Встреча

– А ты меня любишь?
– Ага...
– А ты со мной будешь?
– Ага...
(цитата из «Детской песенки»)

– Здравствуй, желанный мой, незабываемый мой! – она визжала от радости, едва ступив на порог своей уютной квартиры... Тишина покорно встретила её восторженный визг...
– Как я соскучилась по тебе – одна, я это знаю! – улыбнувшись, она чувственно всхлипнула. Закрыв дверь, тотчас быстро приблизилась к нему, затаив дыхание...
– Два месяца без тебя показались мне вечностью! – грустно вздохнула она, тихонько присев рядом с ним.
– Мне очень не хватает нашего безумия! – она пристально взглянула на него, словно вспоминая что-то.
– Да-да, ты прав, не безумия, а безумного удовольствия... – подмигивая, улыбнулась она.
– Как я счастлива снова видеть тебя, хороший ты мой!.. – с нерастраченной нежностью она прикоснулась к нему. От её нежных прикосновений он вздохнул и, едва отозвавшись, подмигнул ей.
– Наконец-то! – радостно воскликнула она. – Как я люблю твои подмигивания, зеленоглазый ты мой красавчик!
В этой вечерней тишине уж ничто не мешало им...
Они молча уставились друг на друга: она – влюблённая не в него, белобрысая и беззаботная... И он – её желанный... зеленоглазый... скромный... красавчик-компьютер.

Пятница

Сегодня обычная пятница, конец рабочей недели, который ничуть не вдохновляет меня для активного труда. Я мирно сплю в тёплой постели, а мягкое одеяло нежно прикрывает меня после безумной ночи любви, но... Но ты меня снова пытаешься разбудить.
– Ну что ты делаешь, не надо! Я хочу ещё немножко поспать, – шепчу я тебе, но ты словно не слышишь меня.
– Ну хорошо, хорошо, – нехотя, отвечаю я тебе и медленно высовываю руку из-под одеяла. Моя горячая ладонь скользит по мягкой подушке, нетерпеливо пытаясь добраться до тебя. Ты словно зовёшь меня побыстрее прикоснуться к тебе, но моя сонная рука никак не может найти тебя среди подушек.
Мне совсем не хочется открывать глаза, и я лишь рукой пытаюсь прикоснуться к тебе поскорее... Ах, вот оно, это долгожданное прикосновение к тебе, неустанному и неповторимому. Моя рука медленно скользит по тебе в поисках того несравненного места, которое безумно манит меня сегодня утром...
Нет...
Нет...
– М-м-м-м... да-а-а-а, – мой громкий стон предвещает нескрываемое удовольствие... Наконец-то моя тёплая рука достигла твоё ни с чем не сравнимое желанное место.
– Подожди, – говорю я тебе, нажимая твою маленькую кнопочку. – Замолчи, мой неустанный и надоедливый будильник. Я ещё хочу поспать!

