Воробей – птица многоголосая

В копилке Елены Воробей много образов: Алла Пугачева, Надежда Бабкина, Лайма Вайкуле, Наташа Королева, Алсу, Анжелика Варум, Земфира, Татьяна Буланова, Валерий Леонтьев, Борис Моисеев, Витас – список практически полностью состоит из звезд российской эстрады первой и второй величины. Ее пародии приводят в восторг как самих звезд, так и зрителей. Она не открывает рот под фонограмму – поет сама, передавая при этом жесты и мимику оригинала один в один. По гороскопу она Близнецы, наверное, поэтому ей так легко удается быть разной.

"Я честный человек, меня по телевизору показывали"

– Александр Песков считает, что пародия – это не женский жанр. Елена, почему вы решили заниматься именно пародией?
– Для меня в этом никаких табу нет. Я очень долго не могла ответить себе на вопрос: "Кто я? Певица, пародистка, клоунесса?" Этот же вопрос мне задавали и педагоги в театральном институте, говорили, что нельзя так метаться, у актеров так не бывает. Меня всегда бросало от одного к другому. Восемь лет я проработала в питерском театре "Буфф". В это же время в 1993 году я успела попробовать себя как вокалист в конкурсе артистов эстрады "Ялта – Москва – Транзит". Такая грандиозная победа, казалось бы… Я просыпалась знаменитой четыре дня подряд. Потом вдруг опять исчезаю. Все потому, что меня тянуло в родной театр. Я не могла представить себя без театральной сцены. Видимо, еще не пришел срок для клоунессы, хотя я с детства мечтала стать клоуном.
– Вам так и не удалось покорить музыкальный Олимп. В чем причина?
– Когда захотелось стать певицей, мне сказали: "Нам не нужен твой талант и музыкальное образование, мы сделаем из тебя звезду. Бабки давай…" Ни богатого мужа, ни спонсора у меня не было. Я поняла, что постучала в дверь, которой нет. Чтобы признаться в этом себе самой, потребовалось много сил. Но и тогда я не остановилась и опять вернулась в театр. Все, чем бы я ни занималась, всегда сводилось к сцене, к зрителям. В театре "Буфф" я играла характерные и острохарактерные роли, зрители обалдевали, когда в конце спектакля я из восьмидесятилетней старухи превращалась в девчонку.
– Но ведь Гран-при конкурса "Ялта – Москва – Транзит" и приз зрительских симпатий открывали огромные перспективы…
– После вручения наград, в разгар банкета в мою честь, за мной из Питера приезжает муж. Он испугался, что я брошу его, останусь в Москве. Когда-то я сказала этому человеку, что проведу с ним всю жизнь, и мы вернулись в Питер. Потом я поняла, какой упустила шанс, но было уже поздно…
– Муж оценил такую жертву?
– Да, но все же позднее мужа я "потеряла" в борьбе за искусство. Он актер по образованию и очень ревностно относился к моей работе. Иногда доводил до слез. Наверное, мстил мне за то, что я ему изменяла с Москвой. Но у меня не было выбора. Шанс дается один раз, а мне он выпал дважды. Как говорит Лолита Милявская: "Кому мы, сильные бабы, нужны?" Я с ней абсолютно согласна. Представляете, насколько мужчина должен быть уверен в себе, чтобы терпеть рядом такое безумное создание, как я.
– Но Москву все же удалось покорить?
– Не сразу. Второй шанс подарила мне Алла Пугачева… Чтобы пробиться, нужны были огромные деньги, а откуда мне их взять? Однажды в Питер приехала Пугачева. Я из кожи вон лезла, но сумела с ней встретиться. Поймала ее в коридоре после концерта. Ноги подкашивались, перед глазами все плыло. Я завопила: "Алла Борисовна, извините, что я к вам обращаюсь, вы меня, конечно же, не знаете...". А Пугачева покровительственно так: "Почему же? Знаю, ты выиграла конкурс "Ялта – Москва – Транзит". Мы проговорили с ней минут двадцать, и она предложила поучаствовать в ее концерте "Рождественские встречи". Так я и перебралась в Москву.
– И получили все сразу: известность, большие гонорары, поклонники?
– Ну, не так быстро. Когда переезжала из Питера в Москву, обменяла квартиру и въехала в пустые стены. Из мебели один табурет и матрасик на полу, из посуды только электрический чайник. Такой половой жизнью я жила почти год. Но как-то понадобилось мне в Питер съездить. Билет друзья купили по моему загранпаспорту и передали с проводницей. А у меня не было денег, чтобы даже до вокзала доехать. Тут мне звонит Серега Дроботенко: "Ленок, заходи в гости, я ремонт сделал, посидим, отметим". "О, точно, думаю, зайду, заодно поем и попрошу у него 50 рублей в долг". Дверь открывается, захожу в прекрасную квартиру, такую милую, уютную, с хорошим ремонтом и мебелью. А я смеюсь и плачу… Серега говорит: "Не понял… Первый раз вижу такую реакцию на ремонт. Есть будешь?" Я как рубанула у него все, что было… А вот деньги попросить язык не повернулся…
На вокзале показываю свой билет, проводница смотрит и говорит: "Документ давайте… А тут у вас другие цифры написаны. Не могу посадить…" А мне ж билет по загранпаспорту покупали. Идет начальник поезда, разрешает: "Сажайте. 8 рублей штраф". У меня истерика: "Девушка, бога ради, мне расплатиться нечем, но меня встретят, я все отдам. Я честный человек, меня по телевизору несколько раз показывали. А еще я спать хочу, дайте мне, пожалуйста, белье". Она взяла мой мобильный в залог, но потом пришла и вернула: "Я вам верю".
– Елена, как вы распорядились первым гонораром?
– Насколько помню, первый гонорар за концерт спрятала в носочек – очень боялась, что деньги исчезнут в одночасье. Так я собирала первые деньги на двухкомнатную квартиру.

