Папина дочка

Этот рассказ – об одной из самых ярких актрис российского кино и ее еще недолгой, но уже весьма насыщенной карьере. Кассовый успех сразу двух кинохитов «Ирония судьбы. Продолжение» и «Адмиралъ», последовавшая за тем слава и масса новых предложений. Возможность работать с секс-символами российского кино Хабенским и Безруковым, что тоже немало стоит. И наконец – официально статус самой красивой и сексуальной актрисы ушедшего года, присвоенный ей несколькими изданиями. Что ж до самой Лизы, она, по собственному признанию, вирус звездной болезни так и не подцепила. Родители бы такого не допустили, да и вообще интеллигентной питерской девушке не пристало превращаться в «феноменальную красотку из «Бентли» с собачкой под мышкой».

Слишком пухленькая для балета

Когда в 1973 году Эльдар Рязанов отсмотрел уже с десяток кандидатур на главную роль в свою новую картину «Ирония судьбы» (а были среди них и звезды вроде Людмилы Гурченко), и почти опустил руки – та, «в которую можно влюбиться за одну новогоднюю ночь», никак не находилась, – неожиданно вспомнил об актрисе Барбаре Брыльске, когда-то увиденной им в весьма среднем польском фильме. Ей-то и было суждено стать одним из новогодних символов страны на десятилетия вперед...
Когда в 2006-м продюсер Анатолий Максимов увидел рабочий материал исторической киноленты «Адмиралъ» с Константином Хабенским и еще никому не известной Елизаветой Боярской, понял, что главная героиня в его новый фильм «Ирония судьбы. Продолжение» найдена. И хотя сама Лиза от неожиданного предложения поначалу даже растерялась – замахнуться на рязановский шедевр, буквально «наше все», к тому же сыграть дочь героини самой Барбары Брыльски ох как непросто – в итоге все же согласилась... И уже в самом начале 2008 года она проснулась знаменитой. Сейчас Лиза утверждает, что за славой не гналась никогда. Еще в детстве ей вполне хватило и папиной. До сих пор вспоминает, как приходилось спасаться бегством от толп папиных поклонниц, когда они просто выходили во двор погулять. Отец – настоящий авторитет для Лизы. Разбивший миллионы женских сердец, главный Д'Артаньян страны тем не менее сумел сохранить крепкий брак. С матерью Лизы, актрисой Ларисой Луппиан они вместе уже почти 30 лет. Их старший сын Сергей – единственный, кто нарушил семейную традицию и артистом не стал.
Вообще-то «вместо» Лизы Михаил и Лариса ждали второго сына. Но и появившаяся на свет дочка обнаружила совсем не девичий характер. Свидетельства бурного детства – пара шрамов на лице от столкновения с батарей и качелями – уже стали визитной карточкой актрисы и она, судя по всему, и не думает от них избавляться.
Иллюзий на счет актерского будущего дочери родители не питали – все ставки делали на сына. В то время как Лиза довольно посредственно училась в школе, без зазрения совести прогуливала уроки и интересовалась «только мальчиками и косметикой», Сергей писал небесталанные стихи, сочинял музыку и даже пробовал сниматься в кино. Когда же стало понятно, что карьера не складывается, занялся строительным бизнесом, где вполне преуспел. «У Сережи потрясающие песни, хорошие тексты, прекрасные мелодии. Но публике подавай что попроще. У Земфиры получилось прорваться сквозь всю эту попсу и пошлость, у Сергея не вышло. Он не стал изображать из себя трагический талант, а нашел себя в чем-то другом», – встает на сторону брата Лиза, с которым по-прежнему очень близка. А вот сама актриса творческого начала в себе не обнаруживала довольно долго. Как-то в пять лет папа отвел ее в балетное училище. За месяц она истерла пуантами ноги в кровь и даже обрадовалась, когда педагоги сказали: «Данных у вашей девочки, к сожалению, нет. Слишком пухленькая для балета, да и трудолюбия у нее маловато». Демонстративно отказывалась Лиза и от завидных предложений сняться в кино, время от времени поступавших звездному ребенку «по блату». «Никуда я не поеду и в вашем кино сниматься не буду», – заявляла она родителям. «Профессия родителей мне казалась абсолютно чуждой, – теперь объясняет свое упорство Лиза. – Терпеть не могла находиться на виду, в компании старалась держаться в тени. А вся эта шумиха вокруг папиной популярности меня дико пугала». А потому к концу 11 класса она нашла себе совсем другое занятие.