поделиться

Розалия Лионова

21.03.2008

Встреча

Все утро пятницы Катерина бессмысленно таращилась в монитор, усердно изображая работу. Сама же размышляла о предстоящей завтра встрече с одноклассниками. В честь пятнадцатилетия выпуска.
Катя очень любила эти встречи. Они придут в хороший ресторан, такие взрослые, серьезные, состоявшиеся дяди и тети. Но как только соберутся вместе, им снова станет по семнадцать лет. Все будут хохотать, говорить глупости и даже целоваться по углам. Здорово как!
После школы Катя поступила на вечернее отделение в институт и устроилась на работу. Когда Кате минул двадцать один год, девушка решила не мешкая выйти замуж. Как-то очень стремительно и быстро, одна за другой сочетались браком все Катины подруги, а Катя осталась одна. Девчонкам стало некогда дружить, все свободное время они наслаждались новой ролью жены и хранительницы очага. Поэтому, как только образовался внятный претендент на Катину руку и сердце, она радостно согласилась. Претендент, надо сказать, был всем хорош. Красив, умен и обеспечен. Все за Катю радовались, нарадоваться не могли.
Она ушла с работы, занялась домом и семьей. Простые, обыденные вещи, как приготовление обеда, и уборка доставляли Кате огромную радость, чего раньше за ней никогда не водилось. Однако был у супруга не то что бы недостаток, но такой существенный минус. С одной стороны, он хотел семью, с другой, любил свой прежний образ жизни. И расставаться с ним не собирался. Точнее так: все холостяцкие привычки сохранялись, но к ним прибавлялась еще умница жена с обустроенным бытом. Самое смешное, что у него все получилось, и годы своего замужества Катя именно так и провела. Выходные она коротала в одиночестве, потому как муж предпочитал общество ребят с работы, ребят со двора, ребят-одноклассников и прочих разных ребят. Вместе они ходили в сауну, ездили за город и всячески себя развлекали. Муж возвращался ночью пьяный и довольный и начинал петь Кате песнь песней о том, какая мудрая и продвинутая у него жена, ни у кого такой нет, и все ему завидуют. Как она все понимает, везде его отпускает, как ему повезло, какая она хорошая и какие чудесные у них отношения. Катя таяла, подальше прятала обиды, потому что очень приятно быть продвинутой и мудрой. При этом муж искренне предлагал Кате делать то же самое, не сдерживая себя, кутить и веселиться. Катя, может, была бы и рада, но кутить и веселиться в одиночестве не представлялось ей возможным, а мужья Катиных подруг почему-то не были настолько продвинуты и предпочитали выходные проводить с женами.
И длилось бы это безобразие еще неизвестно сколько, если бы однажды Катя не встретила большую любовь. Большая любовь явилась Кате в магазине «Продукты». Она увидела его, и точно как в романах, ее будто током ударило. Наверное, Катя так на него смотрела, что не познакомиться с ней было просто неприлично. Он и познакомился. Большую любовь звали Сергей. Он был галантен и сказочно красив. Катя влюбилась. Роман то развивался, то сходил на нет. Сергей то появлялся, то пропадал. Катя мучилась и страдала. Зато ее жизнь вдруг наполнилась и засияла. Катя похорошела, исхудала и стала тщательно за собой следить. Оказалось, что на мужа можно совершенно не обращать внимания. Следует отметить, что Катя всегда была очень хороша собой. Кроме того, обладала здоровым чувством юмора и тонкой интуицией.
К покорению вершины по имени Сергей Катя подошла со всей возможной ответственностью, и через три месяца он торжественно признался в любви.
