Тридцатилетие

Марина проскользнула в ванную комнату и прикрыла за собой дверь. Снаружи остались шум и суета, неизменные спутники многолюдных праздников и больших трагедий.
Там за дверью остался Гость - мифологическое чудовище, порожденное болезненным сознанием хозяек. Этот многоголовый монстр сидит сейчас за столом и жаждет удовлетворения плоти. Он гремит вилками, звенит бокалами и безостановочно забрасывает в десяток своих ртов килограммы еды и литры питья. Он не однороден. Каждая его голова имеет свои желания. Этой голове не хватило ножа, этой - срочно понадобилась соль. А эта, раззява, опрокинула на себя бокал с вином. Вся деятельность Гостя направлена на то, чтобы сделать жизнь хозяйки невыносимой и превратить несчастную женщину в мечущийся волчок, постоянно что-то подносящий, подающий и подтирающий. И при этом она должна быть неизменно приветлива и лучезарно улыбчива.
Марина присела на край ванны и с удовлетворенным выдохом вытянула натруженные беготней ноги. На какое-то время Гость был предоставлен сам себе и, за неимением хозяйки, занялся самоедством. Головы чудовища завели между собой какой-то беспредметный спор.
Подобные споры не редкость на многолюдных вечеринках. Кто поднял первую волну и в чем суть проблемы - никто не знает, но спорят все жарко, наотмашь. У людей появляется редкая возможность проявить свои симпатии и антипатии. Каждый пользуется примерно следующим принципом: "Ну и что из того, что эта милая девушка несет полный бред, зато ее внешность радует глаз - я на ее стороне!"
На сей раз разговор велся на какую-то модную тему и обещал быть долгим и нудным. Пока каждая голова не блеснет своим знанием вопроса и интеллектом, тема будет висеть в воздухе. Все будут говорить одно и то же, но разными словами и с разной интонацией. Отсутствия хозяйки никто не заметит, и какое-то время она может быть предоставлена сама себе.
"Тридцать лет - это конец жизни!" - Марина с улыбкой вспомнила фразу, которую она выдала в день своего совершеннолетия. У юности нет ни вчера, ни сегодня, поскольку в восемнадцать лет очень трудно представить себе, что такое "неотвратимо приближающаяся зрелость", а детство уже практически забыто, словно карусель ночных снов, растворенная дневной суетой. Молодость, предоставленная сама себе, обвешивается беспочвенными амбициями и безапелляционными суждениями, вызывая у окружающих снисходительные улыбки, мол: "Посмотрим, что ты скажешь лет через десять".
- Тридцать лет - это только начало, - негромко сказала Марина. - Кстати, неплохо выглядишь, подруга, - добавила она, подмигнув своему отражению в зеркале.
Марина немного кокетничала. Она не просто "неплохо выглядела", она была красива. Черные блестящие волосы изящно обрамляли правильный овал лица, контрастируя с серыми, вечно смеющимися глазами, а высокая грудь и тонкая талия постоянно привлекали к себе взгляды мужской братии, от шестнадцатилетних юнцов до убеленных сединами мужей.
У Марины практически не было подруг. Мелочность женских разговоров и суетливая истеричность поступков были ей чужды. Ее жизнь была подчинена рассудку и логике. И этим, вкупе с внешностью, она привлекала к себе мужчин, жаждавших ее общества, как глотка свежего воздуха. Мужчины чувствовали себя с ней в полной безопасности, несмотря на то, что Марина была остра на язык и смела в суждениях. Ее отношения с противоположным полом строились по схеме "никто - никому - ничего - не должен", а женщина, не возлагающая на мужчину никакой ответственности, всегда будет держать пальму первенства.
