Идиллия

Леонтия хандрило. В отцовской усадьбе было скучно и пахло пачулями. Что это такое, Леонтий представлял слабо, но именно из-за этого давеча экономка отчитывала служанку, которую в данный момент пороли на конюшне. Леонтий пошел смотреть.
Служанку Аксюшу пороли вяло и без огонька. Дворовые мужики явно симпатизировали пачулям и не любили экономку. Экономку Леонтий тоже не любил и немного боялся, подозревая, что это именно она доложила отцу о его позднем возвращении, из-за чего он вынужден сегодня бесцельно слоняться по двору и наблюдать буйную растительность и торжество сельского хозяйства на прилегающих полях.
- Здорово, отрок! Может, поможешь?
Дворовые мужики натурально издевались и не кланялись. То ли из-за жары, то ли не были приучены.
Хамское поведение дворни Леонтий манкировал, но от первого лица рассказал историю наказания крестьянки в столице на Сенной улице. Аксюша приободрилась и не к месту расплакалась. Леонтий почувствовал себя лучше и пошел в дом.
Причиной всего была соседская гимназистка. Мало того, что весь прошлый вечер она изображала из себя эмансипе и курила, так еще обругала Леонтия крепостником и поцеловала в ухо. Именно ухо переполнило чашу терпения Леонтия. Если прознают друзья из университета, то всё - засмеют. Он уже  почти год учится на первом курсе и дважды напивался; правда, второй раз сразу после первого, поэтому, может быть, правильнее считать все за «один», но «два» звучало серьезнее, о чем он и сообщил гимназистке.
Как оказалось, впустую.
Правы были приятели – девушки ничего не понимают в мужских делах. У них на уме только рюши и альбомы. Леонтия несколько смутили папиросы, но он отнёс это на дань моде, самого его от табака тошнило и кружилось голова. Родители с утра уехали в город, в доме делать было нечего, и Леонтий отправился на реку.
Река неспешно плескала водой и успокаивала. Жаль, не было бурлаков. В принципе, на памяти Леонтия их не было никогда, но он отчётливо представлял себе эту героическую профессию, правда, в основном, на материале популярной картины художника Репина и стихов поэта Некрасова. Неожиданно Леонтий почувствовал себя очень образованным и начал готовить речь к гимназистке. Сегодня она с родителями, наверняка, приедет в гости, и пока отцы организуют банк, а матушки будут делиться секретами кулинарии и воспитания, он докажет этой эмансипе, что, во-первых, она не права, а во-вторых...
Что там «во-вторых», Леонтий придумать не успел. Его внимание отвлёк смех и топот. Деревенские девки бежали купаться. Леонтий оказался перед выбором. То ли затаиться, то ли наоборот. Любопытство победило.
Женскую анатомию Леонтий представлял довольно отчётливо. В основном, по картинам художников итальянского Возрождения, которые наблюдал в Эрмитаже, а ещё по фотографическим карточкам, которые притаскивали приятели по университету.
В кустах было тесно, но Леонтий терпел. Девки купались в рубахах, визжали и хлопали друг друга по мокрым спинам. Ничего принципиально нового Леонтий не разглядел, но эстетическое удовольствие получил. Девки убежали, Леонтий вылез на берег. Жизнь явно налаживалась.
Оставалась гимназистка. Вчера она явно издевалась, но в чём это выражалось, Леонтию сформулировать не удавалось, и это его беспокоило. Что-то она толковала о реакции и маёвках. И если с химией всё было ясно, то второго слова у Даля не обнаружилось. Наверняка, какие-нибудь женские штучки, решил Леонтий.
Зато утро выдалось на редкость удачное: речка блестела, ветерок приятно освежал, и Леонтий, решив отложить обличительную речь на послеобеда, заторопился в усадьбу. Хотелось есть.

Вернувшись, он обнаружил, что приехавшие ещё засветло мастеровые из города закончили ремонтировать антенну на крыше, прошёл в гостиную и включил телевизор.
По каналу «Отечество» демонстрировали северо-американскую постановку «Герой нашего времени» поэта Лермонтова с популярной актрисой в роли Княжны Мэри. Леонтий представил себя Печориным и запахнул халат.
Сегодня он найдёт, что сказать гимназистке. Он меланхолик и фаталист.

поделиться

Борис Козлов

17.06.2005