Звонок


Она знала. Чувствовала. Она чувствовала приближение этих моментов всегда, и всегда знала, чем это все закончится. Уже несколько дней в теле нарастала томительная сладость. Сначала маленьким, теплым комочком возникла где-то под сердцем – и оно сладко замирало от этого нежного тепла... Потом клубочек стал прорастать тонкими ниточками, опутывающими все тело, тянущимися все ниже и ниже, заставляющими в момент особенно бурного роста замирать дыхание и трепетать сердце в сладостной истоме. Теплые жгутики опутали бедра, захлестнули их сладкими кольцами, соединяющимися где-то там, внизу живота…
Росточки проникли в бутончик, спутались в тугой, пульсирующий клубочек – и выпустили тонкие, пронзительно-острые иголочки. Они нежно впились в стенки лона и выпустили на свободу яд – смесь томления, предвкушения наслаждения, желания, страсти, нежности, затаенного восторга, острой чувствительности, расслабляющей неги, дрожащего нетерпения – тысяч составляющих невыразимой, только предчувствуемой, но уже неотвратимо приближающейся сладости…
Яд проник в кровь – и миллионами лапок тысяч паучков забегал по жилам… В мозг – и ощущения обострились, каждое движение вызывало колебание упругих ниточек, одни натягивались, другие – расслаблялись. И это становилось все более невыносимой, пронзительно-сладкой пыткой... Густой, приторно-жгучий сироп желания переливался в теле мягкими волнами, и каждый прилив заставлял колени судорожно сжиматься. Он искал выхода – обтекал бедра, нежно стискивал промежность, спазмами отзывался в лоне – и тогда тонкие иголочки оживали и жалили остро, быстро, невыносимо сладостно…
Красный, мгновенный туман заволакивал сознание, сжимал горло, перекрывал доступ воздуха – и вся эта дребедень на экране дисплея – договора, счета-фактуры, деловые письма – переставала существовать... Она закрывала глаза и замирала, пережидая момент… И когда сопротивляться уже не было ни сил, ни желания – она звонила Ему. И знала, знала, что не получит того, что так жаждет тело… Нежности, долгих ласк, теплого дыхания и сумасшедших слов… Когда тело становится мягкой, послушной шелковой ленточкой, растворяясь в океане наслаждения…

Но хоть что-то… Хоть немного… Хоть чуть-чуть… И пусть это только возбуждает, а потом желание становится острее… Но на полчаса можно забыться, отдаться во власть этим ниточкам, току крови, своему бурному дыханию – она так устала бороться… Да, ей это нравится – чувствовать его запах, дразнить его возбуждение… Постепенное превращение мягкого и податливого – в пружинистое и твердое, пульсирующее в кольце ее пальчиков, становящееся горячим, идущее на встречу ее движениям – губам, язычку, небу, ладони… Его хриплые стоны, последние, самые сладкие сокращения, горячий оргазм его терпкого семени и последний, благодарный поцелуй… И даже если иногда… ах, это унизительное "иногда" – она может почувствовать его в себе, ласкать его нарастающими сокращениями своего лона, во все убыстряющемся ритме сладких спазмов оргазма.…
Все равно – это для него… Маленькое, рассчитанное сумасшествие, холодно втиснутое в отведенные полчаса… А хочется медленной нежности, сводящих с ума ласк, предназначенных только ей, ей одной, доверчивых объятий, общей усталости от пережитого наслаждения, чутких рук, тихо гладящих ее грудь и без слов говорящих – «Ты самая красивая… Никто в мире не может сравниться с тобой… Ты ослепительно, невозможно прекрасна… Я так люблю тебя…. Я не могу без тебя… И всегда, слышишь – всегда хочу быть с тобой… Моей Любимой, Желанной и Единственной…»
Эти слова мужчины говорили тысячи лет миллионам женщин миллиарды раз… Но так хочется в них верить… И вот этого, чего она так хочет и ждет – нет… Есть только торопливое, быстрое, наспех удовлетворение – мелкое и унижающее ее…


