Сети в сети

Разговоры про хваленую женскую интуицию всегда вызывали у меня сомнение. Но в тот раз, не могу не признать, Лена продемонстрировала редкую прозорливость, в то время как я был безмятежен аки младенец и ни сном ни духом не подозревал о предстоящих в моей жизни переменах. «Знаешь, она ведь тебя конкретно клеит», – задумчиво произнесла моя подруга и слезла с подлокотника моего кресла, на котором перед этим просидела битый час.

В эту зиму мы осваивали новую игрушку – Интернет – и полюбили долгими вечерами проводить время за изучением сетевых соблазнов. Я обычно управлял процессом, а она сидела рядом, уютно примостившись на подлокотнике и обняв меня за плечо. Мы оба были захвачены этим развлечением – и нам было так же хорошо вдвоем, как в пору увлечения видеофильмами, когда, валяясь на разложенном широченном диване, поглощая вкуснейшие сандвичи Ленкиного приготовления, мы хохотали, переглядываясь, в одних и тех же местах какой-нибудь дурацкой комедии. Нам всегда нравились одни, и те же вещи. До этого момента. «Мне это не нравится», – сказала Лена совершенно серьезно. «Глупости, – возразил я, не отрываясь от экрана. – Слушай, ты бы чайку заварила, а?»
Собственно, я и сейчас не понимаю, что в обычной сетевой болтовне показалось ей тогда таким необычным. Мы и раньше развлекались довольно раскованными разговорами в чате – иногда мы даже откликались на нескромные предложения эротически озабоченных интернетовских донжуанов и, давясь от смеха, вели с ними приватную беседу от лица развязной молодой леди с фигурой Синди Кроуфорд – Ленка диктовала, я печатал текст. Это придавало остроту нашим страстным соитиям прямо на кресле у компьютера, в которых мы сплетались, пока незадачливый ловелас заваливал нас недоуменными бесшумными вопросами. Когда мы возвращались с небес на землю, то весь экран был испещрен призывами: «Куда ты делась?!! Вернись, я еще здесь! Что-то со связью?!!» В этот раз мы беседовали с девушкой, то есть беседовал я, а Лена наблюдала. Я, разумеется, не сообщил своей собеседнице, что не один. Она оказалась остроумной и совершенно не разбитной, на мои шутки отвечала мило, и постепенно я увлекся разговором. Лена ушла на кухню, несколько раз позвала меня, потом замолчала. В это время я обсуждал с Полиной, как она себя назвала, фильм «Лолита». Я и не слышал, как Лена легла спать. Постепенно мы перешли на более личные темы. Время шло к утру, а нам все не хотелось прощаться. Под утро я рухнул в постель и тут же заснул. На следующий день Ленка дулась, но я ее утешил. Все произошедшее показалось мне невинным приключением. Я искренне не понимал, как можно ревновать к невидимке, к виртуальному персонажу – нельзя же влюбиться в монитор своего компьютера. Я был уверен, что мне нисколько не захочется повторить эту беседу. До тех пор, пока я не получил от Полины письмо. Ленка пошла к родителям, я привычно загрузил почтовую программу. И вдруг испытал странное волнение. Если бы письмо было реальным, в конверте и с маркой, я наверное вскрывал бы его дрожащими руками. Там было строчек девять, но я прочел их пятьдесят раз. Главное, что мне предстояло свидание по Интернету – в тот же вечер. События нескольких последующих недель развивались по сценарию, многократно описанному в любовных романах классиков и в учебниках для врачей-наркологов. Мне казалось, я знаю эту девушку всю жизнь, но каждый разговор открывал что-то новое. Мы «встречались» раза два в неделю, в остальное время я забрасывал ее письмами. Я недосыпал, моя раздражительность достигла критической точки. Как и всякий наркоман, я не желал признаваться в собственной болезни, лею почту я законспирировал, так как понял, что Ленке лучше ее не читать. В то же время я возмущался, когда она пыталась поговорить со мной о происходящем: «Чего ты от меня хочешь? Я сижу дома, по бабам не шляюсь. Если я раз в три дня хочу посидеть в Интернете, то это мое право!» Самое интересное, что в наших беседах с Полиной не было ничего откровенно сексуального. Иногда мы касались рискованной грани, и тогда разговор принимал некоторый эротический оттенок. Да я к этому и не стремился. Полина прислала мне свою фотографию, которая показалась мне безумно знакомой. В тот момент я решил, что мистическим образом почувствовал ее внешность еще до того, как увидел фотографию. Я почему-то готов был часами выслушивать ее переживания по поводу смерти любимого кота. Я зачем-то рассказывал ей о своих планах перевести на русский язык любимую книгу о «Роллингах». Только о том, что у меня есть постоянная девушка, которую все вокруг привыкли считать моей будущей женой, я ни разу не упомянул... Да и Лена постепенно стала от меня отдаляться. Она все чаще оставалась ночевать у мамы. Наши традиционные с ней посиделки на кухне, когда, казалось, говорить не обязательно – и так мысли синхронные, – канули в прошлое. Она и не пыталась заводить разговор, когда увидела, что я то и дело смотрю на часы. А я лихорадочно прикидывал: «Ага, восемь, Полина пришла с работы час назад, наверное, уже написала мне письмо. Надо посмотреть почту».
Что же так притягивало меня? Я никогда не был склонен вести бесконечные беседы и предаваться воспоминаниям. Но в этом безмолвном общении у невозмутимого экрана была какая-то засасывающая игра. Тот, кто писал эти письма, был я и в то же время не я. Ничто не мешало мне придумать себе более интересную внешность. Мысли и рассуждения, обретая письменный вид, становились более стройными и остроумными. Мое «альтер эго» мне, безусловно, нравилось. Кроме того, сам ритуал тайного общения – почти «через дупло старого дуба», как у Дубровского с Машей – казался каким-то романтическим. Прозрение наступило неожиданно, на пике романа. Я получил от Полины сразу два письма. В первом она описывала свой поход в гости к брату и предавалась детским воспоминаниям – так мило и трогательно, как умела только она. Я улыбался, читая как они с братом лазали через забор к соседям по даче воровать недозрелую вишню и как толстый сосед в пижаме грозил им пухлым розовым кулаком. Она обещала, что при встрече покажет мне шрам под коленкой, оставшийся после падения с дерева. Второе письмо было идентичным первому – во всем, кроме адресата и часа, назначенного для свидания в Интернете. Сомнений не было – Полина случайно отправила мне это письмо, оно предназначалось какому-то Эдику, и она собиралась встречаться с ним за день до меня. Бедняжка, она просто перепутала кнопки. И тут я вспомнил, где я уже видел ее фотографию. Она была напечатана в старом журнале и изображала не слишком известную актрису в молодые годы. Я огляделся вокруг и вдруг отчетливо понял, как я устал. Все эти недели я, как мне казалось, жил богатой духовной жизнью, а на самом деле это был фантом, самообман. По сути дела я общался с самим собой, с тщеславным желанием казаться тоньше и лучше, чем я есть. При знакомстве в реальном, а не виртуальном пространстве мы невольно выполняем несколько задач сразу. Действительность требует от нас молниеносных реакций и безошибочных решений. Переписка – вещь неторопливая, она позволяет к месту ввернуть удачную цитату, а чем больше ты нравишься самому себе в общении, тем больше симпатии испытываешь к собеседнику. Пьянящее ощущение –езответственности – и при этом ты дома, на своей территории, где и стены помогают. В самом деле – что такого криминального?
В моей почте было еще одно нераскрытое письмо, которое я не сразу заметил. Оно было послано с моего адреса. Там было написано: «Это, видимо, единственный способ быть тобой услышанной. Я от тебя ушла. Целую. Лена».

