Женщина и художник

Женщина шла по приморской набережной, где цветущие магнолии чередовались с разлапистыми пальмами и стройными кипарисами,

и со снисходительной улыбкой посматривала на ошалевших от кавказского солнца отдыхающих. За несуразно высокие цены они фотографировались

с лупоглазыми обезьянками, полусонными удавами и грустными осликами, и это, похоже, составляло на сегодняшний день их счастье.

Здесь же, под огромными яркими зонтиками, сидели художники. Точнее - портретисты, которые с большим или меньшим успехом копировали физиономии устроившихся напротив них курортников.

И вдруг Женщина резко остановилась. Подпирая пальму, прямо на траве стояли несколько живописных работ. Это были не картины. Это была какая-то вселенская печаль. Серые и зеленые всполохи и пятна, размытые, как у импрессионистов, краски...

А рядом сидел и сам Художник. Он выбивался из обстановки набережной. У него все было не так. Его одежда требовала стирки и ремонта, причем неотложного, волосы - стрижки, а желудок явно мечтал о тарелке горячего супа. Он сидел, полузакрыв глаза, и можно было подумать, что он дремлет. Но стоило кому-то подойти поближе -он словно просыпался и с надеждой смотрел на очередного прохожего.

Женщина поняла, что у него никто ничего никогда не покупает: тем, кто приехал на отдых, не нужна ничья печаль. Им нужны обезьянки и ослики. А он не может не писать: он настоящий Художник. Возможно, и на юге-то оказался только потому, что здесь не нужны зимняя одежда и обувь, которые ему не на что купить. Здесь теплее, чем в Москве и Питере, можно жить в полуразрушенном сарайчике. Но как хочется, чтобы кто-то купил хотя бы одну картину! Тогда у него сегодня будет ужин, с бутылкой хорошей водки, он раздаст хотя бы часть долгов и сможет снять номер в скромной гостинице, чтобы принять ванну и хотя бы одну ночь провести в постели...

Женщина подошла поближе, но вот на нее он никак не отреагировал. Видимо, устал надеяться.

Она прошла вдоль ряда картин, которых было штук пятнадцать или двадцать, и вдруг ощутила, что ей что-то нужно сделать для этого человека - явно талантливого и явно невезучего. А может, все гораздо проще: она поняла, что ее жизнь одинокой женщины вдруг может измениться, заполниться тем, о чем она давно мечтала, - заботой о другом человеке. У нее никогда не было семьи: долгие годы на ее руках были два лежачих инвалида - мать и младший брат. Она работала, училась, делала уколы и ставила системы, убирала горшки и перестирывала горы белья, а когда сначала умерла мать, а через несколько лет и брат, она ощутила, что из ее жизни ушло главное - ей стало не о ком заботиться.

Правда, теперь она могла полностью посвятить себя работе. Дневала и ночевала в офисе, в совершенстве освоила компьютер, не отказывалась ни от каких командировок и вскоре начала стремительно подниматься по служебной лестнице. Но у нее никогда не было личной жизни. Годы шли, она отметила сорокалетие и окончательно поверила, что ей не дано познать счастья семейной жизни.

А этот Художник... Он чем-то был похож на ее брата, которого Женщина очень любила и жалела. Примерно тот же возраст (брат был моложе на девять лет), такие же пронзительно черные глаза, вьющиеся волосы, тот же тембр голоса...

- Послушайте, - сказала она, вернувшись к Художнику. - Хотите, будете жить у меня?

- У вас? Где это?

- Средняя полоса России, небольшая квартира, у вас будет во что одеться зимой.

- Мадам меня покупает? И чем же я должен буду за это расплачиваться? - зло произнес он.

- Как хотите, - обиделась она. Художник начал молча собирать картины.

Он "оттаивал" медленно. К тому же положение нахлебника его угнетало. А Женщина... расцветала. Она, долгие годы жившая в ожидании любви, наконец-то встретила человека, которому нужна. Тем более, что относилась к той категории людей, для которых важнее любить, чем быть любимыми. А Художник не скрывал, что ему удобно с ней. Он старался быть внимательным и нежным, но это получалось у него не всегда. И тогда она плакала, запершись в ванной. Но в комнате появлялась, как всегда, с подкрашенными глазами, спокойной и, казалось, уверенной в себе. Несмотря ни на что, она была счастлива. Оттого, что могла кого-то окружить теплом, что есть для кого готовить вкусные обеды, покупать одежду, есть с кем ходить в театр и на выставки. Ей нравилось, как он выбирает в художественном салоне кисти и краски, как подбирает к своим картинам рамы. Однажды, после очередного похода в салон, изрядно опустошившего ее кошелек, она с недоумением спросила:

- Как же ты, не имея дохода, покупал все это?