Правда, лавровый венок в этих вопросах был нужен ей постольку-поскольку. Марина считала себя личностью самостоятельной и самодостаточной. Она сделала неплохую карьеру и могла полностью обеспечить себя всем необходимым, а вопросы брака ее практически не занимали. В свое время она сходила замуж, промучилась там около года и благополучно оттуда вышла, вынеся печальный опыт непрекращающихся скандалов и горечь ежедневного обмена упреками и с Эдиком, своим бывшим мужем, Марина осталась в нейтрально-дружеских отношениях. Сейчас он сидел вместе с гостями и пытался играть роль хозяина дома - дома, который ему уже не принадлежал. Он балагурил, шутил и вел стол так же, как и несколько лет назад, но, когда он смотрел на Марину, в его взгляде читался ужас, который испытывает алкоголик, по своей неаккуратности разбивший бутылку водки, купленную на последние деньги. И если раньше этот взгляд льстил Марининому самолюбию, то сейчас он ее даже не забавлял. Она испытывала к этому, некогда родному, человеку чувство презрительной жалости, удивляясь тому, что они когда-то были близки.
Эти размышления прервал звонок в дверь. Марина еще раз взглянула на себя в зеркало и пошла встречать новых гостей. Под занавес вечеринки мог явиться только один человек - Маша - существо крайне беспорядочное, смешливое и бесконечно любящее всех окружающих. В прихожую ворвался огромный букет цветов, из-за которого выглядывала счастливая физиономия Маши. Будучи небольшого роста, Машенька любила все большое и высокое, начиная от подарков и цветов и заканчивая мужчинами. Ее нынешний спутник был высок и статен, а его широкие плечи и волевой подбородок очень мило гармонировали с интеллектом, струящимся из глаз.
- Маришка, лапусенька, поздравляем тебя с днем рождения, прости, что опоздали, ты же меня знаешь, - затараторила Маша, целуя и обнимая новорожденную. - Познакомься, это Георгий!
- Не иначе, как "Победоносец", - игриво сказала Марина, находясь под впечатлением от внешности нового гостя.
- Угадали, - ответил тот без тени улыбки, слегка прищурив глаза.
- Простите, вырвалось, - подобная реакция на ее слова смутила Марину. - Меня зовут Марина, и сегодня мне исполнилось тридцать лет.
- А меня зовут Георгий, и через два месяца мне исполнится двадцать пять.
- А вы кусачий, - Марина состроила физиономию, удачно передразнив прищур Георгия.
- Да нет, просто замерз. На улице жуткий колотун, - сказа тот и широко улыбнулся. - Зовите меня Гия, и тогда вопросы с победоносцами отпадут сами собой.
- Договорились! - улыбнулась и ответ Марина. - Все, бросайте шмотки и пошли к гостям! Водка стынет!
Застолье было в той фазе, когда Гость начинает разлагаться. Если пару часов назад всех этих людей объединяло обще чувство голода и жажды, то теперь, когда наступила сытость и ковыряние вилкой в тарелке продолжалось лишь по инерции, каждый из присутствующих вспомнил о своей индивидуальности. Разброд но интересам уже произошел, и люди кучке вались в разных местах, листая альбомы, танцуя и перемывая кости общим знакомым.
- Народ! - звучно произнесла Марина. - Познакомьтесь. Машу все знают, а это Георгий. Гия, представлять я никого не буду, все равно не запомните, но если кто-то в этой полупьяной компании вас заинтересует, не стесняйтесь познакомиться с ним индивидуально.
Машенька, будучи человеком популярным и всеми любимым, пошла по рукам. Ее целовали, обнимали, спрашивали, отчего она редко звонит и все в том же духе. С Георгием здоровались, глядя на него с нескрываемым любопытством.
Гость, после вливания в него свежей крови, слегка оживился и был готов к продолжению банкета на горе своим желудку и печени. Новеньким принесли чистые приборы, поставили перед ними недоеденные ранее салаты и наполнили их бокалы.
Эдик, выполняющий обязанности тамады, не давал гостям передохнуть. Тосты сыпались из него, как из рога изобилия, причем они были украшены такой витиеватой кавказской вязью, что выпив, хотелось взять перо и бумагу и сохранить это произведения устного творчества для потомков. Но, суда по вялости всей компании, Эдик не баловал своих друзей особым разнообразием, повторяя из года в год одно и то же. Скорее всего, весь этот фонтан красноречия был направлен на вновь прибывшего человека, исключительно с желанием понравиться. Злые языки утверждали, что это было жизненной целью Эдика - коллекционирование хорошего к себе отношения и восхищения. Увы, но у Георгия был иммунитет против Эдикова обаяния, он неторопливо ел, умеренно пил и наблюдал за окружающими. Он был чужаком и старался получить от этой роли максимум удовольствия, подмечая и анализируя поведение своих новых знакомых.