поделиться

Василий Столетов

13.04.2007

Сети в сети

Компьютеры дома и на работе на каждой веб-странице предлагают найти свою половину: не вставая с кресла. Не понравится – "выключи" надоедалу и забудь, для пущей уверенности сменив почтовый ящик.
Счастливые подруги  и знакомые нежатся под ласковым южным солнцем, плещутся в бархатных морских волнах, выставляя напоказ все свои прелести и внимательно рассматривая представителей противоположного пола.
А в городе увлекаются виртуальным трепом. Сетевые знакомства довольно быстро перерастают в реальные, но в жизни виртуальный принц претерпевает удивительные метаморфозы. Мы решили облегчить себе жизнь с помощью их классификации. Итак...

Романтический юноша

Портрет: впечатление, которое он производит, – целиком плод женской фантазии. В заочном общении этот персонаж обладает всеми чертами, которые хочет видеть дама, а "в жизни" оказывается... "продвинутым" молодым человеком старшего или среднего школьного возраста. Как правило, скромным и застенчивым: разговорчивые и нахальные выдают себя сразу, а "охи-вздохи" немногословного собеседника могут казаться всем, чем угодно – от милых женскому сердцу таинственности и загадочности до не менее желанных душевности, внимательности и участия.
Эксперимент: Надежда, без пяти минут кандидат наук, тяжко переживала крушение романа – пока не встретила в Сети некоего Эдика. Милые "беседы ни о чем" с новым знакомым длились далеко за полночь, а днем почтовый ящик наполнялся ворохом коротких и незамысловатых, но душевных посланий – как уверяла Надя, так отдохнуть душой ей в жизни просто не приходилось! Конечно, отправляясь на свидание, она и не ожидала увидеть глубокомудрого и высокоопытного мужа, но... встретить 14-летнего школьника тоже не предполагала.
Как распознать: разговорчивым и впечатлительным дамам хорошо бы иногда интересоваться и собеседником, не ограничиваясь приветственным "Как дела?". Возраст легко определяется парой-тройкой вопросов.

Папик

Портрет: то, что он совершеннолетний, обычно не вызывает сомнений. При этом "папик" вовсе не обязательно годится вам в отцы - просто он привык обращаться покровительственно с любой женщиной, на любой стадии знакомства. Готов ответить на все вопросы, утешить в беде, помочь в решении проблем – от починки бытовой техники до налаживания отношений со свекровью или бывшим возлюбленным. Может предложить даже материальную помощь – разумеется, с уверениями в абсолютном бескорыстии намерений! "Папик" активно набивается в приятели, на деле же оказывается либо и вправду отцом семейства, желающим порезвиться (в лучшем случае – разведенным), либо "безбашенным" молодым человеком, склонным сотрясать воздух обещаниями.
Эксперимент: Ирине "повезло" вдвойне: ее "сетевой" знакомый Вадим подходил, под обе категории одновременно. На десятой минуте разговора он вызвался помочь с написанием диплома, на пятнадцатой – одолжить на время свой принтер – разумеется, "лишний", а в следующей беседе убедил не ссориться с мамой. Ирина возликовала: всю жизнь она мечтала опереться если не на каменную стену, то хотя бы на старшего друга и советчика, а попадались ей сплошь инфантильные юнцы. Встреча с Вадиком не разочаровала: энергия била в нем ключом, советы и предложения сыпались, как из рога изобилия. Однако довольно скоро Ира поняла, что все идеи и прожекты ее принца, вплоть до прозвучавшего ни с того ни с сего предложения руки и сердца являются просто шуткой: как-то на связь с ней вышла... законная Вадимова супруга с банальной просьбой о каком-то срочном деловом звонке.
Как распознать: насторожить должно уже обилие поступающих предложений. Разумеется, это неплохой способ понравиться даме, но опытная сетевая охотница первым делом проверяет исполнение хотя бы одного обещания, назначив Принцу конкретный срок.

Авантюрист

Портрет: в отличие от остальных, "соблазнитель" чистой воды, причем – без тени коварства. Это качество возрасту неподвластно: экземпляр может переживать и юношескую гиперсексуальность, и старческий маразм.
Эксперимент: многие виртуальные путешественницы расставляют сети именно на представителей этого вида. Если настойчивость такого собеседника сопровождается минимальным остроумием и красноречием – одинокой особе перспектива внезапного приключения может показаться заманчивой. В этом случае, помимо правила "Я выбираю безопасный секс", не стоит забывать еще одно: коллекционер по натуре, после вожделенной встречи может забыть не только сказанные накануне слова, но и имя той, кому они были сказаны – и вряд ли пожелает вспомнить.
Как распознать: с первых слов дает понять, что вы интересуете его как женщина, а от женщины ему нужен секс – и только. И назови вы себя хоть матерью-героиней (старшей и любимой наложницей шейха, каратисткой-разрядницей или старушкой-лесбиянкой) – он будет добиваться встречи, желательно – немедленной.