"У меня такой шикарный профиль!"

– Не боитесь выглядеть на сцене смешной?
– Я так иногда гляну на себя в зеркало анфас и в профиль… И вижу – тут недобор, там перебор… Все время родителям приветы передаю: "Ну как же вы так наспех-то? Ну совсем не старались!" Когда начались все эти операции – там подложить, тут убрать, – я так обрадовалась! Думаю: "О, сейчас я себе большую грудь сделаю! Главное, с размером определиться – то ли второй, то ли третий". Я на полном серьезе, а друзья ржут… Я эти медузки уже в руках держала, начала готовиться к новому образу – другая осанка, другая походка. Для начала решила на груди сэкономить и заняться носом. Но про нос друзья мне сказали жестко и категорически: "Если что-то сделаешь, больше не появляйся. Есть такие понятия, как актриса с профилем и актриса без профиля. С маленьким носиком могут и в театр не взять. А у тебя такой шикарный профиль!" Вот я и подумала: чего ради меняться? Это же так здорово, когда люди улыбаются. Сложнее быть смешной, чем грустной и трагичной.
Вообще, чтобы по-настоящему рассмешить зал, всегда нужно быть неугомонной, находиться в вечном поиске себя. В противном случае можно оглянуться однажды и понять, что ты уже далеко позади всех.
– Кого вам труднее всего пародировать?
– Мужчин. Понизить голос очень сложно. Поэтому я большое значение уделяю слову, тексту. У большинства наших певиц голоса прокурены и поэтому похожи. Очень сложно сделать пародию на Валентину Толкунову: у нее чистый, звонкий голос. До меня никто не пародировал Ларису Долину, воспроизвести сильный вокал очень сложно.
– Кто для вас является образцом, идеалом?
– Когда-то идеалом образа актрисы мне казалась Ирина Понаровская. Потом вкусы стали меняться. Сейчас очень нравится Лайма Вайкуле. Мое внимание всегда невольно приковывают люди стиля. Иногда даже эксцентричного стиля, может быть, даже стиля со знаком "минус": Жанна Агузарова, Рената Литвинова, молодая Мадонна. Но это такие индивидуальности! Боря Моисеев нравится, причем не тогда, когда он будничный, "тихий", а, напротив, экстравагантный, эпатажный и агрессивный.

"Личная жизнь мимоходом"

– Муж не простил вам "измены с Москвой". А сегодня как складывается личная жизнь?
– Мимоходом, все мимоходом. Радует дочка Соня – так, кстати, звали мою прабабушку. Вообще, говорят, после родов я изменилась. Друзья говорят, что стала мягче. И появилось что-то необычное в глазах. Скорее всего, я изменилась даже больше, чем думаю сама.
– У вас достаточно плотный гастрольный график. Кто в ваше отсутствие занимается дочерью?
– У меня есть няня. Но чаще всего она остается с бабушкой, дедушкой и тетей Наташей (моей младшей сестрой). Я же каждый день звоню домой, чтобы узнать, как там моя малышка.
– Соня проявляет какие-то таланты?
– Она играет на пианино – и хохочет! Бренькает-тренькает, тянется к музыке. У Софы замечательный слух. Но больше всего она любит смеяться. Это ребенок, который просыпается с улыбкой на лице.
– У вас есть секрет красоты?
– Конкретного нет. Когда нахожусь в стадии похудания, то отказываюсь от жирного, сладкого и просто меньше ем. Как говорит Винокур – хочешь похудеть, закрой рот! Иногда, конечно, хочется "оторваться" – поесть сала, картошки, колбаски, пирожного – всего, что нельзя, да еще и на ночь...

