Город ждет

Он ушел отсюда утром, в новых ботинках, которые ему подарили на восемнадцатилетие, и в отцовском пиджаке. Рукава пиджака были коротковаты, но Алессандро заметил это уже за городом.
Сейчас Алессандро усмехнулся, проносясь мимо того места, где он тогда стал торопливо закатывать ущербные рукава. Потом он подумал, что место это почти не изменилось. Здесь все так же стояла придорожная закусочная под названием "Чао". Алессандро даже захотел задержаться, чтобы узнать, не работает ли тут по-прежнему тот хромой продавец. Но он очень спешил в город.
Алессандро не был в своем городе тридцать лет.
Сначала он собирался заехать сюда буквально через год после того, как оказался в Риме. В столице Алессандро устроился работать официантом и иногда подрабатывал статистом в кино - его брали как раз на роли проскальзывающих официантов. Алессандро был высокий, с хорошей осанкой. Однажды ему удалось сбежать со съемок, не вернув казенный костюм. Это был хороший костюм официанта из дорогого ресторана. В нем-то Алессандро и надеялся предстать перед друзьями и родителями. Но тут как раз нашлась работа в новом фильме, где Алессандро должен был мчаться на блестящем велосипеде. Ради пятнадцати секунд в кадре Алессандро пожертвовал долгожданным визитом.
Потом, когда он уже учился в школе киноискусства, Алессандро снова засобирался в свой город. Тем более что очень просила мать. Она написала, что видела сына в одном эпизоде и потом проплакала всю ночь.
Но тогда у Алессандро в самом разгаре был роман с однокурсницей Лаурой, полной девушкой с темно-зелеными глазами. Алессандро хотел поехать вместе с ней, тем более что собирался на Лауре жениться. Но та предпочла городку на юге Париж. Алессандро не сильно спорил и послал матери из Парижа свою фотографию с Лаурой - на фоне Эйфелевой башни.
Еще раз Алессандро наметил поездку лет пять спустя. Тогда у него выдался месячный перерыв между двумя съемками. К тому же развод с Лаурой сильно измучил его. Лауру совершенно не снимали в кино, и она стала невыносимой. Алессандро очень надеялся отдохнуть. Он позвонил и предупредил родителей. Но тут как раз из его города пришло письмо, подписанное председателем Клуба любителей кино. В письме сообщалось, что приезда "нашего любимого Алессандро" ждут с огромным нетерпением, что увидеть выступление знаменитого соотечественника мечтают все, кому... Алессандро скомкал письмо и никуда не поехал.
Потом, еще через три года, после триумфальной премьеры фильма, где Алессандро впервые снялся в главной роли, он твердо решил посетить город, но никого заранее не предупредив. Алессандро даже набросал в записной книжке план - к кому он пойдет в первую очередь, к кому потом. Наметил и время посещений. Алессандро улыбался, представляя, как постучит монеткой в окно Никколо и, сведя брови и приплюснув нос к стеклу, покажет тому "большого банкира". Потом он позвонит Джованни и скажет, что знает, где тот прячет фотографии с голыми женщинами. Потом подкараулит на улице Джину и громко крикнет ей: "Все равно я сильней твоего брата!" Впрочем, насчет последнего Алессандро сомневался. В конце концов, он решил просто подъехать к дому Джины на большом автомобиле, с букетом и истошно вопить: "А вот еще отличная рыба!" (Именно так кричал герой Алессандро из последнего фильма.) Потом, мечтал Алессандро, когда Джина выбежит к нему, он махнет рукой - и заиграет оркестр. И он пригласит ее танцевать. Пусть теперь эта девчонка попробует отказать ему...
Но Алессандро внезапно пришлось ехать с новым фильмом в Америку, а затем - в Канаду и Бразилию.
