от того, что помада была такой яркой и безвкусной, что вечер прошел напрасно и его продолжение вовсе не зависит от чьих-то телефонных звонков и унылого ожидания. Но слезы уже не будет срывать ночной ветер, а в бликах лобового стекла, играя, понесутся вереницы лимонных фонарей.





Письмо

Хочешь я напишу тебе письмо? Нет, наверное, не хочешь. Зачем тебе письма? Все равно среди ровных букв, уже неиспорченных кляксами, нет меня. Нет меня в этих коротких словах прощания, в привычных пожеланиях здоровья и благополучия. Уже нет. Может быть только в теплой, измятой, шероховатой бумаге сохранилось немного… Самую капельку, на дне. Хотя, что это, у бумаги не бывает дна. Как и у нас с тобой. Не было, и увы, уже не будет. Мы будем заглядывать все чаще и чаще в случайные улыбки морозного утра, в изломанные отражения деревьев в грязной весенней воде, в упругую натянутость телеграфных проводов и честно, как обещали, не оборачиваясь назад, искренне считать, что все уже случилось. И когда тяжелый серый лед сломается в лужах, похожих на озера, мы тоже будем считать, что все уже случилось. И когда не будет ни писем, ни звонков, ни телеграмм, мы тоже…

Мы уже пожелали друг другу счастья. Только вот оно не распалось на две неравные доли, не искрошилось по краям, не потемнело и не иссохло. Оно осталось лежать там, где и было, в грязи и тающих снежных пластах, надеясь, что глупые, честные и искренние люди когда-нибудь забудут обо всех своих клятвах этому миру и вернутся за ним, чтобы все же его разделить.





Телефон

Телефон молчал уже неделю. Нет, на самом деле он не молчал. Он исправно звонил, передавал чужие голоса и ненужные вести, он болтал разными голосами и срывался на полуслове. Как хорошо, что можно было положить трубку. И послушать, как молчит телефон.





Кристина поделиться

20.07.2001