- Кстати, Эдичка, - сказала слегка захмелевшая от обильных гостов Маша, - Гия, как специалист, может оценить твое искусство тамады, у него мама грузинка.
- Да ну? - Эдик принял позу оживленной заинтересованности. - Мне, любителю, конечно же, интересно мнение профессионала! - тело и лицо Эдика незаметно перетекли из состояния любопытства в состояние истинной скромности, готовой к выслушиванию комплимента в свой адрес.
- Для настоящего грузинского тоста необходима соответствующая оправа, - улыбаясь, откликнулся Георгий. - Высокие горы, синее небо и прочие экологически чистые декорации, Ну а для этих блочных или кирпичных стен ваши тосты более чем хороши!
Эдик ухмыльнулся с видом человека, которому нахамили, но который, в силу своей врожденной интеллигентности, не желает ввязываться в скандал.
- Гия, а как тебе понравилось мое сациви? - подала голос Марина.
- Сациви превосходно! Вы просто мастер, - серьезно ответил Георгий и добавил, - кстати "ты" или "вы"?
- Ну вот, - сказала Марина. - Я начала путать местоимения. По-моему, после третьей рюмки надо автоматически переходить на "ты".
- Я отношусь к этому трепетно.
- Тогда я предлагаю "общий брудершафт"! - Марина залихватски тряхнула головой.
- Как это, как это? - заволновалась женская половина Гостя.
- Очень просто! - сказала Марина, вставая. - От нас выбирается делегат, который пьет с Георгием на брудершафт, после чего все переходят с ним на ты. Я предлагаю делегировать меня - как женщину ответственную, одинокую, но при этом морально устойчивую!
- Конечно! - откликнулась мужская половина, грозно глядя на своих приунывших подруг.
Марине и Георгию налили вино, после чего они перекрестили руки и выпили. За этим последовал поцелуй, который длился несколько дольше, чем того требовали обряд и приличия.
- Дело сделано! - выдохнула раскрасневшаяся Марина, краем глаза заметив тень неудовольствия на лице своего бывшего мужа.
Марину удивил этот поцелуй, хотя она не была новичком в подобных вопросах. Ее слегка поразила страстность этого человека и нежная крепость его объятий, Марина была приятно удивлена: когда она немного отстранилась от Георгия, почувствовав, что поцелуй получился слишком затяжным, он безропотно отпустил ее, оставляя за ней полную свободу действий.
Машенька после этого брудершафта совершенно перестала обращать внимание на Георгия. Она активно налегла на спиртные напитки, употребляя их по поводу тостов, сразу же после них, а иногда и вовсе без повода. Такое пристрастие к огненной воде не могло остаться незамеченным.
- Маша, ты пьешь, как птичка ест - в три раза больше своего веса! - заметил кто-то из гостей.
- А я что, попала на вечеринку общества трезвости? - у Маши в глазах появился какой-то незнакомый окружающим блеск. Маша пошла "в отрыв". Кто-то включил музыку, чем отвлек ее от обильных возлияний. Она пошла плясать, по очереди вытаскивая со своих мест всех мужчин, обходя своим вниманием только Георгия. Словно ураган, она летала по комнате, задевая и роняя стулья. Она кричала, смеялась и улюлюкала так заразительно, что скоро уже вся компания стояла на голове, всецело отдавшись бесшабашному веселью. Гость, совершенно затекший над своими тарелками, с радостью пошел танцевать, тряся многочисленными конечностями и краснея разгоряченными лицами. Среди общего гама пару раз послышался звон бьющихся бокалов, но общее сумасшествие уже достигло той фазы, когда никто не обратил на это внимание.
