Анатомия одного развода

Жили-были... Нет, не так. Очень долго и счастливо жили... Я могу, наверное, сказать о шестнадцати годах: очень долго. Потому что далеко не каждая семья добирается до такого рубежа. И определение "счастливо" будет в большей степени верно. Не было ни заметных ссор, ни битья посуды на кухне, ни заплаканных глаз. Наоборот, со стороны эта пара казалась чуть ли не идеальной.

И вдруг как-то резко, неожиданно: "Разводимся".



Романтическое знакомство

Им сейчас по сорок. У обоих первый брак не оказался осыпанным розами. Две одинокие души случайно встретились в поезде дальнего следования. И, как это бывает, полночи простояли у окна в коридоре. За окном мелькали темные российские пейзажи, а они не замечали даже яркого света фонарей на переездах - так были поглощены собой, говорили и говорили.

Потом полгода расставания. Без писем, без встреч. И его приезд - неожиданный, наудачу. Букет цветов, за которыми она спрятала ошарашенное лицо. Но на лице том читалась и надежда: а вдруг это и есть счастье?

- Таня, - торжественно сказал он, - ты согласна взять в мужья некоего Игоря?

- Согласна, - прошептала она. - Давай, прямо сейчас.



Двое в одной лодке

Дальше все шло как по-писаному. Молодые супруги переехали в городок Игоря. Счастливый муж вдалбливал в головы подрастающего поколения историю от античности до наших дней; Татьяна, товаровед с высшим образованием, занялась книжной торговлей. Магазинчик в городе был, но работал по старинке, примитивно.

Они оба постоянно были на виду. Педагог-новатор, потом ушедший в райком, и директор книжного магазина, царь и бог во времена тотального дефицита. Симпатичная пара, очень подходящая друг другу. Татьяна всех заражала энергией, работе она отдавалась до конца, книги не только продавала, но и читала, могла дать дельный совет, порекомендовать что-то новое и интересное. Игорь осваивал новые методы преподавания, а так как мужчин-учителей его калибра и интеллекта было немного, постоянно числился в очень перспективных. Они получили квартиру, родили мальчика, жили дружно. Единственное, что огорчало, - родители Игоря: люди пожилые, старой формации, невестку недолюбливали. Своему позднему ребенку они мечтали, видно, подобрать ну разве что не принцессу. Со временем, однако, проблема сгладилась, а во внуке они души не чаяли.



Что рождает проблемы души?

Микротрещинки появились в их отношениях в начале девяностых, когда многое в нашей жизни резко переменилось. Впрочем, тогда они их не замечали. Внешне все оставалось по-прежнему. Татьяна нашла новую работу, руководила торговым отделом в связанной с нефтью организации, по-прежнему много работала на даче. Игорь стал начальником районного масштаба и, как у них повелось, занимался домом и воспитанием ребенка.

Первым звонком, скорее всего, стала внезапно проявившаяся ревность мужа. Понятно, что в книжном магазине работали одни женщины, и вопрос этот на повестке дня никогда не стоял. Теперь же Татьяна нередко оставалась на вечеринки, причем делала это довольно охотно: давно от них отвыкла, а в гости семьей они почти не ходили. Игорю задержки жены не нравились, он даже взял практику приезжать за ней в дни веселья.

- Мне это не очень нравилось, но особых претензий я не высказывала, - вспоминает Татьяна. - Я просто смеялась над его страхами. В то время мне невозможно было представить рядом другого мужчину. Я искренне считала, что мы живем очень хорошо. Ну да, я постоянно на работе, летом - пашу на даче. Уставала порой невероятно, но все делала в охотку, ведь это было для моих любимых людей - мужа и сына.

Думаю, и Игорь считал, что дома у них все в порядке. График жизни был очень устойчив. После работы он, как ошпаренный, несся домой. Железки и йога, газеты, сын - основной круг интересов. Получалось, жена зарабатывала а он являлся хранителем семейного очага.

Устойчивое равновесие в их жизни рухнуло год назад, когда Татьяна осталась без работы. Для деятельного человека, каким она всегда была, простой - явление ужасное. Годами крутилась без перерыва, не оставалось времени на копание в себе, по-другому видела окружающих - и вдруг устоявшиеся ценности невольно подвергаются пересмотру. А нервная система не та, что двадцать лет назад, она давно измотана и расшатана. И новое испытание ей выдержать трудно.

- Сначала я впала в какую-то эйфорию. Наконец-то могу отдыхать! Не надо вставать ни свет ни заря, приходить, когда уже стемнеет. Можно заняться домом, семьей. Я пыталась это сделать. И вот тут-то открылось страшное для меня: нас с Игорем, оказывается, ничего не связывает. Я вдруг поняла, что он меня больше не любит. Он меня не замечает, я стала просто вещью в интерьере. Да, к этому времени он превратился в большого начальника, сам стал задерживаться на работе, оставаться на вечеринки - без первого лица, мол, это обыкновенные пьянки. Я попыталась высказать претензии - он смеется. А дома? Хоть землетрясение, его никто не сдвинет с обычного маршрута: после работы два часа качается и сидит в своих позах, медитирует, потом душ, чтение кипы газет и в десять часов отбой. Прошу: "Игорь, поговори со мной!". А он так удивленно поднимает глаза и - свое: "Тебе скучно? Хочешь, интересную кассету поставлю?". Через несколько месяцев довел до того, что я готова была этот видик разбить, железки выкинуть, а газеты рвать, рвать, рвать! Я ему неинтересна в общении! Дальше. Спим отдельно, иногда - очень редко - ходим друг к другу "в гости". И вот неожиданно я нахожу у него в папке порножурнал! Это у моего пуританина-мужа, который порнухи по видику никогда принципиально не смотрел! Меня как током ударило: у него есть другая! Отсюда и такое охлаждение ко мне. И что меня поразило больше всего: когда я высказала ему все в лицо, он наличие соперницы не отрицал, повторял лишь: "Ты стала лазить по моим вещам?". Вот что его поразило. Правда, потом посмеялся над моими подозрениями, но меня уже понесло. Совсем сдали нервы. Постоянно стала срываться на крик, для раздражения и повода не надо было, началась дикая депрессия.

