Прежде хорошо подумай

- Я человек темпераментный и взрывной. Это уже не отнимешь, это от Бога, - частенько говаривал мой муж, являя мне всевозможные оттенки своей природной эмоциональности.

- Ты не взрывной, ты - бешеный, - возражала я и мало-помалу сумела-таки убедить своего суженого в том, что у него ужасный характер. Как говорится, ввела в курс, чтобы особо не зазнавался.

Но, постепенно постигая азы семейной жизни и изо дня в день терпеливо приглядываясь к мужу, я поняла, что эта его эмоциональная несдержанность вовсе и не такой уж порок. Просто с мужьями надо уметь обращаться, понимать их, в меру своих возможностей, конечно, и реагировать на все спокойно. И еще при всем при этом нужно уметь... любить. Если есть у вас оно, это обоюдное чувство, то всегда можно заранее спрогнозировать любой надвигающийся тайфун семейного масштаба. Главное - сделать это вовремя, а уж остановить бедствие - раз плюнуть!

Провороните - беда, тайфун начнет действовать. Да еще и свой внутриутробный вулкан подключит. И получите вы из Его богатого внутреннего мира такую эмоцию, какую до замужества и не представляли. Причем выдаст Он ее вам не в квадрате или кубе, а в куда более высокой степени. И начнется у вас в доме настоящий Содом и Гоморра. Вулкан начнет действовать, и вот тогда вы по-настоящему почувствуете, что такое извержение. Все перейдет в непредсказуемый вариант, который, увы, может завершиться трагически. Вот вам и расшифровка заглавия моего рассказа.



В самом начале нашей семейной жизни я была слишком молода и абсолютно не умела себя контролировать. На мир смотрела широко распахнутыми глазами и принимала в нем только одни веселые тона, поскольку сама всегда была юмористкой. Муж был еще достаточно молод, но будучи на восемь лет старше меня, выглядел настоящим зрелым мужчиной. Мы тогда друг друга почти не знали и потому каждый из нас слушал и любил только себя. Но было у нас самое главное - любовь, и интуитивно мы понимали, что остальное, как говорят, приложится. Проще говоря, в нас было понимание, а мудрости мы еще не нажили. С таким важным понятием, как жалость к близкому, дорогому человеку, мы тогда и знакомы не были. Мало того, всякую жалость отвергали, как нечто унизительное. Но жизнь преподнесла нам самый первый свой урок...

Однажды мы с мужем были на какой-то вечеринке. Вернувшись домой, я позволила себе необдуманно пошутить, оценив хореографические возможности мужа так - мол, прыгал, как козёл.

Мне тогда показалось, что я нашла весьма удачное сочетание - "прыгать" и "козёл". От этого воссоединения двух слов мне вдруг ни с того ни с сего стало настолько смешно, что удержаться от смеха я не могла. Но вдоволь нахохотаться мне помешала просвистевшая мимо уха сковорода с картошкой. Обомлев от неожиданности, я медленно обернулась... Ой, мамочка! Таким я своего мужа еще ни разу не видела. Он стоял красный, как рак, и дико вращал зрачками.

Сковорода звонко стукнулась о плиточный интерьер, изуродовала дорогую керамику и, наделав порядочно шума и грохота, затихла у моих ног. Запахло жареным. Ни жива, ни мертва, стояла я с картофельной соломкой на ушах, словно серебром поблескивая любимыми специями, и чувствовала, как где-то глубоко за глазным яблоком появляются мои первые слезы замужества. И вот они уже хлынули градом.

Перепуганный насмерть муж подлетел ко мне.

- Тебе больно? Я тебя не задел? - встревожено тормошил он меня.

- Пли.. пли.. пли... - сквозь рыдания лепетала я. "Плитка" - вот первое, о чем я тогда думала. Мы ведь только-только обновили старую кухню. И выкладывал он ее сам, чем не только заставил себя уважать, а привел меня прямо-таки в восторг...

- Прости!.. Прости!.. Прости! - твердил муж, как в горячке.

Но я уже не могла остановиться и продолжала реветь. Мне тогда было жаль все: и его труд, и изгаженный вид нашей кухни, и его самого - такого жалкого, растерянного, не умеющего и пожалеть-то как следует.

- И не так уж сильно плитка пострадала, - убеждал он меня. - Не плачь, я выложу новую, будет лучше прежнего.

Но прощать я тогда еще тоже не умела, и твердо решила: с таким варваром больше жить не буду. Узнав о случившемся и о моем решении, моя мама возражать не стала и только как-то испуганно поглядывала на меня. Как взрослая, умная женщина, мой главный аргумент развода она не поддержала.

- При чем тут плитка? - ворчала она. - Тебе, дочка, семью спасать надо.

А я ей талдычила свое:

- Так можно и всю квартиру разнести вдребезги.

- Ты Бога благодари, что хоть голова цела, - разумно увещевала меня мама.

- Ай, мама! Да при чем тут голова? - раздраженно огрызалась я. - Плитку жалко.

Но мою маму не переспоришь и не переубедишь. Она наверняка думала, что от полученного стресса я часть мозгов потеряла.