Но силы и энергия в человеке не бесконечны. Люди по очереди стали в изнеможении вываливаться из общей массы танцующих, отдуваясь и обтирая платками испарину. С чьей-то помощью музыка поменялась. Истерически визжащую губную гармошку и гитару, с трудом успевающую за сумасшедшим ритмом, сменил саксофон, страдающий о чем-то своем на четыре четверти. Утомленный скачками Гость разделился на пары. Люди получили официальную возможность прижаться друг к другу и немного отдохнуть.
Маша все еще продолжала шалить. Она повисла на шее чьего-то мужа и подогнула ноги. Чужой муж начал двигать торсом, отчего маленькая Маша стала раскачиваться из стороны в сторону. Это было очень похоже на корову с колокольчиком. Увы, но эротичность музыки и танца настолько поглотила окружающих, что эта сценка вызвала у них лишь мимолетную улыбку.
В комнату вернулась Марина, убиравшая битое стекло. К ней сразу же подскочил Эдик и манерно, с поклонами и расшаркиванием пригласил ее на танец.
- Эдик, отстань, - она слегка оттолкнула его руку. - Иди лучше поставь чайник, скоро будем пить чай. А у меня есть скучающий гость, которого надо развлечь. - Марина кивнула на Георгия, который в одиночестве сидел на диване, наблюдая за танцующими.
Эдик обиженно поплелся на кухню. Марина подошла к Георгию и протянула ему руку. - Гия, пойдем потанцуем!
Марине было приятно, что он не опустился до пошлых фраз типа "какая честь..." или "с удовольствием...", а просто улыбнулся и, поставив свой бокал, взял ее за руку.
В танце с партнером есть своя особая прелесть. Монотонность мерного покачивания дает возможность сосредоточиться на своих ощущениях. Возникает ни с чем несравнимое возбуждение, когда каждая клеточка тела ждет случайного прикосновения, ласки, конечно в том случае, если партнер тебе приятен. А Марининой ситуации это было именно так. Ей было очень комфортно и уютно в объятиях этого мужчины. Ей нравился его запах, тепло его рук у нее на талии. Она чувствовала, как от малейшего движения перекатываются его мышцы, и это ей нравилось тоже. Постепенно ее захватило чувство радостного покоя. Гость, со всеми своими потребностями остался снаружи, с Мариной же был только Гия, который укутал ее своим теплом, словно мохнатым пледом в промозглый осенний вечер.
Но, увы, размеренная музыка не на всех действовала так же, как на хозяйку.
Машеньку она просто укачала. Ее здорово разморило от вынужденного бездействия, и она, разжав руки, начала медленно оседать. Чужой муж, с которым она танцевала, был настолько поглощен своей неожиданно приобретенной свободой, что просто не сообразил подхватить соскальзывающую Машу. За него это сделал Георгий, поймавший ее у самого пола. Все танцующие собрались вокруг, хваля реакцию Георгия и сетуя на Машину невоздержанность в плане спиртного.
- Пришла пора освежиться, - сказала Марина. - Гия, тащи Машу в ванную, я сейчас подойду.
- Я помогу! - вызвался Эдик.
- Ты развлекай гостей, - отмахнулась от него Марина. - Ребята, веселитесь, а мы вас покинем на некоторое время.
После определенных процедур Машенька была оттранспортирована в спальню и положена на кровать среди подарков и оберток от цветов. После ванной Машеньке заметно полегчало, и к ней вернулась ее обычная живость. Она схватила Марину за руку, пока та накрывала ее одеялом.
- Маришенька, лапушка, я ведь ничего тебе сегодня не дарила? - слегка заплетающимся языком спросила Маша.
- Сейчас тебе надо вздремнуть, а о подарках поговорим потом, - улыбнулась Марина.
- Нет, сейчас! Я хочу сейчас! - Маша пошарила рукой по кровати, - Гия, нагнись ко мне, пожалуйста...
Она взяла подарочную ленту, сложенную в виде розочки, и приколола ее на грудь Георгию.
- Вот мой подарок! Он очень хороший... и... верный, - Маша чмокнула Георгия в щеку.
- Маша, не дури, - Марина слегка нахмурилась. - Ложись на бок и спи.