«Не падайте в обморок, я поступаю в театральный»

– Лиза, как вы решили стать актрисой?
– После школы я собралась поступать на журфак, даже занималась на подготовительных курсах. Но уже через месяц мне от этих занятий дурно стало: нудные лекции, бесконечные конспекты. Застрелиться можно от тоски! И я стала прогуливать курсы. Мама меня довозила до университета, уезжала, а я шла в кафе, писала стихи, рисовала... А потом произошло то, что перевернуло мое сознание на 180 градусов. Мама затащила меня на открытие учебного театра. Студенты на сцене показывали капустники, пели, дурачились, и это было безумно смешно, здорово, заразительно. Я вдруг поняла, что больше всего на свете хочу быть такой, как они. С такой наивностью, радостью, которую ты доносишь еще и до зрителей, можно быть счастливым. И так мне завидно стало и жалко себя, что я даже заплакала. А потом, опять же с маминой подачи, я посмотрела спектакли Юрия Бутусова «В ожидании Годо» и «Калигула»... Тогда, «зеленой» девчонкой, я вышла со спектакля с перевернувшимся сознанием. Я выросла за эти два спектакля. И у меня снесло крышу окончательно. Тем же вечером сказала родителям: «Только не падайте в обморок, но я решила поступать в театральный». Возникла немая сцена. Первым отреагировал папа: «Хорошо. Но имей в виду: у тебя есть все шансы пополнить ряды безработных актеров». Но я загорелась, и меня было не остановить. Я по гороскопу Стрелец, а по году Бык. Так что, если вижу цель, пру напролом. (Смеется.)...
– Но вы же и раньше ходили в театры, смотрели кино, и потом артистами обычно хотят стать с самого детства, тем более в актерской семье.
– Раньше этого боялась. Мне всегда казалось, что я скромная. У меня очень чувствительное нутро, про которое думала, что оно только мое, боялась его обнажать на сцене. Но наступил момент, когда поняла, что ничем другим заниматься не хочу.
– Родители помогали вам готовиться к поступлению?
– Я решила, что должна сделать это самостоятельно. На подготовку у меня был месяц. На экзаменах в Академию театрального искусства постоянно слышала, как за спиной шушукались: «А что это дочка Боярского здесь тусуется? Ее же наверняка без экзаменов куда угодно возьмут». Педагоги же мне спуску не давали, гоняли как никого другого. Я должна была сходу перевести монолог Элен из «Войны и мира» на английский язык, танцевать, петь, а после этого по третьему разу читать стихотворение Ахматовой… А когда после всех мучений увидела себя в списках студентов, мне показалось, что это сон, такого счастья наяву быть не может!