Через два года в его городе случилось сильное землетрясение. Алессандро в тот момент был в свадебном путешествии - проплывал на яхте Гибралтарский пролив. Его медовый месяц с американкой Элис, дочерью президента фармацевтического концерна, снимала специальная съемочная группа. Алессандро заметил режиссеру, что сцена посещения родного разрушенного города украсит документальный фильм, и потребовал вылететь туда. Но режиссер напомнил о сценарии, который не предусматривал никаких разрушений. А также о договоре. Разъяренный Алессандро сбросил режиссера в воду, но через сутки пришел к нему в каюту и извинился.
Еще год спустя, после рождения сына, Алессандро объявил прессе, что теперь обязательно устроит каникулы и приедет с семьей в родной город. Но полугодовалый сын заболел отитом, и врач малыша сказал, что ехать сейчас в какое-то захолустье, к тому же в ветреном январе - большая ошибка.
Потом Алессандро разошелся с Элис, и вместе с трехлетним сыном она вернулась к себе в Бостон. Сына Элис перестала называть Джузеппе - только Джозеф.
Алессандро отверг один за другим четыре сценария, сказав, что ему предлагают "слишком плоские роли". Он начал пить. Его агент, который терпел пьянство и скандалы Алессандро целый год, купил ему билет в родной город. Алессандро сказал, что действительно съездит туда на пару месяцев, и даже не будет пить. Правда, подумав, Алессандро решил ужать сроки визита до одной недели. Уже на вокзале он вдруг отказался ехать из-за "плохого внешнего вида".
После этого Алессандро десять лет разъезжал по миру, изредка снимаясь в итальянских и американских фильмах. (В американских он играл итальянских слуг и воров.) Еще два раза был женат - на филиппинке и на голландке.
Он излечился от алкоголизма, но больших ролей ему больше не предлагали.
Алессандро пытался сам снять кино и даже убедил мелкую кинокомпанию в том, что его сценарий превосходен и лента будет иметь успех. Но посреди съемок все в отчаянии забросил, объявив, что время для его кино еще не пришло. Год он судился с кинокомпанией и был вынужден заплатить неустойку.
Однажды Алессандро лежал в своей римской квартире и смотрел телевизор. Так он провел уже три дня, не отвечая на телефонные звонки. Вдруг он увидел по телевизору свой городок: шла передача про землетрясения, и показали кадры пятнадцатилетней давности. Алессандро поднялся с широкой кровати, споткнулся о брошенный на пол пиджак, вышел на балкон и подумал, что ему хочется заплакать. Но он не заплакал. Он посмотрел вниз, прищурился и сказал:
- Я поеду туда.
И теперь он мчался в свой город. Был солнечный день.
Алессандро смотрел по сторонам. Он радовался, что следов землетрясения совсем незаметно. Город не изменился за тридцать лет.
Алессандро сразу направился к родителям. Он прекрасно помнил дорогу. По набережной и немного налево. Алессандро быстро поднялся на второй этаж. Дверь открыла мама.
- Ну вот... - ахнула она, вглядевшись в его лицо.
- Я надолго, - произнес Алессандро. - Честно. Вышел отец. Он схватил Алессандро за руку и так и держал, не отпуская.
- Вы совсем не постарели, - пробормотал Алессандро и бросился обнимать родителей.
Потом они сидели в гостиной и хохотали, рассматривая детские рисунки сына. Мать сдувала с них пыль, которая кружилась в ярком солнечном свете.
Отец принес бутылку вина, но Алессандро потряс в воздухе рукой:
- Я и так совсем пьяный, папа....
Услышав шум, заглянула соседка, тетя Мануэла. Очень давно она переехала сюда из Португалии вместе с мужем. Мануэла расцеловала Алессандро - тот даже не успел со стула подняться.
- А где ваш сын, тетя Мануэла? - спросил Алессандро, смеясь. - Наверное, в Бразилии? Он ведь туда все время хотел поехать!
- Что ты! - Мануэла махнула рукой. - Он здесь! Она стремительно подошла к распахнутому окну и крикнула:
- Жозе!
