Зубная боль в сердце

В приемной зубного врача нас ожидало трое. С тех пор как появились платные кабинеты, народ из поликлиники стал стекаться сюда. В самом деле, что за радость была, с пяти утра - причем хорошо, если летнего утра, а не зимнего, когда под минус тридцать - кружить вокруг неприветливого трехэтажного здания. В надежде оказаться "в первой десятке" счастливых обладателей талонов. А потом с этими самыми талонами продираться сквозь льготников, блатных и иже с ними...
А в этом недавно открывшемся милом кабинете обстановка больше похожа на какой-нибудь салон красоты. Врачи не в драных халатах без пуговиц, а в зеленой спецодежде. Медсестра приглашает в кабинет без холодно-враждебного взгляда, но с улыбкой. Журналы на столике... Можно кофе попить...
Мы сидим, и в глазах плещется советский ужас. Остатки наших зубов хорошо помнят те времена, когда подвывание было столь же естественным фоном лечения, как и вынимающий душу звук бормашины.
На каждого выходящего - во все глаза. Если лицо перекошенное, страдающее, то, пожалуй, лучше сбежать - дверь близко. Шут с ней, с предварительной записью, пусть это врачей волнует...
Но пациенты выходят с облегчением, мотая головой - нет, не больно. Что ж, решаемся...
Я нервно устраиваюсь в кресле, и медсестра застегивает вокруг шеи стерильную салфетку на прищепки с цепочкой. И уже идет Он - Великий и Ужасный инквизитор, повелитель леденящей кровь сверлильно-пыточной машины.
- Ну? - спрашивает он с вкрадчивостью Дмитрия Нагиева. - Что случилось?
- Мне с уколом, - говорю я, - а что там случилось, смотрите сами.
Он смотрит и приходит к выводу, что "нам с вами хорошо бы увидеться раза три". В ответ на такую фразу сказать: "очень рада" - глупо.
Врач берет в руки шприц...
Последующий час проходит в обстановке полного взаимопонимания. Импортная анестезия - будь здоров. Голову отрезать можно - заметишь постфактум. Но не это, не это главное... Как объяснить? Когда люди с первой минуты общения оказываются "на одной волне"...
О себе я привыкла считать, что котироваться, как женщина, буду в единственном случае: если окажусь на далекой пограничной заставе где-нибудь в глухой Сибири, где "слабый пол" представлен лишь собаками-овчарками. И думала так уже много лет.
Ну, если подумать, есть еще один вариант - мужская зона. Мужской монастырь уже не пройдет - туда приезжает столько прекрасных паломниц...
Сама не знаю, что во мне не так, но это так. Может - это то самое, что маги и колдуны называют "венцом безбрачия". Хотя я очень даже замужем.
Но мой муж женился на мне от лени.
Ему до дому с работы было добираться с двумя пересадками. А от меня - пять минут. Он сперва заходил поужинать, отдохнуть и посмотреть телевизор, а потом ехал к маме. И как-то так получилось, что вместо того, чтобы в десять часов вечера переться на автобус, для него было лучше заночевать здесь. Причем, все равно где. Лучше всего классический вариант - на диване перед телеящиком.
Мы живем вместе уже пять лет. Мне не за что его ругать. Мы никогда не ссоримся. Потому что за день не говорим и пяти слов. Ему лень.
Если потолок будет рушиться и начнут падать кирпичи - он слегка отодвинет голову, чтобы они падали рядом. Наверно, это будет момент, когда я сама возьму кирпич - и прицельно...
А в целом отношение ко мне, как к женщине, у него типичное, по моему мнению. Нет, не подай-прими-пошла вон. А добродушное - мол, живи, если хочешь. Как хочешь, так и живи.
Когда-то кто-то написал фантастический рассказ о девушке с "голодными глазами". Я боюсь своих голодных глаз. Похоже, их уже все замечают. Поэтому в кресле у стоматолога я глаза честно закрыла. Но, может, вам знакомо подобное ощущение? Сидишь и блаженствуешь от того, что тобой так долго и внимательно занимаются. Пальцы касаются губ... Взгляд посвящен только тебе. Ну, пусть твоим зубам. Все равно же - твоим...
- Я вас, кажется, где-то встречал, - сказал он.
Банальнее не бывает. А приятно, черт побери. Похоже, он не заметил моего "венца". Или морально относился к тем самым мужчинам с пограничной заставы.
Окончив работу, он поднес зеркало, чтобы показать результат.
- Зачем? Я же вам верю, - сказала я, точно впадая в его тон.
- Записать вас на повторный прием? Или вы позвоните?
- Я позвоню.
Вроде самые обыкновенные вещи говоришь, но слышишь в них и вторые, и третьи, и десятые оттенки и значения.
Свой телефон он мне собственноручно записал на гарантийном талоне. У мужа на работе одному дали такой талон. Через неделю он пришел без зуба. Сказал, что ни одна гарантия не выдержит русского кулака.
Я вернулась домой, как говорили раньше, "в полном смятении чувств". А вечером у нас на работе намечалась вечеринка. Традиционная. Если будет четырнадцать человек - значит, на столе окажется четырнадцать бутылок водки. И закуска из цикла, когда каждый приносит что-нибудь - кто колбасу, кто сыр, картошку или домашние заготовки. Если водки не хватит - киоск рядом. И побежит за ней Витюшка, наш единственный мужчина, которого, подвыпив, все стараются обольстить, а он, наверное, чувствует себя, как медведь в малиннике.
Я сидела на краю ванны, сцепив свежевылеченные зубы и настраивая себя на то, чтобы начать собираться. Многие ведь выходят от врачей, очарованные ими. И ведь почти все в душе понимают, что по большому счету доктору до них никакого дела нет. И надеяться тоже не на что. Мало ли что там показалось.
И вот когда пребываешь в полной уверенности, что в жизни уже никогда ничего хорошего не произойдет, надо напяливать на себя парадное платье и краситься. Когда удавиться легче, чем улыбнуться. Причем значительно легче. Бывают какие-то события, которые становятся последней каплей. И вот, извольте - душа рушится в безнадежность.
...И был стол с четырнадцатью бутылками водки. Которых, как ни странно, хватило. И когда уже все были крепко выпивши, Вера затеяла гадать. Вообще, она добрый человек. Если бы кто-то из нас задумал баллотироваться в американские президенты, она бы и тут нагадала полное исполнение желаний.
- Тебя в этом году ждет большая любовь, - сказала она мне.
Я стояла у окна. Была уже почти ночь, но снег шел такой густой, что белым занавесом смотрелся на черном фоне. Когда-то давно, сто лет назад такой же зимней волшебной ночью я мечтала о таинственном незнакомце. Теперь докатилась, вон уж о ком... Укатали сивку крутые горки. Или это тогда был бред сивой кобылы?
А снег укрывал мир покрывалом - только сейчас с небес. поделиться

Татьяна Свичкарь

31.01.2003