Катя была счастлива. Она тут же ушла от мужа, чем того серьезно удивила. Жить влюбленным было негде, и они, как неприкаянные, мотались по друзьям и знакомым, ночевали то здесь, то там. Однажды около месяца жили на чьей-то даче, в глухой деревне Рязанской области. В деревне, кроме них, было два человека жителей, старенькая глухая бабулька и дед-лесник. Подходил к концу темный ноябрь, единственные часы сломались, и они совершенно потерялись во времени. Дни стояли хмурые и пасмурные, жарко топилась печка, и казалось, будто они одни на целом свете. Вдвоем. Как в сказке. Так продолжалось довольно долго, и все были счастливы, пока однажды Катя не поняла, что беременна. Узнав об этом, Сергей принялся ликовать и веселиться, заявив, что имеет самые серьезные намерения. Незаметно и без затей Катя с Сергеем сочетались браком.
Примерно в это время состоялось десятилетие выпуска и прошлая встреча с одноклассниками. Катя оделась в черное, что ей никогда не шло, попытавшись скрыть свою полноту длинной юбкой и широким свитером. Все собрались красивые и нарядные, и Катя остро ощущала свое несоответствие. К тому же ее постоянно мутило, и ей было ничего нельзя. Шампанское нельзя, танцевать тоже. Но Катя все равно была рада всех увидеть, поболтать и вспомнить молодость. Как чудесно, весело, с огоньком они проводили время, предназначенное для учебы.
Кате очень нравилось ходить в школу. Она дружила с самыми лучшими мальчишками, был у нее такой талант – дружить. Они постоянно придумывали какое-то веселье. Однажды с соседом по парте Маратом они написали одно на двоих сочинение по роману Фадеева «Разгром». Никто романа не читал, и сначала они было серьезно растерялись, но взяли себя в руки и насочиняли три страницы общих фраз, которые универсально подошли бы к любому литературному произведению. Подписались двумя фамилиями, как Ильф и Петров. Казалось бы, ничего особенного, но учительница почему-то страшно обиделась, подняла крик и гам, вызвала родителей. Пришлось тихонько тиснуть с ее стола злополучный опус, и на этом все закончилось.
Марат! Они сидели за одной партой, и между ними всегда витало такое неуловимое «может быть». Наверное, они нравились друг другу, но слишком ценили свои чудесные легкие отношения, чтобы поменять их на что-нибудь другое. Или боялись. Однажды они даже целовались. Тогда целой толпой поехали в Лужники на концерт Розембаума, а концерт отменили. И почему-то им пришло в голову перейти Москва-реку через Бережковский мост и выйти на набережную. Сократить дорогу. Был хмурый ноябрьский вечер, и Катя очень испугалась на мосту. Пол был в крупных щелях, а прямо под ними плескалась темная вода. Сознание, что от этой холодной бездны ее отделяет только деревянная легкомысленная досточка, наполняло душу ужасом. К тому же она с детства боялась высоты. Катя вцепилась Марату в рукав и еле передвигала ноги. Все ушли вперед, они остались. Было холодно. От страха и холода Катерина принялась клацать зубами. Тогда Марат остановился, крепко обнял Катю, прижал к себе, гладил по волосам и шептал: «Успокойся, не бойся, ты же со мной!» Потом повернул ее к себе и серьезно-серьезно поцеловал. Они пошли дальше, внизу дожидались замершие одноклассники, и все куда-то снова поехали…
На следующий день Катя вела себя, как ни в чем ни бывало. Села рядом, «Привет» – «Привет», как обычно. Ей хотелось, что бы он непременно повел ее обсуждать случившееся и клялся в любви. Но он не повел. И не клялся. Сделал вид, что ничего не случилось. «Ну и ладно!» – расстроилась Катя.
Они продолжали по-соседски дружить, а потом, после школы потеряли друг друга из виду. Но иногда, когда Катерина принималась горевать над своей нескладной женской судьбой, она, бывало, вспоминала романтичный вечер на мосту и его: «…не бойся, ты же со мной!», и страшно по нему скучала.
 
