Виртуальное кружево

Она сидела за компьютером вот уже шестой час подряд. Её пальцы, покрытые остатками прошлонедельного маникюра и следами садово-огородных работ, неистово колотили клавиатуру – единственного её союзника в этом таком одиноком мире. Слова, точки, запятые... всё это складывалось в волшебно-тонкое кружево любви, которую ей так хотелось отдать, подарить единственному близкому душой и такому далекому (живущему на другом конце света) человеку, который так неожиданно вошёл в её жизнь через этот старенький монитор...
Её мечты уносились туда... вдаль...к нему... Ей не мешали ни появившиеся на склерах от многочасового сидения перед монитором красные прожилки, ни засаленные пряди когда-то (в молодости, оставленной так далеко позади) красивых волос, упрямо спадающие на лицо, предусмотрительно покрытое толстым слоем маски из смеси бодяги и кислой капусты, рецепт которой, вырезанный ею когда-то из какой-то газеты вот уже столько лет она бережно хранила...
Ей не мешали ни нахальные тараканы, время от времени подбегающие к стоящей рядом с ней тарелке с остатками позавчерашнего бутерброда, ни запах вот уже неделю как невынесенного мусорного ведра, тонко доносящийся до неё, несмотря на предусмотрительно закрытую дверь на кухню... "Милый... любимый... единственный... такой далекий и близкий..." – продолжали стучать клавиши, разрывая одинокую ночную тишину её квартиры.

Она не могла заметить, что в "хрущевке" напротив в ту ночь тоже долго не гасло окно. Ночное мерцание монитора освещало бледно-прыщавое лицо юноши с такими же, как у неё, глазами в красноватых прожилках, прикрытыми тяжелыми линзами. Время от времени поправляя спадающие (от старости) вытянутые в коленках тренировочные брюки (впрочем, почему "тренировочные" – разве в них кто-то тренировался), он писал Ей такие долгожданные заветные слова ... про океан под лазурным Калифорнийским небом... колибри, радующих его взгляд после напряженной работы на благо штатовской экономики... про босса, по вине которого может сорваться важный проект (впрочем, не может, конечно же, – ведь есть же Он – единственный, кто сможет всё спасти и исправить!).
Он так любил ей писать! Ведь Она, тонкая и умная, так сочувствовала ему и готова была разделить с ним его такую трудную и напряженную. но такую интересную и обеспеченную жизнь... Он с упоением вновь и вновь перечитывал эти строки: "милый... дорогой... любимый... единственный..." Они действительно были чем-то похожи... Перед ним стояла такая же тарелка с недоеденным бутербродом (правда, в отличие от неё, ещё только вчерашним)... и этот въевшийся запах кошачьей мочи и мужских носок... Так и дарили друг другу радость незабываемого духовного общения эти двое, глядящие друг на друга желтыми глазами ночных окон.

поделиться

OOlga

03.08.2007