"Пиаф и Воробей – 100%-ное сходство"

– За пределами сцены приходилось пользоваться умением подражать?
– Случалось. Но чаще просто разыгрываю друзей. Раз позвонила и говорю: "Але, добрый день! Это вас беспокоят с "Мосфильма". Мы хотим предложить вам одну из главных ролей в нашей картине". У человека уже начинался мандраж в предвкушении. А я продолжала: "Картина называется "Три поросенка". У вас три главные роли на выбор".
– Как родители восприняли ваше желание стать актрисой?
– Подражать я начала с раннего детства. Сначала была Алла Пугачева, потом Геннадий Хазанов, как это ни странно. Я учила наизусть его монологи и в пионерских лагерях пользовалась невероятной славой, равных мне не было. Монологи шпарила так, что весь зал покатывался со смеху.
Родители не верили, что я буду актрисой. "Да ты что, в театральный поступают только дети актеров!" В первый раз они дали мне денег на дорогу, во второй раз денег дали родственники, а в третий раз я пошла мыть подъезд, в котором жила. Соседи скинулись по рублю, и с этими сорока рублями мне удалось поступить с третьего захода в театральный институт.
– Кто придумал ваш псевдоним? Говорят, здесь участвовали и Алла Пугачева, и Владимир Винокур… Да и вы сами в нескольких интервью говорили, что нашли своего Воробышка… Какая же версия верная?
– Отчасти все они правдивы. Несколько уважаемых людей, желая помочь моей карьере, придумывали мне сценическое имя. Вспомнили, что фамилия Пиаф переводится как "воробушек". Владимир Винокур посмотрел на меня и сказал: "Сходится на 100%!" Сейчас псевдоним – это состояние души. А моя настоящая фамилия длинная, трудно запоминается – Лебенбаум. Зато переводится очень красиво – "дерево жизни".
Помню, Александр Розенбаум как-то подошел: "Ты чего, – говорит, – Воробьем стала? У тебя ж такая дивная фамилия была". Я отвечаю: "Да что ж глумиться над русским народом?" "Так она же у тебя, – говорит, – звучала, как "пошли вы все…". Да и Винокур, когда брал меня в театр, начал так деликатно: "Понимаешь, Леночка, время сейчас смутное…"
– Это правда, что однажды охранник не пускал вас в зал?
– Чистая правда. Не помню название городка. Я играла свою миниатюру "Солдат", и один особо старательный секьюрити, охранявший здание местного цирка, принял меня за "проникшего на охраняемый объект боевика". Спасли зрители, загалдели, мол, это Воробей в образе. Я тоже не растерялась, прямо в микрофон заорала: "Зёма, ты чё, своих не узнаешь?" Зал был в восторге!

"У юмористов не конкуренция, а борьба интеллектов"

– Ваша самая популярная концертная программа называется "Много смеха из ничего". Что скрывается под словом "ничего"?
– Было много вопросов по поводу провокационного названия. Но говорить о людях, которых уважаешь как профессионалов, которые состоялись, что они "ничего", я бы не смогла. В данном случае под словом "ничего" имеется в виду то огромное количество децелоподобных недоразумений, "звездюлинок", которые сейчас есть на эстраде.
– Как звезды относятся к пародиям на них? Ведь есть среди них и просто мегазвезды, как Пугачева, например.
– Все, как правило, больше смеются над пародиями на других. Пугачева мою пародию на себя увидела на концерте Ильи Резника. До этого Алла Борисовна знала меня только как певицу. Когда после выступления я подошла к ней, она сказала: "Привет, Воробей! А паричок-то плохонький купила". А Ирина Аллегрова оправдывалась: "Я же так больше не делаю!" Если бы артисты в моем исполнении не были узнаваемы, зрители не смеялись бы.
– На мой взгляд, сегодня на эстраде огромная конкуренция. Много новых имен, интересных пародистов, юмористов. Вас это не пугает?
– Я считаю, что здесь не столько конкуренция, сколько борьба интеллектов. Ведь у каждого артиста есть свой юмор, собственное видение себя на сцене. Но найти вторую, понимающую тебя душу сложно. А кто, как не ты сам, может понять, что тебе нравится, а что нет. Большинство артистов прибегают к помощи авторов. Именно поэтому и получается борьба интеллектов. Кто смешнее, кто точнее, кто злободневнее.
– Вы сами придумываете новые номера?
– Есть авторы, но большая часть – это тексты Елены Воробей. Бывает, по городу едешь в машине, в метро, смотришь: готовый персонаж! Недавно ехала поздно вечером в питерском метро, и такая женщина стояла! Я ее еще не сделала как персонаж, но у меня в голове этот образ отложился – прическа, одежда, манера поведения. Просто отпад! Она караулила пивную бутылку, ждала, пока мужчина допьет пиво. Чуть ли не танцевала, косила глазами, подходила ближе к пивной бутылке, терлась рядом, заглядывала в глаза этому человеку: мол, нельзя ли побыстрее пить, при этом не произнесла ни слова. Такое фиг придумаешь! Я даже на встречу опоздала, чтобы посмотреть, как она все-таки возьмет эту бутылку. Вот так на ходу и рождаются образы.
Что касается сюжетов про звезд, то здесь тоже все просто. Я много общаюсь со звездами во время гастролей. Что-то подмечаю в этих разговорах. Я не кривляюсь, а создаю некий шарж, представляю зрителю в виде шутки, как одеваются звезды, рассказываю что-нибудь веселое из их личной жизни. Ведь это интересно всем.
Когда я что-то сочиняю, то представляю себя на месте зрителя. Поэтому в первую очередь пытаюсь рассмешить себя, улыбнуться. Я вовсе не хочу кого-то подковырнуть и обидеть. Понимаю, что обязана сочинить анекдот и чтобы он был смешной, остроумный. Многие думают, что шутки "ниже пояса" – это самый простой путь к успеху. Но напрасно думают, что в зале нет людей, которые, слушая, закрывают глаза. Каждый артист должен понимать, что он поднимает интеллектуальную планку, а не наоборот. Если он ее занижает и опускается до сортирного юмора, этого публика не прощает.
– Неужели ни с кем не советуетесь?
– Советуюсь. С друзьями, чьему вкусу я доверяю безоговорочно. Если они делают мне замечания, я к ним прислушиваюсь. Часто советуюсь с Владимиром Винокуром, Ларисой Рубальской.