Весной родились двойняшки Мариша и Олег. Чудесные, самые лучшие в мире малыши. Бабушки, дедушки, дяди, тети, и, разумеется, родители, тут же стали их изо всех сил любить и баловать. Сергей занимался детьми с утра до вечера. Через два года Катя вышла на работу, оставив хозяйство на мужа. Все были довольны, всем было хорошо. В три года Олег с Маришкой торжественно отправились в детский сад. Вернулись вечером, счастливые необыкновенно. Сергей освободился, заскучал и погрузился в депрессию. Полгода он пролежал на диване, щелкая пультом от телевизора, пока Катя не учинила на эту тему серьезный разговор. Следующие полгода Сергей вставал утром и уезжал к маме, лежал на диване там, а вечером рассказывал, как трудно и практически невозможно найти работу. Спустя еще немного времени Катя взяла этот вопрос под свой контроль и предложила Сергею несколько вакансий. Сергей загрустил и переехал к маме насовсем. Так распался брак номер два.
Тогда Катя раз и навсегда решила жить одна и на этом успокоилась. В конце – концов, у нее Олег с Маришей, родители и еще куча дел, ей нельзя тратить время и нервы на пустые затеи. Ну и ладно, ну и хорошо.

Все утро Катя перебирала тряпки, и решила одеться демократично – в джинсы и очень модную блузку. И спокойно, и нарядно. Мариша ходила вокруг и внимательно смотрела на мамины сборы. Олег слонялся неподалеку, дожидаясь, когда же она, наконец, уже уйдет. Он тут же позовет соседа Васю, они будут стрелять пульками, прыгать на диване и слушать Рамштайн. Все правильные парни в их саду слушают «Рамштайн». Бабушка не в счет, бабушка все всегда разрешает! Надо только как-нибудь подкупить Маришу, иначе непременно нажалуется. Катя десять раз накрасилась и умылась, разозлилась, впала в отчаяние, причесалась и успокоилась.
Встречались неподалеку от школы, в ресторане «Белый павлин». Катя вошла в зал и тут же угодила в объятья к своей школьной подруге. Подруга сообщила главные новости и последние сплетни – кто женился, кто родился, а кто спился. Катя всплескивала руками и восклицала: «Да ты что!», и ей казалось, что они вчера расстались, а не пять лет не виделись. Дальше Катя очень искренне обнялась со всеми по очереди, и ей казалось, что нет на свете людей ближе и милее. Зал сняли небольшой, поэтому приходилось толпиться. Это тоже было чрезвычайно весело. Марат появился последним, когда все уже потихонечку рассаживались за стол. У Кати сердце екнуло: «Приехал!» Он, по традиции, обнял всех и каждого, и, наконец, добрался до Кати. Своей подруге, соратнице и однопартнице, если можно так выразиться. Взял ее за плечи, рассмотрел внимательно. И объявил: – Выглядишь симпатишно! – потом крепко обнял и прижал к себе. И не отпускал.
– Как же я рада тебя видеть! – сказала Катя, уткнувшись в его плечо, я даже передать не могу!
– Пойдем, – Марат взял Катерину за руку, здесь мы не сядем.
Они нашли место, где могли расположиться рядом.
– Как ты поживаешь? – спросил Марат.
– Поживаю хорошо, – улыбнулась Катя, – можно сказать, замечательно!
Он, конечно, все про нее знал. Не потому, что узнавал специально, а так получилось. Случайно слышал от кого-то, что с мужем развелась, растит двоих детей. Одна. И все у нее хорошо. Странно, Марату давно не встречались люди, у которых все хорошо. Особенно женщины. Им всегда чего-то не хватало, сущей малости. Шубки, машины или поездки в теплые страны. А без этой малости мир вокруг рушился, и все было очень-очень плохо.
И вот, Катька! Марату было бы очень приятно, если бы был повод ей помочь. Поучаствовать в судьбе. Стать частью ее жизни. Как раньше.
Она рассказывала смешные истории про своих двойняшек, и Марату тоже хотелось иметь таких необыкновенных Катькиных детей. Он даже немножко завидовал. Похоже, что растет лихая парочка, такими они с их мамой были в детстве.
Он был готов бесконечно ее слушать, но заиграла музыка, и Катю увели. Марат смотрел, как она танцует, и думал, что с возрастом Катерина стала красивее. Нет, не так. Интереснее – вот правильное слово.
Ее партнер по танцу Серега Иванов пытался произвести впечатление какими-то замысловатыми па. Катька путалась, спотыкалась и смеялась от души.
Надо же! Как его разобрало! Он о ней и не вспоминал никогда, а увидел и понял, что соскучился. Впрочем, он по всем соскучился. Люди из детства, из другого мира. Катя особенно.
