Вот и я загрустил…

Тошнота
Однажды мы с моим лучшим другом
Славой решили поиграть в поэта-импровизатора. Он играл на пианино, а я сочинял
полу-стихи, полукартины. У кого творческий импульс был сильнее, тот и "вел" в
этом сотворчестве.
В один прекрасный миг меня пробило, и я рассказал ему,
что я чувствую. А чувствовал я великолепную и банальную для моего возраста вещь
- что жизнь для меня кончилась.
Нет, у меня впереди, может, еще карьера,
путешествия и т.д. Я знал это. Но твердое чувство, что все хорошее осталось
позади, так и не хотело исчезать.
Сейчас пришло время каяться и, вспоминая
старину Фрейда, говорить правду. Правда эта немного горька. Вся упирается в
женский пол. Долго мне кажется одно: что и работа, и учеба, и мир у меня
впереди, а вот любовь... Была и вся вышла. Жаль.
После Знакомки я испытываю
странные ощущения. Может, это была первая любовь? Но если раньше я мог
приударить за любой девушкой, пусть даже некрасивой, то сейчас я не могу ни к
одной испытывать долгие чувства. Даже Р. уже не так нравится. А что говорить о
многих, которые жили в душе подчас и меньше суток? Встречаю - всматриваюсь -
нравится - вдруг разонравилась. Именно так, мимолетно. Нынешняя моя пассия в
этом не виновата, хоть и терпит из-за этого всякую пакость.
Я понимаю,
почему так. Дело просто: в каждой девчонке я вижу человека, который меня
использует и обманывает. Исключение, пожалуй, Р. Только она. А так... И если
раньше я верил в чистоту истово, без оглядки, то сейчас я так же верю в грязь. И
тем легче, что и для первого, и для второго в каждой встречной подтверждений
набирается более чем достаточно...

Чувство, что жизнь кончилась, куда-то
исчезло. Но вместо него пришло такое же глубокое и нехорошее чувство - чувство
тошноты.
Сартр был полностью прав в описании, но неправ в причинах. Меня
тошнит от всего, что есть. От сумки, которую я несу на плече; от подушки,
на которую кладу голову; от девушки, которую обнимаю. Не тошнит только от себя и
от частичек себя, раскиданных вокруг. Спокойно держу в руках ручку, все равно,
пишу ли дневник или заметку в газету.
Эта ручка у меня уже года два, к ней я
привык.
Тошнота плоха тем, что ты постоянно недоволен. Ты уже не находишь
прежних прелестей ни в жизни, ни в борьбе. Но чувство это хорошо одним - тебе
всё равно. Мир становится таким вязким, что с трудом просачивается в мысли через
глаза и уши; а если ему и удается поселиться в черепе, то, в силу своей
вязкости, он так медленно там ворочается, что не причиняет особого вреда.

Тошнота время от времени накатывала на меня. Но сейчас она, как видимо,
серьезно и надолго.
Конечно, это отнюдь не значит, что я впададю в спячку.
Стержень, тот самый стержень, что есть внутри меня, оголился и заставляет
двигаться. А еще время от времени я попадаю под влияние момента и тоже
начинается жизнь.
Сколько это будет длиться? Самому ли избавляться от этого
или верить в провидение? Я не знаю...

Вот почему не мог и не могу я
сейчас помогать другим. Раньше, когда была уверенность в себе, были силы и на
окружающих. А сейчас я не врач. Я - боль. И нужен кто-нибудь, чтобы мне помочь.

Тот же, кто мне поможет, почему-то никак не желает приходить.
Впрочем, я
знаю, что мне нужно. Исходя из первопричины тошноты, всё дело упирается в
девушку. НО. Хотя я знаю, что Каратаев говорил: "Наше счастье, дружок, как вода
в бредне: тянешь - надулось, а вытащишь - ничего нету", мне нужен именно
вытянутый невод. Интересно, а как в предыдущих случаях я себя чувствовал? Скорее
всего, (в записях этого нет) была боязнь поражения и - радость. Первая сейчас
есть, второе - радость пути, счастье призрачных и малейших побед, сладость
борьбы - отсутствует.
Так что мне нужно одно: стабильность, чтобы твердо
знать некоторые вещи. Главное - что тебя любит тот, кто нужен тебе. И это
твердое знание и будет тем, что поднимет меня и закроет обнажившийся стержень
жизни.
Но скорее всего, этого твердого знания в ближайшем будущем не
превидится. "Нет ни в чем им благодати". Потому что людей тянет именно к
уверенным, и пока в тебе был нормальный, закрытый стержень - тянуло и к тебе. А
сейчас - чем может притянуть человек, который не уверен ни в себе, ни в мире?




Зарисовка
Вот как сейчас помню - был
февраль. Который год? Кончался век. А вместе с ним кончался, казалось, и я.
Заканчивалось многое: терпение, вера, удача, голубое небо над головой и
последние деньги. Не кончалась только водка (но не мог я её уже, проклятую!) и
любовь.
Я чувствовал себя полным любви, как беременный слон, как залитый под
завязку бензовоз, ползущий на помощь челюскинцам по ледяному щиту Арктики. И я
понимал, что еще немного, и я не стерплю и выплесну весь запас любви на первого
встречного, дай Бог чтобы он оказался не мужчиной и не уродиной. А пока на
горизонте появлялись только какие-то несчастные любови да бабы-яги.

Календарь, плача листами, считал дни до нового века, а я, как кашалот, искал
по морям-океанам свою кашалотиху. Я мечтал о судьбе селёдки, плавающей всю свою
недолгую жизнь в косяке с тысячью себе подобных, и даже после смерти не
расстающейся в тесной консервной банке с товарищами и товарками.
Сам же я
напоминал себе Марс, возле которого хоть и вертятся, кроме космического мусора,
две луны, но они - мужики, что, согласитесь, совершенно неинтересно. А до
красавицы Земли добраться положительно нет никакой возможности. Вдобавок, у нее
уже есть куча спутников, черт с ними, что они искусственные.
Я брёл, как
пилигрим по скоростному шоссе Тель-Авив - Иерусалим. Сколько воды утекло,
сколько домашних тапочек изношено! А я всё еще мечусь атомной подводной лодкой
"Пионер" под льдами Северного полюса в тщетной попытке всплыть. Приди, моя фея с
большим топором, и подари мне хоть маленькую прорубь!
Шикарным лайнером с
невыпускающимся шасси парю я над болотами Аризоны и завидую судьбе маленького,
грязного, со смердящим мотором, но гидроплана. поделиться

Фень

<A href="mailto:fenechki@ru.ru">fenechki@ru.ru</A>

01.02.2002