Похороны любви

Я опустил прощальный цветочек с лепестками своих слов на её могилу – в чёрную холодную бездну почтового ящика…
Постоял немного на студёном ноябрьском воздухе, покурил. Пар шёл изо рта и без сигареты. Холодно. Особенно в душе. Ведь ты хоронишь и частичку самого себя вместе с ней… Самому себе кладёшь на могилу прощальные цветы-слова; о самом себе тоскуешь и скорбишь; самого себя вспоминаешь и тихонько-тихонько льёшь слёзы, которые увлажняют едкой солью незаживающий шрам на щеке, и капают на израненное сердце…
Кричать и плакать уже больше нет сил, – все слова давно сказаны, все слёзы вылиты. Остаётся только тихонько стоять и утирать скупую влагу души со своего обветренного лица…
Всё кончено, и возврата нет. События в жизни приняли необратимый характер. Её больше нет со мной. Она меня покинула. Не видит и не слышит.

Её звали Любовь.
Мы подружились с ней в тот самый миг моёй жизни, когда я, в своём разочаровании, почти позабыл это великое слово – любовь.
Люба меня очаровала сразу же этим неповторимым шармом естественной красоты, веселья, доброты, проницательности, открытости – всем тем, что мгновенно может покорить сердце. Например, моё…
Но самое главное, что нас связало – это открытие того, что наши души родственны.
Мы это поняли сразу, стоило нам только завести более откровенное общение.
Оказалось, что мы, – как отражение друг друга, но только наоборот, что ли… Такие разные, но похожие.
«Я подхожу к зеркалу, и вижу себя настоящую, себя такую, какую никто, кроме тебя не увидит в обычной жизни. Я… вижу тебя, мой милый, я вижу тебя там!..
Дай мне свои руки! Пойдём, родной мой, я хочу тебе кое-то показать!
Пока солнце не ушло за горизонт и не раскрасило прощальным малиновым бархатом глубокое приморское небо, я хочу тебе кое-то показать…
Иди за мной!»
Мы взялись за руки и двинули в путь.
Она показала мне свою жизнь.
Школа, институт, первая любовь, замужество, быт, дети… Разочарование. Крах любви. Отчаяние, стирающее душу в песок. Боль и бесконечные, слёзные ночи…
Снова быт, работа, одиночество…
Наша Встреча…
– Теперь ты знаешь всё… Я открыла тебе своё сердце, ничего не боясь. Первый раз доверила другому человеку свою скрытную жизнь. Одному лишь человеку. Тебе!
Я слушал её, смотрел в её глаза, и, сам не заметив того, стал охотно раскрывать все тайные закутки своей жизни.
Мы стали необыкновенно близки. Как никогда, и ни с кем прежде.
Мы сидели на песке и долго-долго смотрели туда, где вода встречается с небом.
И думали об одном и том же – неужели мы, наконец, встретились? Неужели, действительно, можно так прекрасно чувствовать друг друга? Неужели Небеса, наконец, смилостивились, и всё это происходит с нами?
Это сон!?
– Ущипни меня скорее!
– Нет, Люба. Я лучше тебя поцелую!
– Тогда целуй скорее, я хочу твёрдо знать, что это не сон!
Этот волшебный поцелуй затянулся на многие месяцы, за которые мы лучше стали знать друг друга…

Только сейчас, выпуская пар изо рта в студёный воздух колючего ноября, я понимаю, что это был сон. Потому что, настоящая любовь не может быть жестокой…
Я снова на коленях. Она беспощадна. Удар плетью. Снова удар… Я встаю на ноги и смотрю в её прекрасное лицо.
– Не смотри мне в глаза! Слышишь, не смотри!!! Там ничего больше не осталось! Ни нежности, ни ласки, ни тепла! Нет этого во мне! Не ищи там ничего больше!!! Всё давно и бесследно исчезло!
– Не верю, – пытаюсь возразить я.
– Мы это сами разрушили, неужели ты не понимаешь!? Сбросили маски с лиц и перестали претворяться и лгать друг другу! Ты слы-ы-ышишь меня?! – она рыдала. Слёзы разводили на её лице тушь. Волосы растрепались. В глазах – и ярость, и отчаяние…
Я стоял и смотрел на неё. Хотел обнять, утешить, что-то сказать, но…
Внезапно получил под ноги сильный удар. Мигом рухнул на колени, подняв в воздух густое, тёмное облачко праха своих несбывшихся надежд, и застыл в нелепой позе, скорчившись от боли. Хотел что-то сказать, но краешком глаза посмотрел на Любу. На её лице плотно сидела маска: «не прекословь!»…
Ещё удар. Ещё один… Шум в ушах, сквозь который едва прорываются слова:
– Нет, ты не слы-ши-шь меня!!! И ни разу сейчас меня не услы-ша-л!..
Наверное, я действительно её не слышал. Я поднимался с колен и продолжал разговаривать с ней. На моих щеках грязными ручейками застыли слёзы и кровь. Я смотрел на неё.
– Прекрати! Прекрати! Не смотри мне в глаза! Это пытка!!!
Это самая настоящая пытка! Не говори больше ни слова о любви! Ни слова! Никогда!!!
Удар. Ещё удар…
Я действительно её не слышал и продолжал говорить свои слова, которые не мог никуда спрятать. Теперь это были уже не слова о любви. Это были слова горечи и боли. А может быть, и обличения. Они текли рекой из меня.
Когда тебе больно – обычно говоришь правду.
Я поднимался и снова смотрел ей в глаза, и снова что-то говорил, разрушая до самого конца ту призрачную иллюзию, которую мы когда-то называли любовью… Потому что в настоящей любви не может быть места эгоизму и боли… Ведь когда любишь, о себе думаешь в последнюю очередь. И понапрасну не тревожишь другого…
И вот я, поднявшись с колен, стою на пронизывающем ледяном ветру, смотрю, как мелкий снег сыплет под углом в холодную темную бездну почтового ящика и медленно погребает мои прощальные цветы-слова, которые уже никогда и не дойдут до адресата…
Мы оба стоим на ветру, молча бросаем лепестки, обрывки недосказанных слов в глубину почтового ящика и думаем, почему же мир так устроен, что нужно порой в жизни сделать целый круг, оборот вокруг своей оси, чтобы снова вернуться к тому месту, на котором всё когда-то закончилось…
Всё-таки это неправильно. И вся надежда, что этот круг был последним…

поделиться

Андрей Хаустов

02.11.2007