Теперь я понимаю, насколько же тогда была глупой и наивной. Что ж поделаешь, молодость есть молодость. Итак - развод!

В суд мы пошли вместе с мамой. Она шла впереди меня, и чтобы снять с себя всякую ответственность и хоть в чем-то перед собой оправдаться за дочкину глупость, твердила: "Решила, значит, решила, это дело сугубо личное".

Суд находился прямо за промтоварным магазином. Проходя мимо него, я вдруг увидела на лотке чудо-трусы. Это были совершенно удивительные и необычные... мужские "семейные" трусы. Необычны они были тем, что в отличие от точно таких же черных, были расшиты яркими цветочками, а стоили так же: 1 руб. 41 коп. Кажется, тогда они назывались "Ну, погоди!". Боже мой, каких только цветочков не было на этих чудо-трусах! Хочешь - ромашки на синем поле, хочешь - астры, хочешь - тюльпаны всех размеров и цветов. Я остановилась как вкопанная. Денег у меня на тот момент было мало, всего лишь трешка. Не раздумывая, вытаскиваю ее и подаю продавщице.

Краем глаза увидела, как моя мама остолбенела. Я в нашей семье никогда не слышала мата, а тут вдруг моя целомудренная мама громко поставленным голосом, каким обычно говорят на сцене актеры, мне выдает:

- ...твою мать! Разных дур перевидала, но таких, как собственная дочь...

- Мама, но ведь у него нет ни одной пары новых трусов, - жалобно говорю ей я. - И потом, посмотри, какие они красивые.

- Что в них красивого? - Она удивленно вскидывает брови. - Не трусы, а лужайка какая-то...

- Ай, мама, ничего ты не понимаешь! Это же хорошо, если ночью у тебя своя лужайка под боком, - парирую я.

- Глупая, ночью она ему уже будет без надобности.

Мы весело смеемся и начинаем прощаться. Уходя, она грустно смотрит мне в глаза и говорит серьезно и со вздохом:

- А знаешь, дочка, может, ты и права... Поступай, как считаешь нужным, тебе виднее.

Счастливая, возвращалась я домой. Нет, таких трусов ни у кого из наших друзей нет. А у моего теперь есть!

А "мой" только-только с работы вернулся. И началась у нас веселая примерка. Целое представление. Что и говорить, шутить он умел. Тут его хлебом не корми - дай повеселиться. Много лестного было сказано в мой адрес: и по поводу моего отменного художественного вкуса, и по поводу умения рационально вложить деньги. Для примерки муженек обнажился пулей. Что-что, а это он делать любил. Правда, к моему удивлению, трусами он решил прикрыть не свое мужское место, а, кряхтя и шутливо чертыхаясь, натянул их на голову. Вторые, те, что с ромашками, он, смеясь, стал напяливать на мою. В таком виде мы еще долго скакали перед зеркалом. И какие только местечки для примерки мы у себя ни находили! К любой части тела они годились. Муж, приложив их вместо юбки к бедрам, как папуас, грациозно крутя задом, прохаживался туда-сюда. Я же приладила их вместо шлейфа и тянула за бирку по полу, прыгая след в след и стараясь непременно наступить мужу на пятки. Одним словом, вечер удался на славу.

Чуть позднее я стала накрывать праздничный стол. Меню было отменное: картошка в мундире да соленья, которые у нас не переводились. Чуть было про детей не забыли. Правда, когда несколько невовремя старший сын из школы пришел, мы его быстренько за младшим в детсад отправили... И уже, когда, наконец, вся семья была в сборе, мы мою покупку весело отпраздновали за общим столом.

Прошло еще совсем немного времени, и моя матушка в корне изменила мнение о моем муже. Она прониклась к нему таким искренним уважением, что мне иногда казалось, что зятя она ценит гораздо больше собственной дочери. Он у нее был всегда прав. Я ей часто говорила о том, что я - ее дочь, потому роднее, но ее это не убеждало...



Только теперь по прошествии многих лет я, наконец, поняла, что в совместной, долгой супружеской жизни так необходимо хотя бы раз однажды взять и... умереть. Сначала одному, например мужу, а потом, чуть погодя, жене. Чтобы дать прочувствовать каждому из них - ч т о они друг без друга...

Я прожила с мужем 32 года. И через все эти годы прошла одна моя расхожая фраза: "Все, развожусь"! Где-то на тринадцатом или пятнадцатом году нашей совместной жизни эти слова за меня уже тихо, вполголоса проговаривали мои дети. Причем они всегда интуитивно чувствовали, когда эта фраза в очередной раз будет произнесена. Иногда это звучало из их уст как юмор, а порою как намек. Но что удивительно - их папа это тоже предугадывал и понимал: пора что-то предпринимать и идти на перемирие. Но когда на тридцатом году нашей совместной жизни "Я развожусь!" вдруг прозвучало из его уст, я на миг замерла, как при очень сильном шоке и тут же спросила на полном серьезе: "Почему ты говоришь мой текст"? И вот только тогда мы оба поняли, насколько же привыкли к этим страшным словам. И все же они в течение всей жизни нас отрезвляли и меняли к лучшему. Ну, почему же мы не ценим наших близких еще при жизни?