Марат встал и вышел на улицу. Покурить. Подумать. Проветрить мозги. А то как-то его несет куда-то…
Вспомнилось, как им всегда было хорошо и весело. С ней рядом он чувствовал себя рыцарем, самым сильным, смелым и умным. Такое она производила на него впечатление. Расправлялись плечи, взор лучился. Очень важно, наверное, чтобы был на земле человек, рядом с которым становишься рыцарем. Тогда у него была Катя. А больше, наверное, никого и не было. Чтобы рыцарем, в этом смысле. Они вместе придумывали какую-нибудь лихую и бессмысленную шалость, претворяли ее в жизнь, получали нагоняй от учителей и родителей, и оставались очень друг другом довольны. Марат даже как-то попробовал рассматривать Катю с романтической точки зрения, но она его не поддержала, а он не стал настаивать. Побоялся разрушить их безмятежную дружбу. Любовь – это очень сложно. Особенно в семнадцать лет.
– Вот ты где, – раздалось за спиной, – а я тебя везде ищу.
– Зачем? – спросил Марат и испугался, вдруг она обидится. Сочтет за хамство. Он ведь так спросил, чтобы она ответила ему что-нибудь приятное, типа «без тебя все не так, мне грустно и одиноко». Что-нибудь в этом духе. «Наверное, заболеваю» – решил Марат про себя.
Катерина задумалась. И правда, зачем?
– По старой привычке, наверное, – сказала Катя и улыбнулась.
Она улыбнулась, и все встало на свои места. С ней не надо играть, вспомнил Марат. И ему полегчало. Они вернулись в зал.
В это время все по очереди уговаривали по телефону Гену Паньшина бросить дежурство в своей больнице и срочно к ним присоединиться. Катя взяла трубку и тоже стала уговаривать. Марата при этом держала за руку. Будто говорила: «Я здесь, с тобой». И внутри у Марата поднималось ласковое солнышко. Он почти не дышал, снова становился рыцарем и готов был сидеть вечность, лишь бы она вот так сжимала его ладонь. Давно Марат не позволял себе таких нежностей. Он слыл бывалым парнем, с бывшей женой и необременительными увлечениями различной степени серьезности. Казалось, его сложно удивить. Однако, что-то совершенно необъяснимое происходит у него внутри от того, что Катя держит его руку, и еще большие странности творятся с головой. Нужно срочно увести ее куда-нибудь и во всем разобраться. Поговорить о будущем. То, что у них одно будущее, час назад Марату стало очевидно. Надо только теперь все эти мысли доходчиво донести до Катьки. Чтобы она не испугалась грядущих перемен и не покрутила пальцем у виска. Надо придумать что-нибудь необыкновенное, как в кино.
Между тем время шло, а праздник никак не желал подходить к концу. Расходиться не хотелось, и все решили ехать в гости, на чью-то там ближнюю дачу. Стали шумно собираться, рассаживаться по машинам.
– Я провожу тебя, – сказал Марат. Он решил, что в гости они не поедут.
– Я не хочу домой, – возразила Катя.
– Мы домой и не поедем, – хмуро ответил Марат.
Катя удивленно на него взглянула и села в машину ни слова ни говоря. Послушалась. Так, молча, они ехали по почти уже ночной Москве. Катя чувствовала, что происходит что-то важное и решительное. Ей было волнительно и немножко страшно, будто в ожидании чуда. Так в детстве, первого января, сонная, в ночной рубашке, подходила она к елке, еще не зная, что там такого необыкновенного приготовил для нее Дед Мороз. И хотелось посмотреть поскорее и продлить этот миг, когда еще не знаешь. Такое сладкое предвкушение.
Все станет ясно, когда придет время. Катя именно так привыкла ему доверять, и в этом не было никакой слабости характера. Наоборот. Он берег ее доверие и никогда не обманывал. Катя была уверена. Как хорошо, оказывается, быть в ком-то уверенной. Никогда раньше она об этом не думала.
Марат молчал, потому что слишком серьезные вещи он собирался излагать и формулировать.
Они выехали на Бережковскую набережную, молча вышли из машины, перед ними темной громадиной возвышался мост. Там, где по его расчетам, они целовались сто лет назад, Марат, пытаясь говорить легко и непринужденно, спросил:
– Катерина, скажи мне честно, у меня есть возможность втиснуться в череду твоих мужей?
Ему показалось, или действительно Катины глаза счастливо сияли?
– Есть. У тебя есть. Я буду очень рада, если ты втиснешься. Ты даже не представляешь, как.