Оставшаяся в живых

Поступив в Академию, Лиза оказалась на известном курсе Льва Абрамовича Додина. «Как в армии побывала», – теперь вспоминает она. За пять лет учебы из первоначальных 28 студентов «выжило» только 16. «Но это стоило того, – признается актриса. – После такой школы мне теперь ничего не страшно, и я достаточно смело отношусь почти ко всем предложениям, потому что знаю: тяжелее не будет ничего».
Прокладывать дорогу в большое кино Лиза решила уже в институте. Сделала пачку фотографий и периодически разносила их по всем студиям – Ленфильм, Мосфильм... В ответ на: «Деточка, твоими фотографиями мы можем уже стены обклеивать!», несгибаемо отвечала: «Ну пожалуйста, возьмите еще!» Лед тронулся на втором курсе – понемногу ей стали предлагать съемки в клипах, в эпизодах сериалов вроде «Улицы разбитых фонарей». А когда в 2004-м начинающую актрису пригласили на первую в ее жизни главную роль в фильме «Парк советского периода», она согласилась не раздумывая. Не смутил ни слабый сценарий, ни довольно скромный бюджет. И хотя по выходу картины на экраны у критиков не нашлось иных слов, кроме как «фильм чудовищен», Боярская за свою первую пробу пера твердо стоит до сих пор.
«Я не занимаюсь зарабатыванием денег, я удовлетворяю свою актерскую сущность, – по-взрослому рассуждает она. – Я точно знаю: никогда не соглашусь сниматься в фильме, который мне не нравится, пусть в нем даже будут мегазвезды и мегабюджеты. Поселите меня в гостиницу за пять копеек и дайте интересный сценарий – вот все, что я хочу. А тогда я только-только разнюхивала, что же такое кино. С чего-то надо было начинать. Редко бывает так, что тебе сразу предлагают великую роль. А тут меня пригласили в Москву! На главную роль! Естественно, я была «за» руками и ногами. И до сих пор об этом не жалею»...
Окончив институт в 2007 году, Лиза четко определила приоритеты – кино, безусловно, важно, но театр она не оставит никогда, даже если съемки займут большую часть рабочего времени. И пока она слово держит. По-прежнему участвует в постановках родного Малого драматического театра – в ставшим ее дебютом «Короле Лире», «Жизни и судьбе» по Гроссману и «Блаже» Островского... А теперь еще и в антрепризе «Сирано да Бержерак».
«Сначала было сложно, – вспоминает актриса свой первый комедийный опыт. – Потому что я, откровенно говоря, достаточно вальяжно пришла туда с мыслью: «Ну я же училась у Додина, что мне стоит комедия? Ха-ха-ха, да я сейчас сделаю все на раз и два!» Ничего подобного. Более того, на первой репетиции мне показалось, что я просто профнепригодна. Оказалось, что я привыкла к одному – со Львом Абрамовичем мы разговариваем, заходим с одной стороны, с другой. А здесь все задорные, веселые, молодые – а давайте так сделаем, а давайте сяк, а тут, Лиза, сымпровизируй…». Заветной же мечтой актрисы остаются чеховские «Три сестры». Русская классика – ее давняя любовь. А вот работа в сериалах дальше юношеских эпизодических опытов так и не пошла. Интеллигентной питерской девушке не пристало отрабатывать по три серии в день, без тщательных репетиций и вложений души.

«Я ведь папина дочка...»

– Лиза, а как родители относятся к развитию вашей карьеры?
– Родители никогда меня не ругают, потому что, во-первых, у них нет на это времени. Я практически все время на съемках. А во-вторых, они всегда оценивают результат. Мама, правда, объективно не может оценить мою работу. Кроме "вау!" или "красавица-красавица" я от нее ничего не слышу. Папа более жестко подходит. Но я очень ценю его профессиональные советы. Он был в театре на премьерах "Короля Лира", "Жизни и судьбы". Потом очень подробно обсуждал не только меня, но и роли моих коллег, анализировал каждую сцену: что мне нужно в себе изменить, какие сделать акценты. Мама же просто задыхается и падает в обморок от восторга. Поэтому мне всегда нравится идти после разговора с папой к маме. Пообщаешься с папой, поспоришь с ним (а я спорить люблю) – и на диванчик к маме!
– На кого вы больше похожи по характеру: на отца или маму?
– На отца. У нас очень похожие характеры, взгляды на жизнь. Мы одинаково относимся к работе – мы ею одержимы. От мамы мне тоже кое-что досталось – спокойствие, невозмутимость. Вывести из себя меня практически невозможно.
– Михаил Сергеевич отец строгий?
– Папа на нас никогда даже голоса не повышал. А вот мама могла поругать. После родительских собраний мама приходила и начинала меня стыдить, а папа говорил: «Да отстань ты от ребенка. Пусть учится как хочет, главное, чтобы росла хорошим человеком». А вообще у отца характер сложный. Это перед публикой он легкий, лучезарный, улыбчивый. А дома хмурый, немногословный, импульсивный очень. Родители часто поэтому на пустом месте ругаются. Выпустят пар, а через пять минут уже спокойно разговаривают. Помню, мы с Сережей всегда пережидали бурю в моей комнате и тихо ржали над этими разборками.
– Лиза, некоторые дети известных родителей берут псевдоним, чтобы их не упрекали в родительской протекции. У вас таких мыслей не возникало?
– Что вы?! Никогда. Даже если буду выходить замуж, ни в коем случае не поменяю фамилию. Она красивая, звучная, это неотъемлемая часть моего «я». И потом, я ведь папина дочка и горжусь, что у меня такой отец. Мама рассказывала, что, когда они поженились, папа ей сказал: «Поверь мне, я готов пахать сутками, но ты и наши дети никогда ни в чем не будут нуждаться». Сначала родители жили в коммуналке Театра им. Ленсовета. А мы с Сережей росли уже в большой квартире на Мойке, в центре Санкт-Петербурга… В детстве папа казался мне добрым волшебником. Уезжая на съемки, непременно спрашивал: «Что вам, дети мои, привезти из заморских стран?» Он мне такие наряды привозил, что я чувствовала себя принцессой. Папа, кстати, мне по сей день покупает вещи, которые на фигуре сидят тютелька в тютельку и идеально подходят по стилю... Не помню, чтобы отец вообще хоть когда-нибудь отдыхал. Даже если выбирался на дачу, то косил траву, сажал деревья, что-то перестраивал, мастерил. Все дела переделает дня за два, сядет, покурит и со словами: «Все, не могу больше бездельничать», – срывается обратно в город.

