Африканские страсти

Эту трагикомическую историю поведал мне один приятель. В семидесятые годы судьба забросила его в одну из слаборазвитых африканских стран, где он занимал пост чиновника достаточно высокого уровня в Советском посольстве. Условия жизни в этой полунищей стране для специалистов подобного ранга были весьма привилегированными. Зарплата (и немалая) выплачивалась в долларах, в качестве жилья им предоставлялись фешенебельные многокомнатные коттеджи с максимумом удобств, снабжение осуществлялось через спецмагазин посольства по весьма демпинговым ценам. Кроме того, по условиям контракта им полагалась доплата на содержание обслуживающего персонала, нанимаемого из местного населения (повар, прислуга, шофер). Поскольку с ним была его супруга, а машину водил он сам, то держали они только прислугу - темнокожую девушку из близлежащего селенья, которая приходила примерно через день, помогая супруге убираться, постирать белье и т. п.

Заканчивался второй год их пребывания. Месяца через полтора им предстоял отпуск. В силу ряда обстоятельств супруга выехала в Союз на месяц раньше. Первые две недели его вынужденного одиночества прошил вроде нормально, но потом с каждым днем он начал ловить себя на том, что смотрит на каждую встречную женщину с определенной долей вожделения. Исключения не составляла и их прислуга, барышня, кстати, весьма сексапильная. А ведь еще в Евангелии написано: "Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействует с ней в сердце своем" (Матф., гл. 5, стих 28). С одной стороны, для нормального, здорового тридцатипятилетнего мужика, привыкшего жить регуляной половой жизнью, ничего сверхъестественного здесь нет. Однако "разрядке" препятствовали так называемые "Правила пребывания советских специалистов за рубежом", где четко оговаривалась недопустимость каких-либо половых контактов "на стороне", а уж с представителями местного населения - вообще не приведи Господь. А всевидящее око КГБ, в лице "экспертов по кадровой работе", при каждом посольстве было недремлющим.

Поэтому герой наш с каждым днем все сильнее наступал на горло собственной песне, прекрасно понимая, что срыв почти неизбежен.

В один прекрасный день он, после протокольного фуршета в посольстве, вернулся домой несколько раньше, в легком "поддатии" и прекрасном настроении. Дома он застал прислугу, завершающую уборку. "Это перст судьбы, - решил он. - А чего я, собственно, боюсь? Все случившееся за стены этого дома не выйдет".

Девушка в это время закончила свою работу и уже собиралась уходить. Он подошел к ней, сказал ей что-то незначащее, потрепал по щеке и невольно скользнул рукой по ее рельефным выпуклостям. Она мило улыбнулась и погладила его руку. Он предложил ей выпить, и она не отказалась. Бокал джина с тоником и льдом все окончательно расставил на свои места. Он осторожно привлек девушку к себе, она на миг жарко прильнула к нему и, не уходя из объятий, начала раздеваться...

А дальше был вечер поистине африканской страсти. Когда же девушка уходила домой, он в знак благодарности сунул ей в руку две десятидолларовые бумажки. И эта щедрость его и погубила, ибо, вернувшись домой, туземка тут же с восторгом поведала своим домочадцам, как легко и приятно она заработала сумму, соответствующую почти половине ее месячного жалованья. Слух этот мгновенно распространился по их небольшому селению.

Назавтра, возвращаясь со службы, он увидел странную картину: около его дома стояло около десятка пожилых женщин-туземок с юными девицами. Как только он вышел из машины, женщины окружили его плотным кольцом и начали наперебой предлагать ему услуги своих дочерей - в надежде на такое же щедрое вознаграждение. Он еле вырвался из кольца галдевших туземок и скрылся за воротами, прочно их заперев. На следующий вечер его опять ожидал у дома "пикет", правда, численностью поменьше. И опять ему пришлось вырываться из окружения и объяснять туземкам, что ему это не надо.

Естественно, событие это не прошло не замеченным, поскольку неподалеку находились коттеджи других сотрудников посольства. Через пару дней "эксперт по кадрам" заставил его писать объяснение. При разборке учли, что он был в числе лучших специалистов и до отбытия его в отпуск оставалось чуть больше недели. Дело его спустили на тормозах и "48 часов" устраивать ему не стали. Однако после отпуска в эту страну он уже не вернулся. И вообще, около двух лет он был невыездным, а потом его начали выпускать только в Монголию, где, кстати, он и рассказал мне эту историю. поделиться

Владимир Лебедев

03.11.1999