Всего за несколько месяцев цветущая, уверенная в себе женщина превратилась в истеричку. Такая скоротечность процесса ужасает. Хотя причины лежат на поверхности. Раньше Татьяна многое определяла в своей жизни. Она зарабатывала деньги, она могла говорить с Игорем с позиции "старшей" половины, у нее было за что уважать себя. Всего этого она лишилась, осталась слабой, беззащитной женщиной. Может, она просто вбила себе в голову мысль, что ее не любят, что она не нужна мужу? Бывают же такие навязчивые, почти маниакальные идеи.

Что сделал в этой ситуации Игорь?

Он предложил ей развод.



Каждый прав по-своему

- Я всегда любил наш дом, мне было в нем уютно. Когда Татьяна работала, я был мамой и папой для сына. Я готовил ужин, потому что приходил раньше, да и видел, как она устает. И вообще она так устроена, что ей лучше вбить гвоздь, перекопать всю дачу, чем заниматься с ребенком уроками или готовкой.

Самое главное и очень печальное - я нисколько не изменился по отношению к жене. Она сама создала себе иллюзию перемен и уверилась в ней. Конечно, чувства не такие острые, как раньше, но все равно она самый близкий мне человек. И именно она превратила мою жизнь в настоящий ад.

В нем одни крики, непонятные требования, нервотрепка. Я "променял" ее на все: железки, газеты, видик. Любовницу несуществующую приплела. И оправдаться нет никаких возможностей. Ну что с того, что тяжести таскаю четверть века? Надо немедленно прекратить. Пятнадцать лет она не хотела со мной вечерами разговаривать, так как сильно уставала на работе. Ничего, молчали, и я к этому привык. А теперь: "Поговори!". Ну, расскажу ей, как дела на работе. Мало. Стала вдруг упрекать, что я не помогаю на даче. Да я ни одного дня не работал на земле и никогда не собирался этого делать - честно предупредил, когда она загорелась приобрести участок. Теперь оказывается, что я "угробил ее здоровье". Предложил обрабатывать не двадцать соток, а, как все, шесть, - снова крик: "Что есть будем, ты ведь не зарабатываешь?!" В общем, со всех сторон я стал плохим. Бабником, лентяем, черствым человеком. Вед даже то, что мы спим в разных постелях... Это же был ее каприз! Приходила домой уставшая: любила спать раскинувшись, все ей рядом мешало, пришлось мне уйти в другую комнату. Теперь и в этом я виноват. Я устал от ее вечных слез, недовольства, криков. Уговорил сходить к врачу. Месяц лечилась, результатов почти никаких. Вот один из скандалов (я-то в них больше молчу), я не выдержал и сказал: "Если все так плохо и исправить нельзя, ну давай разведемся. Зачем мучать друг друга, доводить дело до ненависти?".

Как говорится, запутались в трех соснах. Никто не говорит о том, что не любит другого, а семья на грани распада. Виной тому лишь внезапно возникшие на фоне невроза претензии Тани? Скорее, грустно оттого, что в трудную минуту Игорь не мог поддержать самого близкого человека.

Когда мы разговаривали, он твердил: "Ты не представляешь, как безысходно жить в этом аду. Не имея надежды, что все, как по мановению волшебной палочки, изменится".

- Я в принципе не хочу разводиться, - уверял он. - Пусть будет десять шансов из ста на возвращение к прежней жизни. Но они должны быть!

Татьяна же с ее нервами услышала в предложении развода только одно: он хочет от нее избавиться. Реакция ее понятна - не буду обузой, не стану цепляться, пусть катится на все четыре стороны.

Упрямства обоим не занимать. Дошло до того, что недавно дружная семья оказалась перед судьей. Он дал им еще один шанс. Длиной в тридцать дней. Как и договаривались, Таня тут же уехала в санаторий.



Хэппи-энд

Но подлечить нервы ей так и не удалось. Чуть-чуть забылась, успокоилась, а тут телеграмма: "Игорь тяжелом состоянии в больнице". Это ее-то железный муж, который за все годы и насморком-то не страдал!

В телеграмме больше ничего не было. Это потом уже она узнала о прободной язве, о том, как Игорь три дня пытался ее вылечить дома самостоятельно (она бы сразу вызвала "скорую") и в хирургии его едва успели спасти. Но она так и не поняла, по каким таким причинам у казавшегося таким холодно-спокойным, ее мужа-здоровяка, всегда абсолютно не употребляющего и не курящего, образовалась язва.

Татьяна все бросила, всеми правдами и неправдами, на всевозможных перекладных через сутки добралась домой. Когда она в двенадцатом часу ночи возникла в дверях палаты, находившийся после операции в полузабытьи Игорь открыл глаза... и заплакал.

Первый раз с тех самых пор, как стал мужчиной. поделиться

Ирина Золотарева

15.09.1999