Она сняла халат и бросила его на зеркально-черный кафель пола. Включила душ, и, вдохнув, шагнула в водопад серебряных капель. Теплые струи приятно скользят по телу… мягкая губка и ароматный розово-перламутровый гель, дающий почему-то белоснежную пену. Она мягкими потоками растекается по телу, пытаясь спрятать в своей перламутровой глубине золотисто-загорелые островки ее тела – чуть заметную выпуклость животика с жемчужиной пупочка, небольшие, как половинки лимончика, упругие груди, коричневые изюмины сосков с чуть более светлыми альвеолами, тонкие плечики с ямочками ключиц, ослепительно-незагорелый треугольничек бикини…
Губка медленно и нежно скользит по гладко выбритому лобку – теплая, мягкая, доверчивая зверушка с белым пушистым мехом, в котором утонули тонкие пальчики с острыми ноготками. Ее шерстка так приятно ласкает нежную кожу – мягкими круговыми движениями. Возбуждает ее тонкостью и остротой прикосновений, заставляет вздрагивать мышцы животика… Белоснежно-розовый, горячий комочек губки опускается ниже, ведет за собой вздрагивающие пальчики – и ножки чуть раздвигаются, разрешая их нетерпеливости прикоснуться к ее розовым, тонким, жадным лепесткам, по которым стекают струйки воды, сплетаясь в жемчужные косички, жгутики, нити...
Она закинула голову, прислонясь к черному мрамору плитки. Тугие прутики воды приятно массируют грудь сотнями прозрачных, горячих пальчиков… Гибкая, упругая струйка упирается в сосок, дробится на нем фонтаном капель, заставляя вибрировать – его изюмина твердеет, становится остро-чувствительной – и она сжимает грудь свободной рукой и в такт с пронзающими тело пока еще легкими спазмами наслаждения ласкает пальчиками, испачканными белой пеной, свой бутончик… Нежно, легко, едва уловимо… Потому что это – прелюдия…
Где ее настигнет то, что мучило и томило все эти дни, никогда не планируется заранее… Как захочет тело, где пожелает душа – а они совершенно непредсказуемы, связанные в единый узел… Тело. Душа. Желание.
Ее глаза закрыты. Все чувства сосредоточены там, где рождаются ощущения. И образы. Не понятно, какое из них порождает другое.
То ли сладкое прикосновение вспыхивает в сознании яркими, отрывочными картинами… Упругое тело… Его плечи… Кольцо рук… Настойчивая грубость в сочетании с нерешительной нежностью… Дрожь и пульсация члена, прижавшемуся к ее бедру… Властные тиски его губ… Танец ласкающих друг друга язычков…
Или эти наплывающие, заслоняющие друг друга слайды реальных, испытанных когда-то и с кем-то или придуманных ей самою ласк заставляют руки порхать по телу в поисках самых сладких источников пронзительного наслаждения и вызвать их к жизни знакомыми движениями…
Водовороты воды исчезли в сливном отверстии ванны, она отдернула шторку, ступила на мягкий коврик и протянула руку к синему махровому полотенцу… Теплый пар замутил черную поверхность кафеля, каплями осел на большом зеркале. И в этом тумане мягко отразилось ее красивое, молочно-розовое тело. Капельки воды сверкали маленькими алмазами…
Она знала, что красива, очень красива… и как жаль, что эта красота…
Махровое полотенце быстро втянуло алмазики, и она, не надевая халатик, прошла на кухню. Открыла холодильник. Холодные волны спавшего в нем воздуха приятно холодили разгоряченное тело. Достала бутылку вина, фрукты, шоколад… Привычка устраивать себе праздник уже не обдавала душу тоской, не замыкала чувства в стальное кольцо сожаления. Просто иногда хотелось вытеснить из души равнодушную, липкую, хроническую пустоту одиночества, заменив ее хотя бы суррогатом радости и подобием восторга, неловким обманом самолюбования – что это нисколько ее не трогает, что она – сильная женщина… И вообще – все это такие мелочи…
Она поводила пальцем по темному стеклу бутылки. Нет… лучше коньяк… Хочется, чтобы в крови бушевал алкоголь. Не обычным легким танцем будоражил сознание, а тяжелой, плотной волной сумасбродства, замешанного на жалости к себе, утраченных иллюзиях и несбыточных надеждах.
Она налила в бокал коньяк и подошла к окну. Свет предзакатного солнца вспыхнул живым янтарем, забегал диким зверьком в хрустальной клетке, прыгая на скользкие, в острых гранях стены в безнадежной попытке побега…