Вскоре в комнату поднялся увалень Жозе. Алессандро обнял его, а потом не выдержал и стал тискать, приговаривая:
- Ну почему же ты не уплыл в Бразилию? Испугался, что утонешь?
Жозе смущенно посмеивался и кряхтел.
- Послушайте! - воскликнул вдруг Алессандро. - А что мы торчим здесь? Пойдемте!
- Куда, глупыш? - спросила мама, улыбаясь.
- Хочу пройти по всему городу. Я хочу видеть всех! Жозе, как там этот оркестр, который играл у церкви?
- Играет, - ответил Жозе.
- Вот это да! - засмеялся Алессандро. - Беги к ним и зови сюда. Мы пойдем вместе с оркестром. Я заплачу каждому. Сколько их там?
- Что ты! - сделала резкий жест тетя Мануэла. - Они и бесплатно для тебя сыграют. Только я сама сбегаю, а то Жозе пока дойдет...
Оркестрантов тетя Мануэла привела очень быстро, Алессандро с родителями уже ждал их у подъезда.
- Наш великий Алессандро! - кричали музыканты. - Что тебе сыграть?
Алессандро всматривался в их лица и вспоминал каждого. Он даже вспомнил, что валторниста зовут Соломон. Он вспомнил, что у барабанщика в петлице всегда была белая розочка. Алессандро приблизился к нему.
- А! - радостно закричал он. - Роза на месте!
- А куда же она денется, синьор Алессандро? - засмеялся барабанщик.
- Ну а сил-то у вас теперь хватит, старики? - с напускной суровостью спросил Алессандро.
- Для великого Алессандро - хватит!
- Тогда играйте мою любимую - "Море и небо". Счастливая процессия двинулась по улице. Во главе ее шел Алессандро, который размахивал руками - то ли как дирижер, то ли просто приветствуя окружающих. За ним шествовали родители. Мама то и дело вытирала глаза рукавом своей красной нарядной кофты. Отец оглядывался по сторонам, хохотал и приговаривал:
- Мой сын! Это мой сын Алессандро!
За ними семенила тетя Мануэла, придерживая за локоть своего Жозе. К процессии уже присоединились и другие соседи. Даже одноногий Маурицио, бывший лейтенант. Он шел на своих костылях, при этом высоко поднимая правый и восклицая:
- Да!
Потом шел маленький оркестр, вразнобой игравший старую песню "Море и небо". Алессандро всматривался в лица прохожих. Ему казалось, что он узнает их всех. Проходя мимо сигаретной лавки, Алессандро дал знак остановиться.
- А кто там работает сейчас? - спросил он у матери.
- Все тот же синьор Альберто, - ответила мать, улыбаясь.
Алессандро хотел зайти в лавку, но усатый синьор Альберто уже сам вышел на улицу. Он с интересом смотрел на толпу, собравшуюся перед ним.
- Вы меня не помните? - спросил Алессандро.
- Как же не помнить тебя! - весело ответил Альберто.
- Ну а теперь вы продадите мне сигареты? Я уже большой!
Альберто громко засмеялся:
- Все равно это вредно. Даже большим. Ты же помнишь, что я никогда не курил. Поэтому у меня усы не пожелтели.
Альберто присоединился к процессии. Тетя Мануэла взяла его под руку, и Жозе теперь немного отставал от нее. Голос Альберто перекрывал даже оркестр. Он повторял:
- Я всегда знал, что Алессандро талантливый парень. Хоть и покуривает. Я видел все его фильмы. Алессандро! А ты надолго к нам?
Тут даже оркестр притих. Все остановились. Мать укоризненно взглянула на бестактного табачника.
Алессандро обернулся:
- Что вы спросили?
- Ты к нам, это... надолго? - уже не очень уверенно спросил Альберто.
- Я? - Алессандро медленно приложил правую руку к груди.