"Полгода была у Дубовицкой в опале"

– Елена, как вы попали в телепередачу "Аншлаг! Аншлаг!"? Этому предшествовал конкурсный отбор или достаточно было просто нравиться публике?
– Тем, кто попал в "Аншлаг", очень повезло, поскольку аудиторией является вся страна. Сейчас я отвечаю только за свою работу. Дальше начинаются комментарии…
Поначалу в "Аншлаге" меня принимали настороженно. С Региной Дубовицкой (ведущая программы. – Прим. авт.) отношения наладились не сразу. Это человек, привыкший работать с мужчинами, и я чувствовала с первого дня на себе пристальный взгляд с поволокой, и улыбку тоже… с поволокой. Когда мне предложили попробовать себя в этой программе, я так сразу, оп-оп, заметалась. Так, а что делать-то, что делать? Владимир Винокур мне сказал: "Ладно, не психуй, делай свой старый номер, с бутербродом в школьной форме. Пока Регина зарежет его, а потом подашь пародии, ты же можешь!" И уже понимаю, меня снимают в "Аншлаге". Я уже звезда без пяти минут. В это время Катя Семенова приглашает меня к себе в передачу на радиостанцию "Маяк", и там меня угораздило сказать, что я уже снимаюсь в "Аншлаге". На другой день мне передали, что Регина просила передать свое "фи" по поводу того, что я уже на всю страну раззвонила, что снимаюсь в "Аншлаге", хотя я еще "никто и нигде". После концерта врываюсь к Регине и говорю со слезами на глазах: "Я взрослый человек и умею слышать. Совершенно не обязательно посылать ко мне гонцов, чтобы донести до меня свое мнение. Я никоим образом не хотела критиковать вашу великолепную передачу, тем более задевать вас лично". Последовал ответ: "Твое существование в программе под большим вопросом, для "Аншлага" ты еще ничего не сделала!"
Вот с таким багажом я начала свое плавание. Больше полугода я была в опале, меня не замечали. Взяли в тур по Волге, но не дали участвовать в концерте. Так и продолжалось, пока Винокур не заметил, что я сижу в углу и пью… минеральную воду. Потом меня поставили в концерт, позже в эфир, и пошел резонанс.
– На российских телеканалах за последние год-два появилось много юмористических программ. Вы смеетесь, когда их смотрите?
– Честно? Я слушаю 75 процентов монологов, которые читают со сцены, и даже не улыбаюсь. Сижу и думаю: "Какой ужас! У меня отсутствует чувство юмора!" У Петросяна есть монолог про подшипники, над которым я смеялась. Люблю Хазанова. Никогда не переключу канал, если показывают концерт Аркадия Райкина или Романа Карцева. Но это юмор другого времени… А что касается современных монологов, то мне порой кажется, что они пишутся под шаблон одним автором. Поэтому я долго не могла найти свой монолог, не хотела быть похожей на Клару Новикову или Елену Степаненко. На их фоне очень сложно не потеряться.
– Вас иногда сравнивают с Максимом Галкиным, который тоже любит пародировать звезд. Не смущает?
 – Стараюсь не обращать на это внимания, я ни с кем не соревнуюсь. Для меня главное – творчество.

поделиться

Максим Бердник

17.02.2006