Гламуру бой

Свой самый первый в жизни «сеанс» «Иронии судьбы» Лиза даже и не припоминает. Традиция смотреть культовый фильм 31 декабря в семье Боярских сложилась еще до ее рождения. В доме четыре телевизора, а потому наряжая елку, нарезая оливье и накрывая стол, каждый из домочадцев, хоть краем глаза, да подсматривает за приключениями Жени, Ипполита и Нади. Сама Лиза, наблюдая за метаниями героини Барбары Брыльски, уже в детстве определилась – она бы, не задумываясь, выбрала Яковлева. Почему-то ей нравился именно этот тип мужчин. Ожидания оправдались спустя несколько лет, когда Лиза повстречала артиста на съемочной площадке. Светлый, открытый, излучающий позитивную энергию и дотошный в плане работы человек – в жизни Яковлев оказался именно таким, каким она его себе и представляла. «Нет, я не хочу умалить других – они все без исключения великие актеры, но все же я выбираю Яковлева!» – признается актриса. Теплые отношения у нее сложились и с экранной мамой Барбарой Брыльска, ставшей для нее эталоном красоты, гордости и уверенности в себе. «Взглядом она может испепелить любого. Дай мне Бог хоть немножко походить на нее! »...
Все сомнения относительно съемок во второй «Иронии» у Лизы рассеялись, как только она взяла в руки сценарий. История показалась актрисе совсем другой, к тому же «ужасно смешной». А в ответ на упреки тех, кто в фильме особых достоинств не обнаружил, Лиза с жаром отвечает: «Я хохотала до слез, когда читала сценарий. Через неделю после проб – мы сыграли сцену втроем с Хабенским и Безруковым – меня утвердили. И хотя график съемок был сумасшедшим – я спала по 3 часа в сутки, на площадке тем не менее царило безудержное веселье. В общем, это было классно!».
О собственной героине, оказавшейся ей очень близкой, Лиза отзывается с не меньшим жаром: «Меня уже тошнит от этих гламурных девушек! Моя героиня Надя (да и я сама тоже) из другого теста. Питерская девушка не должна быть расфуфыренной красавицей, вылезающей из "Бентли" с собачкой под мышкой. Ее красота сразу неприметна. Таких, как моя Надя, много в Питере, но их, к сожалению, не все замечают... Я росла среди пресыщенной «золотой» молодежи, но не считаю себя ее частью. Я не люблю гламур, а хожу в оперу и читаю классику».
Походы в оперу и чтение классики, судя по всему, повлияли и на творческие вкусы актрисы. После «Иронии» на нее обрушился целый шквал сценариев (многие из которых «ужасны, чудовищны и просто непотребны»), а потому теперь Лиза очень щепетильна в вопросах выбора предложений и вниманием удостаивает лишь единицы. Не менее требовательна актриса и в вопросах выбора любимого мужчина. Пока она еще не встретила того, кто заинтересовал бы ее надолго, а слово «брак» и вовсе вгоняет актрису в тоску: «Мне о себе-то сложно и лениво заботиться, что уж говорить о муже и ребенке. А почему-то кажется: после того как в паспорте появляется штамп, очарование сразу исчезает. Самое страшное для меня, когда отношения превращаются в привычку. Хочу, чтобы внутри все время что-то трепетало и будоражилось. И как эти ощущения по отношению к одному мужчине растянуть на годы, ума не приложу…»