Отец закашлялся, а валторнист Соломон что-то стал быстро шептать трубачу.
- Я надеюсь, - тихо произнес Алессандро. - Я надеюсь, что вы не будете упрекать меня... Не станете упрекать... - Алессандро повысил голос. - Если я останусь у вас навсегда!
Через секунду полной тишины вся толпа начала аплодировать, кричать и свистеть. Музыканты дружно загудели в трубы - звук получился ужасный.
- Пошли дальше! - смеялся Алессандро. Вскоре процессия приблизилась к дому Никколо.
- Я не поверю, - кричал Алессандро, - что этот проныра живет по-прежнему здесь! - Живет! - смеялась мать.
- И по-прежнему такой же жадный?
- Сам ты жадный! - воскликнул Никколо, выглядывая в окно.
- А ну выходи сюда! - потребовал Алессандро. - И выноси все свои сбережения. Я их буду пересчитывать.
- Все не пересчитаешь!
Никколо выбежал на улицу, и друзья обнялись.
- Отлично выглядишь! - смеялся Алессандро. - Наверное, жадные люди не стареют.
Алессандро положил руку Никколо на плечо, и процессия двинулась вперед.
Они прошли совсем немного, когда Алессандро увидел, что навстречу им спешит Джованни.
- Боже мой! - Алессандро наклонился к Никколо. - Скажи, это действительно он?
- А кто же еще? - усмехнулся Никколо. - Наш главный бабник.
Джованни уже целовал Алессандро.
- Ну ладно... - бормотал Алессандро. - Я не девушка.
- Ты лучше всех девушек! - смеялся Джованни. - Ты самый мой любимый друг! Я ждал тебя тридцать лет... Я сына назвал Алессандро, я внука назвал Алессандро...
- Ну и где они? - спросил Алессандро.
- До нас ли им? - отмахнулся Джованни. Теперь Алессандро шел, обнимая двух своих друзей. Джованни показывал рукой в разные стороны, и все трое беспрерывно хохотали. Оркестр без остановки, уже пятнадцатый раз играл "Море и небо".
- Боже, как я счастлив! - повторял Алессандро. - Вы не поверите! Я ни разу так не был счастлив за тридцать лет!
Мать вытирала слезы. Отец горделиво посматривал вокруг. Тетя Мануэла смеялась и дергала за рукав синьора Альберто. Жозе смущенно улыбался. Он теперь переместился поближе к Алессандро. Одноногий Маурицио тяжело дышал, но не отставал от процессии, продолжая восклицать: "Да!"
Оркестранты добыли откуда-то бутылку красного вина и теперь суетливо передавали ее друг другу, отхлебывали и продолжали играть. Новые и новые люди присоединялись к процессии. Они смеялись и пританцовывали.
- Подождите! - Алессандро вдруг резко остановился.
- Ну что ты? - недовольно спросил Никколо. - Впереди еще полгорода.
Алессандро обвел взглядом процессию. Потом спросил негромко:
- А где Джина? Принесите мне цветы! Мы пойдем к ней!
Никколо хмыкнул, а Джованни отошел в сторону. Мать потупила взгляд. Оркестр стих.
- Папа, - сказал Алессандро, - а где Джина?
Отец пожал плечами и промолчал.
- Что? - тревожно спрашивал Алессандро. - Что случилось? Где Джина? Что с ней?
- Да все с ней в порядке, - грустно произнес Никколо.
- Тогда я хочу увидеть ее!
- Ничего не получится, - сказал Никколо.
- Почему? У нее ревнивый муж, что ли? Плевать мне на это!
- Дело не в этом. А муж ее - вон. - Никколо указал на лысоватого толстяка в белой рубашке.
- Тогда почему же ее нет с нами? - спросил Алессандро раздраженно.
Никколо внимательно посмотрел на друга и спокойно сказал:
- Просто она еще не умерла. поделиться

Джон Форли

Перевод с английского Раисы Волковой

25.10.2002