поделиться

Оксана Онисимова

04.11.2005

Встреча

Вы шли мне навстречу. Такие счастливые, такие окрыленные, такие любимые друг другом... Кажется, была осень... Да, именно осень. "Унылая пора, очей очарованье...". А я ее даже не заметила, потому что была очарована совсем другим: я смотрела как вы шли по улице, улыбаясь друг другу и о чем-то тихо разговаривая. Толпа обтекала вас, а меня несла все ближе, ближе... Люди совсем не замечали той радости, которой светились ваши лица. Они не ловили, как я, жадными глазами, каждое движение. Им было это абсолютно безразлично. А мне нет, хотя должно было быть безразлично...
Знаешь, я думала она окажется блондинкой... А тут - настоящий смолянисто-черный водопад вдоль спины. Интересно, они не мешают, когда дует ветер?.. Или, может быть, тебе это нравится?.. Скорее всего, нравится... Ты убираешь волосы с ее лица и заглядываешь в эти чистые озера. Что ты видишь там, на дне? Ее? Себя?.. А, может быть, меня? Приглядись, милый. В этих глазах все отражается. В наших глазах всегда все отражается...
Она смеется. Ах, как она смеется!.. Скажи, а я тогда, раньше, смеялась так же? Или звонче, чище?.. Странно... Я теперь так редко смеюсь, точнее почти никогда не смеюсь... А вот у нее красивый смех, пока еще лишенный страха грядущего расставания и одиночества. Постарайся, чтобы потом она не утратила свою способность улыбаться - ей это так идет.
Две сплетенные руки - как мне это знакомо. Как до боли знакомо... Хотя то, что я сейчас чувствую, сложно назвать болью. Это не боль. Боль я бы узнала сразу. А это... А это чувство чего-то утраченного. Или так и не обретенного?.. Помнишь, как ты меня когда-то в первый раз взял за руку? Я не забыла - такое никогда не забывается. Не дай Боже, чтобы эта девочка испытывала сейчас то же самое - она ведь еще не знает, что ей предстоит испытать потом... А пока пусть смеется - я послушаю, можно?.. Хотя даже если бы ты запретил, я все равно бы осталась, что бы услышать в ее смехе свой.
Наконец-то оказавшись у края тротуара, глядя на ваши застывшие фигуры у витрины, я замедлила шаг. Кто-то задел меня плечом, кто-то зацепился за мое пальто, кто-то сильно толкнул в спину... Ведь меня никто не закрывает собой от этого мира, как ты сейчас закрываешь ее... Что же она там увидела? Мягкую игрушку? Золотую цепочку? Платье?.. Что бы это ни было - завтра ты ей это подаришь. Уж мне ли не знать. Ты всегда любил делать подарки, чтобы потом они напоминали о том, что так хотелось бы забыть...
Как только ты повернулся ко мне, наши взгляды сразу встретились. Не ожидал?.. Я, честно говоря, тоже... Ты споткнулся и побледнел, а я ведь даже ничего не сделала, кроме того, что просто посмотрела тебе в глаза... Одень скорей улыбку, мон ами, а то идущая рядом с тобой девочка испугается, если сейчас увидит твое лицо. Вот... Молодец, уже лучше... Не столь напряжен и натянут как струна. Видишь, я просто прохожу мимо. Мне не нужно ничего тебе говорить - все уже давным-давно сказано...
Толпа обтекала вас, а меня несла все дальше, дальше... Я не позволила себе обернуться, но это сделал ты - я это почувствовала. Теперь была твоя очередь смотреть на то, как я ухожу.

Листья танцуют вальс на мостовой... Где-то высоко, в серой дымке неба, летят птицы... Начинает капать мелкий дождь, заставляя людей прятаться под зонтиками... Знаешь, я ни капли не завидую той незнакомой девушке, которую ты сейчас держишь за руку, потому что завтра я снова буду смеяться. Звонче и чище, чем она... поделиться

Vella

02.11.2001