Дружок

Портрет: Пускается в виртуальный треп просто от избытка жизненных сил. Как правило, он заменяет качество отношений – дружеских или любовных – количеством приятелей и сексуальных партнерш. "Дружок" обычно не тяготится существующим порядком вещей, встречается и расстается легко: хочешь – приходи, а не хочешь – не больно-то и хотелось.
Эксперимент: неплохой вариант отдохнуть-расслабиться после бурного, страстного и выматывающего нервы романа. Но не дай бог испытывать к такому человеку привязанность, не дай бог полюбить его! Он этого просто не поймет: будучи привычно-дружелюбен, оказывая обычные –дежурные! – знаки внимания, улыбаясь всегдашней улыбкой, он будет искренне недоумевать, чего же от него хотят еще – и растопить этот "айсберг" не смогут никакие вспышки женской страсти. Уверяю – поскольку сама пробовала. Мы с Олегом до сих пор перебрасываемся краткими письменными посланиями: с тех пор, как фирма предоставила Олегу возможность бесплатного доступа в Интернет, дозвониться до него практически невозможно.
Как распознать: "Дружок" врет редко, потому что далеко идущих планов не строит. Так что нового Виртуального Принца можно просто-напросто сразу спросить, сколько у него подружек в Сети.

Зануда

Портрет: выслушать его до конца в состоянии разве только глухой – или влюбленная женщина.
Нежные чувства на почве общих интересов – не такая уж редкость. Увлеченность темой переносится на человека, готовность говорить на эту тему часами кажется исключительной внимательностью к твоей персоне, а энциклопедическая осведомленность - редкостным мужским умом. Список прочих достоинств "сказочного принца" или "настоящего полковника" пылкое дамское воображение дорисует без особого труда. Как видите, влюбиться в "зануду" может не обязательно такая же, как и он, - скорей наоборот!
Эксперимент: этого интеллектуального симпатягу просто-таки распирает от информации, будь то малопонятные непосвященным законы высшей математики или же собственноручно изобретенные способы заколачивания гвоздей, и этими ценными сведениями он готов до бесконечности "грузить" любого мало-мальски благодарного слушателя.
Занудство – черта, отличающая этот экземпляр от просто увлеченного человека – проявляется по мере развития отношений. Небольшое уточнение: под "развитием" в данном случае подразумеваются всевозможные "подвижки" со стороны женщины – и только. У самого "зануды", как правило, нет никакого желания ничего развивать: в первую очередь ему нужен слушатель, а во вторую - поклонница таланта. Все остальное воспринимается как должное "бесплатное приложение": "Ну, если тебе так хочется – я не против". Кроме того, со временем выясняется, что "односторонняя полнота" – едва ли не единственное реальное, а не выдуманное его достоинство. Винить во всем его – глупо: ничего плохого не сделал, а то, что не сделал ничего хорошего – так вроде бы и не был обязан. "Хлопать дверью" в прямом смысле, казалось бы, нет причин. Самый действенный способ тихо разойтись – полная потеря интереса к предмету бесед – и нежелание слушать о нем более ни слова. Надоело – и все тут! Такое заявление для "зануды" – все равно, что измена для Отелло. Но, в отличие от шекспировского героя, данный субъект вряд ли предпримет активные действия – у него есть занятия и поважней. Или... Нет правил без исключений, и способность "загрузить кого угодно" может оказаться вовсе не безнадежным "диагнозом". Но это – уже история не про виртуальный треп, а про тот редкий случай, когда люди находят друг друга.
Как распознать: по обилию обрушивающейся на вас информации. И только вам определять, имеет ли она – или способ ее подачи – реальную, а не виртуальную ценность.

Не всякое общение – заочное, виртуальное или самое что ни на есть реальное - превращается в настоящее, земное и необходимое. И возможность или невозможность встречи здесь ни при чем. Люди, бывает, годами живут бок о бок – и сложно представить более виртуальных партнеров, соседей и друзей!

поделиться

Екатерина Лапина

28.07.2006