Гвоздь вовремя не прибил - хуже всех!

Вовремя не пришел - предатель!

Мало денег - лгун!

Не купил, не принес - скупердяй!

ХУЖЕ ВСЕХ!

ХУЖЕ ВСЕХ!

ХУЖЕ ВСЕХ!



...Провожал муж меня на отдых. Сел рядом, непривычно молчаливый, какой-то притихший, будто сам не свой... Ждем поезда. Я встала.

- Куда? - Безучастно спросил он.

- Хочу купить в дорогу книжечку с анекдотами. Отпускаешь?

- Иди.

Я всмотрелась в него. Он ли? По жизни - это Ниагарский водопад, Везувий. Столько сил, столько энергии... Секунды не было, чтобы тихонько посидел. Всегда в делах, в бегах, в действии. Работа, машина, гараж. Всякие житейские мелочи и глобальные вопросы со всех сторон - как мои, так и детей. Кто их решит? Конечно, наш папа и муж. И все это как-то обесценивалось, становилось каким-то будничным и привычным. Так надо, так должно.

Но хочу сказать, что все это тоже не сразу в нем было. Не думайте, что таким мне его мамочка предподнесла. Это формируется годами и внедряется очень ненавязчиво, без пережима, надрыва и угроз. Главное, во время похвалить, обомлеть от чего-либо им сделанного, порадоваться и чмокнуть. А уж если еще и в постельке что-то необычное выдумать сможете - не переборщив, но иногда удивив - считай, твой он, и надолго. Может и почистить, и покрасить, и твои недоделки-"неуспелки" простить. Любую твою мечту исполнит - купит то, без чего ты жить не могла. Он у меня по жизни был такой - добрый и смекалистый человек.

Я всегда чувствовала, что мы, жены, по натуре своей - и мамы, и воспитательницы. Я ему именно такою и была. Вот недавно в телепередаче один из главных героев - мужчина с внешними данными атлета - выступал. У него не только вид, у него и мозги присутствуют. Психолог все же. Естественно, он будет кумиром всех женщин. Стена, броня, надежная опора по всем данным.

И вот этот психолог заявляет на всю страну вполне серьезно: - "Да, мы, мужики, по жизни - взрослые дети, но если моя жена меня правильно воспитывает, я ее уважаю, ценю, слушаюсь во всем и люблю. И пусть она у меня третья, но и с нею, как и с остальными, мне повезло. Такая женщина - и жена, и любовница, и мама. А с мамами мне везло. Именно поэтому я теперь хороший психолог и могу дать совет, как вам правильно воспитать своих мужей..."

За точность его слов не ручаюсь, но что мысль его я отразила верно, клянусь. Я, конечно, далеко не психолог, но жизнь меня научила многому и преподала свои уроки. И не думайте, что все житейские хитрости мне кто-то на тарелочке с голубой каемочкой преподнес.

Нет, дорогие мои, поначалу я много и долго плакала - не понимала, не хотела мириться со многими вещами. Молодая и гордая была. Но жизнь все расставила по своим местам. Настало то время, когда и я для своего мужа стала и женой, и любовницей, и мамой. И он уже рассуждал моими мыслями, говорил моими словами...

Но вернемся к моему отъезду в отпуск. Вернулась я, смотрю, а мой муж все такой же. И сидит так же, даже позу не поменял. Только вот взгляд у него изменился. Странный какой-то взгляд стал - влюбленный, оценивающий и... грустный.

Тут он, наконец, встал.

- Куда? - Теперь уже я его спросила.

- Сейчас.

Смотрю, идет с огромным яблоком в руках, бутылкой воды и пиццей.

- Это тебе в дорогу.

- Да мне пути-то несколько часов всего.

- Пригодится.

Сел рядом. Прижался ко мне крепко-крепко, а потом вдруг говорит:

- Мам, ты уедешь, - я без тебя умру...

Вот бы мне тогда насторожиться!.. Нет, не насторожилась, не вцепилась в него, родненького моего, не взвыла, не облилась слезами... Все это было потом. Потом... Через три дня. А пока мы сидели, тесно прижавшись друг к другу, и было нам от этого и хорошо, и покойно. Уютно, по-домашнему тикали в зале часы. Думала ли я тогда, что настукивают они нам последние минутки, и больше я его уже никогда-никогда не увижу...

"Мам, ты уедешь, - я умру..."

Через три дня его не стало...



А теперь и дня не проходит без постоянных разговоров о нем, о его безграничном юморе, о том, что был он настоящим мужиком. И еще любящим мужем и заботливым отцом. Друзья частенько звонят мне и говорят, что без него будто осиротели и жизнь у них приостановилась.

Правильно все же говорится: "Что имеем, - не храним, а потерявши, плачем". Все мы прекрасно эти слова знаем, а вот пользоваться ими не умеем. Как важно быть терпимее друг к другу и добрее… поделиться

Людмила Фельдблит

28.11.2003