Сегодня она будет с ним, позвонившим… Случайный звонок случайного человека… Необязательные фразы, выяснения причин ошибки, взаимные извинения… И его голос. Мягкий, обволакивающий мужской нежностью, неповторимо обаятельный, вежливый, теплый, сексуальный… Может, так показалось, потому что… Но что-то же внутри дрогнуло, непонятное ей самой… И сегодня ей захотелось представить… ну пусть… да… его руки, ласкающие ее и губы, произносящие эти слова, которые она сама для себя придумала. Его ласки, которых… Пока только это… И не здесь…


Сегодня она будет с НИМ…

поделиться
Сергей Куликов
20.11.2011

    без надоевшей пошлости… присутствует некая недосказанность… благодарю…

Оставьте свой отзыв

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ознакомлен и принимаю условия Соглашения *

*

Звонок


Радостной веселой трелью заливался мобильный телефон. Определитель показывал милый сердцу номер. Наконец-то!!! Предыдущие двадцать четыре часа я сочиняла и репетировала речь под названием «Между нами все кончено». В своей голове я произнесла ее тысячу раз. С разными интонациями и ударением.
«Не буду подходить! – забоялась я.
– Трусишь? – усмехнулась злодейка-Судьба. – Ты же так хотела сказать ему все, что думаешь. Восстановить свою разрушенную гордость. Вот он, твой реванш. Давай, милая, действуй!
Я вздохнула. Нажала на клавишу «ответить» и сказала: «Алле!»
– Привет! Как твои дела, дорогая? – любимый голос заливался соловьем. – Я так по тебе соскучился!
Какой же он гадкий, циничный врун!
– Я вчера так плохо себя чувствовал, – продолжал он. – Я что-то съел, отравился. У меня болел живот, было очень-очень плохо.
(Мы должны были встретиться вчера, и я весь вечер прождала его звонка напрасно. Самое интересное, что я была бы готова поверить во что угодно, если бы он так отчаянно не оправдывался. Даже противно.)
– Я пришел домой, выпил таблеточку и уснул. Потом проснулся и выпил еще таблеточку. Но сейчас мне лучше.
– Слава Богу, – сказала я.
- Да, я тоже очень рад, – откликнулся он.
– А уж я-то как рада, – заверила я
Он помолчал. Почувствовал неладное. Но решил не заострять внимание. На пустяках.
– А ты что делаешь? – спросил он. – Отдыхаешь, телевизор смотришь?
У него такая манера разговаривать: спрашивает, и тут же сам себе отвечает. Или предлагает варианты ответа. Выбирай, дескать, отдыхаешь ты или телевизор смотришь. Лишнего не предлагать. Интересно с ним, не передать. Собеседник ему не нужен. Он такой, занимает собой все пространство. Звезда!
– Плету гобелен, – ответила я.
– Что это? – подивился он.
Я и сама не знаю, что это.
«Хватит тянуть, – вмешалась Судьба, – говори что хотела, и прощайся!»
– Послушай, – сказала я решительно, и Сердце мое сделало стремительный кульбит.
– Стой! – закричало Сердце. – Ничего не говори! Пусть остается, как есть! Может, все еще устроится как-нибудь. Лучше так, чем никак, чем опять одной!
– Ты же знаешь, что это конец, – зашептала Судьба, – есть шанс хоть напоследок выглядеть красиво. Кроме того, пора бы научится уже громко и четко заявлять о том, что хочется тебе. А то ты все время подстраиваешься, подлаживаешься. Безобразие!
– Ну да, – согласилось Сердце, – все не слишком хорошо, и совсем не так, как ты хотела. Он тебя обманывает, наверняка у него кто-то есть, но вдруг все еще волшебным образом наладится. Раз! И станет хорошо. Как в кино. Как в сказке.
– Он не приносит тебе радости больше, – грустно улыбнулась Судьба, – и уже довольно давно. Только разочарование, слезы, страдание и боль. Милая, ты разрушаешь себя.
Я набрала побольше воздуха и, зажмурившись, начала сначала:
– Послушай! Ты хороший, очень милый, и ты мне нравишься, конечно, но тенденция, которую я наблюдаю последние две недели, меня не устраивает. И, поэтому…
Наверное, он обалдел. Не ожидал. Не был готов совершенно.
– Постой, постой, – перебил он меня, – я что, плохо себя веду?
«Хуже не бывает, – подумала я, – пропадаешь, обманываешь, забываешь обо мне. Хуже не бывает!»
– Ты же понимаешь, о чем я говорю, – сказала я снисходительно. Спокойно так. С достоинством сказала.
– Но, возможно есть причины, – растерялся он.
– Конечно, есть, – ответила я. – И ты их знаешь, и я их знаю. Мне не двадцать лет, и я не играю в такие игры. У меня на это времени нет. Прости, я больше не буду общаться с тобой. Мне не интересно.
Если бы он попробовал меня уговорить, или переубедить, у него бы получилось. Если бы он сказал, что я что-то не так поняла, ошиблась, мне померещилось, я бы поверила.
Но он сказал, что ему на самом деле нравится все, что я говорю, ему очень приятно (вроде бы как я его ревную), и что зачем же, мол, так жестко. Я ответила, что я вообще жесткая, и то, что я все время смотрела ему в рот, его, видимо немного дезориентировало на мой счет. («Молодец – захлопала в ладоши Судьба – пять баллов!»)
Я пообещала вспоминать его холодными зимними вечерами. (Сердце всхлипнуло.) Он сказал: «Ну что же, жаль, конечно». Я сказала: «Да, мне тоже жаль, пока». И положила трубку. Я уже не могла больше.
«Вот все и кончилось, – вздохнула я, – вот и все».
На душе было грустно и тоскливо. Десять минут назад моя жизнь была наполненной, а теперь казалась пустой. Сердце плакало. Судьба молчала.
Расставаться всегда больно. Особенно если человек уже стал кусочком сердца. Завтра мне будет плохо. Послезавтра еще хуже. Но однажды все забудется, и в один из понедельников начнется моя новая жизнь. поделиться
Оксана Онисимова
20.01.2006