«Я могу много чего пережить»

– В фильмах «Бункер», «Первый после Бога», «Адмиралъ», в спектакле «Король Лир» вы перевоплощаетесь в женщин разных эпох. Каково это – играть столь «несовременные» роли?
– Период XIX – начала ХХ века мне всегда был ближе и интереснее, чем современность. Я более глубоко чувствую то время, которое, казалось бы, мне менее знакомо. Сама не понимаю, откуда во мне эта тоска по прошлому. Я вообще не чувствую себя современной девушкой. Конечно, я пользуюсь мобильным телефоном, иногда выбираюсь на тусовки. Но все это лишь попытка сосуществования, соотнесения себя с сегодняшним днем.
Меня угнетает, что сегодня миром правят глянец, гламур, деньги. Много пены, пустоты, поверхностности и крайне мало чего-то настоящего. Мне кажется, что раньше отношение ко многим вещам в обществе – к семье, религии, браку, воспитанию – было во много раз более глубинным и тонким, чем сегодня. Тогда в России жила другая порода людей: дворянство, династии... Все это можно понять и прочувствовать, читая Толстого, Чехова, слушая произведения Чайковского и Рахманинова...
– В основе фильма «Адмирал Колчак» лежит история отношений главного героя и его возлюбленной Анны Тимиревой. Чем привлек образ?
– Я так долго об этом думала, что за секунду не объяснить. Анна столько значит для меня, что не могу выразить: два года я жила этой картиной от кончиков пальцев до кончиков волос! Даже не предполагала, что меня вообще какая-то история может настолько поразить. Как только прочитала сценарий, сразу поняла, что в руках у меня что-то драгоценное, настоящее и очень хрупкое. Думала, если меня не утвердят на роль – просто сойду с ума. Роль Анны Тимиревой – главное, что произошло со мной за последнее время. Я по-другому стала относиться к слову «любовь».
– При перевоплощении испытываете чувство влюбленности к актеру-напарнику?
– Конечно, не представляю, как можно испытывать иное чувство, если ты любишь по фильму человека всю жизнь. Без взаимной симпатии, искры актерский дуэт сыграть невозможно. До съемок все мои знания о Колчаке сводились к тому, что написано в учебниках истории, а там о нем всегда рассказывалось сухо, коротко и однозначно отрицательно. Сейчас же для меня адмирал не просто историческая личность, не просто человек, а ЛЮБИМЫЙ человек! За те два года, что шли съемки, я успела по-настоящему, как женщина, полюбить этого мужчину.
– После фильмов «Ирония судьбы» и «Адмирал» на вас обрушилась слава. Звездной болезни в связи с этим с вами не случилось?
– У меня перед глазами хороший пример – папа. Его успех не сравним с моим, папа идол для целого поколения, и, тем не менее, у него нет и никогда не было звездной болезни. Родные люди, если что, мне быстро дадут по лбу, вернут на землю. Фамилия вообще мой внутренний компас. На 99,9% никогда не стану зазнаваться, никогда не буду бравировать известностью! Вообще испытываю брезгливость к тем людям, кто страдает звездной болезнью, кто считают себя богами, а остальных – муравьями. Это неправильная позиция. Если говорить не о кино, а о сцене, то задача актера – не опускаться к зрителю, а наоборот, поднимать зрителя к себе, на другие высоты, открывать новые истины. В то же время актер должен быть наравне с народом, чтобы чувствовать, сопереживать. А если актер относится к зрителю, как к плебсу, тогда нет никакого смысла в его существовании, в его работе.
– Лиза, в целом вы производите впечатление хрупкой девушки. Скажите, это обманчиво?
– Я разная! Я знаю, что у меня очень сильный характер, я могу много чего пережить, много чего сделать. Я могу подраться, могу в нос обидчику дать – в общем, смогу сама за себя постоять, все это диктуют время и обстоятельства, но очень хочется быть собой – слабой и беззащитной.

поделиться

Елена Иванова

07.05.2009