- Краски оставляли художники, которые приезжали к нам на пленэр. Я с ними знаком не один год. А кисти остались в наследство от отца. Он был любителем, но кисти у него всегда были отменные. В советское время они стоили не так уж дорого. А вместо холста использовал картон. Как видишь, все очень просто.

Его картины были по-прежнему бессюжетны, но каждый, кто смотрел на них, видел на полотне что-то свое. Точнее, то, что хотелось видеть, - лица, цветы, пейзажи...

Он работал с увлечением, но на местном Арбате картины по-прежнему никто не покупал, а художественный салон принимал только работы членов Союза художников.

Женщина его успокаивала, она понимала: как и все таланты, он раним и горд. Она боялась его обидеть, боялась, что он уйдет. Он был для нее и мужем, и ребенком, о котором она мечтала всю жизнь и которого ей не дано было родить.

- Знаешь, - сказала она ему как-то, - у нашего шефа юбилей. Пригласили всех начальников отделов, в том числе и меня. Особого желания идти на это мероприятие у меня нет, но отказаться не могу. Вопрос - что подарить.

- Если хочешь, возьми любую картину, - предложил он.

- Не жалко?

- Для тебя - нет. Я хочу, чтобы твой подарок был самым лучшим.

Торжество проходило на широкую ногу, в лучшем ресторане города. Сидевшие за соседними столиками иностранцы сначала исподтишка посматривали на веселящуюся компанию, но как только дело дошло до вручения подарков, они уже в открытую стали приглядываться к презентам, тем более, что дары выставлялись на всеобщее обозрение. Каждое подношение иностранцы встречали достаточно бурно, а иногда - аплодисментами. Именно так они отреагировали на картину Художника. Особенно ею заинтересовался представительный джентльмен в смокинге и с бабочкой.

Во время танцпаузы он в сопровождении переводчика подошел к Женщине.

- Мистера Никлсона заинтересовала картина, которую вы преподнесли виновнику торжества, - после вежливых извинений произнес переводчик. - Он арт-менеджер. Вы не могли бы сказать, где ее приобрели, чтобы он познакомился с художником?

Американец скупил практически все картины Художника. После его ухода в доме стало пусто, зато на столе высились горки из зеленых купюр.

Женщина села рядом с Художником и положила ему руку на плечо.

- Ты рад?

- Не знаю. Наверное. Но мне трудно осознать, что передо мной деньги. С рублями было бы проще. Но, знаешь, эти картины... они были как дети. Мои дети. А теперь их нет.

- У тебя теперь будет много, очень много холстов, кистей, красок. Ты молод и еще много напишешь, - утешала его Женщина. - А еще можешь купить студию. Или машину.

- Половину денег возьми себе. Не спорь. Это не плата за то, что ты вытащила меня, или за годы, которые меня "тянула". Просто я никогда не делал тебе никаких подарков. Купи себе что-нибудь сама. А остальные пусть пока лежат. Я хочу поездить по Европе - Голландия, Италия, Испания, Франция... Хочу походить по музеям, подышать воздухом, которым дышали Леонардо, Тициан, Рубенс, Лотрек, поработать там. Хочешь, мы поедем вместе? Мы теперь с тобой богачи.

- Ты же знаешь, я работаю. Мне нужен стаж, это ты у меня молодой, а мне уже скоро на пенсию.

Для начала нужно было оформить документы, получить загранпаспорт, шенгенскую визу. Он решил, что начнет ими заниматься уже завтра. И утром он действительно ушел. А вернулся через два месяца. Таким же грязным и взлохмаченным бомжем с горящими от голода глазами и без копейки в кармане, каким она встретила его десять лет назад на приморской набережной. Через три дня его не стало.

Каждую неделю Женщина ездит к нему на кладбище с букетом свежих цветов. Раз в месяц она оставляет на его могиле тюбики с красками. Уже на следующее утро они исчезают. Женщина совершенно убеждена, что их забирает Художник. Потому что и там, в другом мире, он продолжает творить… поделиться

Татьяна Харитонова

30.05.2003