    Прикольно!
    Ну, что звякнейшь мне, новую жизнь то начать?

    Мне очень понравилось. Стиль замечательный и этот внутренний спор… Прекрасно. Единственное, для рассудительного внутреннего голоса я бы выбрала другое имя — не «Судьба», а что-то вроде Разума.

    Хорошо написано.Кроме того для многих это актуально.

    Знакомо до боли, до крика.Но я ни разу не послушала голоса Судьбы.И в последнее время мне все реже он является. Я слушаю сердце, тогда кажется, что это неправильно, а жизнь показывает, что голос сердца — самый разумный.Мне понравилось.Особенно сильно:»Но однажды все забудется, и в один из понедельников начнется моя новая жизнь». Будь счастлива, Оксана!

    Трогательно и очень близко….
    Спасибо))

    Eto vse chistaya pravda i znakomo mne do boli. Nu chto podelaesh, zhyzn’ prodolzhaetsa.

    Блин.. ну неужели мужики все отмазываются болями в желудке? 🙁 даже если это правда, что разболелся живот, то неужели они не могут на полминуты (больше и не надо) позвонить и предпредить? вот сволочи… делают из нас дур…

    Мне очень понравилось, потому что не раз со мной такое случалось…

    Оксана,мне понравилось!Я делала это дважды,и перед тем,как наконец закончить свой первый феерический роман,я как раз прочла твой очерк.Я читала тебя и понимала,как мне будет больно,но я знала и то,что если я наконец не наберусь храбрости и непречеркну эту идиотскую любовную зависимость,то Он просто погубит меня,и я зачахну как забытый цветок на окне.он был в шоке и явно не ожидал.скорей всего когда нибудь он позвонит ещё,странно,но мне это уже почти неважно.всё кончено.слёз не было. с сентиментальной грустью я слушаю по радио в машине наши с ним персенки и вспоминаю всё что было с нами,но мне легко и свободно дышать.и я,конечно, выживу!и не нужно было так сильно и долго бояться.как оказалось,всё не так и страшно)

    А мне понравилось. Так хорошо написано. Только я бы перефразировала: разговор не судьбы с сердцем, а ума с сердцем. Иногда последнее бывает так глупо «себя ведет», поэтому лучше всегда руководствоваться умом.

    статья вдохновляет, возникло желание прям сейчас позвонить Ему и сказать, что всё кончено, но не позвоню, потому что он сам уже две недели не звонит, наверное он это решил самостоятельно, всё так всё, буду жить дальше, чего и вам желаю))))

Оставьте свой отзыв

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ознакомлен и принимаю условия Соглашения *

*

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу privet@cofe.ru