Сила женщины: призвание или порок?

В средние века эту белокурую красавицу итальянцы превозносили как самую обольстительную любовницу. В Европе о невероятной сексуальной фантазии "римской подружки бродяг и королей" слагали легенды. Поэты конца пятнадцатого столетия посвящали ей целые поэмы, живописцы - бессмертные полотна. Имя Лукреции Борджиа на многие века стало синонимом обворожительной куртизанки.

На Ватикан опускалась звездная ночь, когда из массивных ворот резиденции папы Римского змейкой выскользнула загадочная женская фигура. Ее лицо было прикрыто капюшоном старого плаща, а на ногах болтались обтрепанные башмаки. Незнакомка миновала несколько притихших кварталов и оказалась в той части города, которая у добропорядочных римлян пользовалась дурной славой. Здесь потомственная аристократка Борджиа, а это была она, отворила разбитую дверь постоялого двора, поднялась и велела приглашать "кавалеров". Всех без разбора. Лишь бы платили. И это несмотря на то, что Лукреция была одной из самых состоятельных женщин Италии.

Лукреция исполняла любые прихоти кавалеров. В ее комнатку, едва освещаемую тусклым светом единственной свечи, входили развязные солдаты и бездомные бродяги. Здесь задерживались скаредные ростовщики и нищие студенты, дряхлые отцы семейств и пока невинные мальчики. Причем каждый потом полагал, будто это именно он доставил неизвестной обольстительнице настоящее наслаждение. Еще бы. Лукреция, будучи прирожденной актрисой, легко могла изобразить неземную страсть, потакая самолюбию мужчин.

Зачем? Говорят, она их просто жалела, искренне полагая, что человек, не познавший в жизни истинной страсти, глубоко несчастен. По большому счету, эта красавица дарила каждому партнеру радость открытия. Она настолько психологически тонко перебирала сексуальные "струны" своих клиентов, что даже немощным старикам начинало казаться, будто они еще способны на очень многое. А целомудренные юноши, впервые получившие "уроки интимного мастерства", потом долго не могли думать ни о чем, кроме новой встречи со страстной искусительницей. Кстати, о себе Лукреция иногда полушутливо говорила: "Порой мне кажется, что я способна возбудиться даже от мимолетного взгляда на обнаженное мужское тело".

С рассветом личный счет любовников великой куртизанки пополнился тридцатью новыми партнерами. При этом ни один не догадывался, что его ублажала сама Лукреция Борджиа. Людам низшего сословия она никогда не открывала своего настоящего имени.

На стезю любовных приключений Лукреция ступила в одиннадцать лет. В то время как ровесницы играли с куклами и постигали премудрости вышивания, она уже свободно владела испанским, французским языками. Помимо этого способная, рано сформировавшаяся девушка быстро освоила замысловатые приемы обольщения у своей домашней наставницы - сторонницы индийского трактата Кама Сутры. Лукреция не раз ловила пристальные и откровенно сладострастные взгляды мужчин и однажды поняла, что совсем не прочь с кем-нибудь поразвлечься. Если к тому же альковное приключение будет дополнено еще и некоторой денежной суммой, совсем хорошо.

Ей нравилось бродить инкогнито по улочкам Рима и высматривать очередную жертву своей необузданной страсти. В жарких объятиях Лукреции мог оказаться кто угодно: невзрачный, но богатый купец, прекрасный, как мифический Адонис, но бездомный юноша, атлетически сложенный торговец из бакалейной лавки и даже падкий на любовные развлечения развязный шут-буффон, родной брат или отец. В особых случаях, за дополнительную плату, постель белокурой красавицы делили сразу несколько счастливчиков. Лукреция презирала условности и даже по-своему оправдывала себя. В конце концов, она ведь доставляла своим партнерам удовольствие. И вообще, разве не благо - дарить людям радость любви? Между тем дома "добровольную рабу любви" поджидал очередной семейный сюрприз. Однажды ночью к ней в спальню явился родной отец - ревностный слуга церкви. Он пришел не с пустыми руками, а с дорогой античной шкатулкой, доверху наполненной драгоценностями, и дрожащим от похоти голосом попросил "немного любовной ласки". Лукреция не отказала. Но и отец платил за любовные игры золотым дождем. Даже когда римско-католическая церковь в лице анклава могущественных кардиналов торжественно провозгласила его новым папой Римским Александром VI. Неожиданно Лукреция объявила о своем желании отправиться в римский монастырь святого Сикста замаливать там грехи. С легкого благословения понтифика она едет туда, но уже через неделю превращает свою келью в комнату свиданий. Днем искусно обольщает редких мужчин обители, а по ночам привычно отправляется "охотиться" на городские окраины. В этом же монастыре Лукреция особенно часто занимается любовью с Франческо, который, как утверждают хронисты средневековья, был единственным, кого она действительно любила.

Наконец, стремясь избежать скандала, отец возвратил Лукрецию в Ватикан и сделал ее своей правой рукой. Красавица-дочь принимала иноземных послов, наследных принцев, рыцарей и европейских министров. И снова использовала свои неотразимые прелести. Когда ловкой помощнице понтифика не удавалось договориться, она отбрасывала дипломатические изыски и откровенно предлагала продолжить разговор в своей спальне. Говорят, это срабатывало безотказно.

К концу жизни Лукреция в четвертый раз вышла замуж и получила титул герцогини Феррарской. Она оставила Рим и с удовольствием перебралась в прекрасный город Феррару, где окружила себя учеными, поэтами, художниками и философами. Многие из них были счастливыми любовниками герцогини.

Больше всего знаменитая обольстительница боялась старости. Сия чаша ее миновала. Она скончалась в 39 лет, не утратив своей красоты.



Олег Северцев поделиться

12.07.2002