- Нет, правда, - по лицу Машеньки блуждала пьяная улыбка. - Знаешь, какой он классный? Из вас получится отличная пара. Ты же ему нравишься, уж я-то знаю! Вы заведете отличную семью, родите детей и будете жить долго и счастливо, до самой смерти. Он будет тебя защищать и оберегать. А мне всего этого не надо! Все маленькие существа имеют свои маленькие норки, в которых они могут спрятаться, поэтому их очень тяжело слопать. Можно, правда, раздавить, не заметив, но это один шанс из тысячи...
- Прекрати нести чушь! - было видно, что Марина здорово разозлилась. - Лучшего подарка просто не придумать, спасибо!
- Ладно, отойдите от тела, дайте умереть спокойно. - Маша отвернулась к стене и тихо засопела носом.
- Вот дурында, - Марина не могла успокоиться. - У тебя есть сигареты? - обратилась она к Георгию.
Он достал сигарету и поднес к ней огонь.
- Глупо... - сказал Гия.
При свете зажигалки Марина увидела, что он улыбается.
- Что глупо? - не поняла Марина.
- Глупо то, что мы все рабы условностей и традиций.
- То есть?..
- Маша права, ты мне действительно очень нравишься, но условности говорят, что это плохо, - Георгий взял Маринину руку и поднес к своим губам.
- Это нехорошо, - Марина осторожно отняла руку. - Это очень нехорошо...
Марина отвернулась к темному окну и глубоко затянулась. В отсветах сигареты она на секунду увидела свое отражение, и увиденное ей понравилось - нахмуренные брови, задумчивый взгляд, плавный изгиб шеи. "Как можно сейчас обращать на это внимание!" - мысленно ужаснулась она.
Георгий забрал у нее сигарету и положил ее в пепельницу. Затем осторожно привлек к себе Марину и поцеловал в губы.
Марина не сопротивлялась. Она чувствовала, как в эпицентре ее существа зарождается раскаленный шар. Он пульсирует и разрастается, а потом взрывается, разнося свой жар в самые удаленные уголочки тела. Взрывная волна движется вверх, бьет по легким - судорожный вдох, затем дальше до сердца - оно начинает биться как безумное. Его стук слышат все, потому что невозможно его не услышать. А волна идет выше, в мозг. И разум засыхает и скукоживается, словно вяленый виноград, уступая место жажде. И появившаяся дрожь бежит уже по алчущему телу, которое хочет только одного - утоления голода.
Из соседней комнаты раздался взрыв смеха, видимо, кто-то из гостей рассказал удачный анекдот. Марина, словно очнувшись, оттолкнула от себя Георгия и стала приводить в порядок свою прическу.
- Не уходи... - попросил он.
Марина отрицательно потрясла головой.
- Послушай, - Георгий взъерошил свои волосы. - Люди часто боятся сделать шаг, переступить черту. "Что обо мне подумают окружающие?", "Не причиню ли я кому-нибудь боль своим решением?" Так люди отдают свою судьбу и возможное счастье на откуп призракам. Ты боишься поставить свою репутацию на карту, которая на поверку может оказаться пустышкой? Но ты же чувствуешь меня! И все-таки боишься?.. - Георгий посмотрел Марине в глаза. - Почему?
- Не знаю... Может, привычка...

Эдик давно предложил свои услуги по уборке квартиры после гостей. Его помощь была принята, и сейчас, когда все гости ушли, посуда была перемыта, а комната проветрилась перед сном от табачного дыма, Эдик тихонько скребся перед дверью в ванной.
- Мариша, а Мариша! - Эдик постучал в дверь. - Я не могу найти себе постельное белье и подушку. Марина, ты меня слышишь?
Эдик еще раз постучал и приложил к двери ухо. Сквозь шум воды он слышал как плачет его бывшая жена, красивая, удачливая женщина, которой сегодня исполнилось тридцать лет.
- Да, старушка, эка ты сегодня набралась-то, - пробормотал Эдик себе под нос. - Ну что же, придется спать без белья! - с этими словами он пошел укладываться, зевая и шаркая домашними шлепанцами. поделиться

Борис Крумер

05.09.2003