Человек, которого я любила

Я нерешительно нажала кнопку звонка, и дверь тут же сама собой отъехала в сторону. Кто-то невидимый произнес: "Входите". Интересно, сколько таких вот заплаканных девушек каждый день приходит сюда, в эту контору со старомодным названием "Надежда"?
"Не переживай! – наставляла меня подруга Лялька. – Делов-то! Вон Аньку Серову муж бросил с двумя детьми, она сразу сюда. И что? Теперь и мужик в доме имеемся, и дети сыты. Все проблемы можно решить, Светка, были бы "зеленые"!
"Зеленые" у меня как раз имелись. Ровно столько, сколько необходимо, чтобы... Неужели это возможно? Вернуть его. Вернуть таким, какой он был раньше – в первый год нашего знакомства. Нежный и любящий. Добрый и ласковый. Человек, которого я любила и продолжаю любить. Несмотря на его предательство, на ненависть ко мне. У меня в ушах до сих пор звучали последние слова Евгения: "Ты – просто ничтожество! Полное ничтожество!" Он сообщил, что нашел себе другую, собрал вещи и покинул квартиру, на прощание в очередной раз жестоко оскорбив меня.
Я могла бы позвонить ему на работу. Попытаться разжалобить, уговорить вернуться, – а вдруг он солгал насчет той, другой? Вдруг просто решил меня бросить, захотел свободы, как это иногда бывает с мужчинами? Но вместо этого я позвонила Ляльке. И сказала, что хочу посоветоваться насчет "Надежды". А она нежданно-негаданно одобрила меня.
Хозяин кабинета, мужчина и белом халате, ободряюще улыбнулся мне:
–  Я только что ознакомился с вашей анкетой. Вы уверены, что действительно этого хотите?
– Да...
– Очень хорошо! А знаете, сколько это будет стоить?
– Я в курсе.
– Тогда подпишем контракт. Хочу обратить ваше внимание на то, что мы здесь занимаемся в первую очередь исследованиями, а не оказанием подобных... м-м-м... услуг. Потому и цена невысока. Часть суммы, как вы знаете, покрывает медицинская страховка, а часть – причем большую – компенсирует нам один из зарубежных фондов, заинтересованных в такого рода экспериментах. То есть, подписывая этот контракт, вы даете добровольное согласие на участие в наших опытах. Пока все ясно?
Я кивнула.
–  И все-таки я должен буду прочесть вам небольшую лекцию. Как вы знаете, десять лет назад клонирование людей было запрещено как негуманное. К тому времени в Америке даже существовала корпорация, предлагавшая состоятельным людям путем клонирования воскресить их умерших близких. Кроме того, они собирались клонировать различных знаменитостей – Гитлера, Элвиса Пресли и даже, по слухам, самого Иисуса Христа! Непонятно только, где брать генетический материал. Ну да ладно, оставим их в покое...
Итак, клонирование запретили во всех цивилизованных странах. По этому поводу было выработано специальное международное соглашение. Но в нем содержалась одна оговорка: клонирование допустимо исключительно в исследовательских целях. Поэтому ничем противозаконным мы вроде бы не занимаемся. Чтобы проводить опыты, нужен генетический материал.
По условиям страховки каждый гражданин в обязательном порядке проходит процедуру изъятия генов, которые поступают на хранение в генный банк. Это делается для того, чтобы облегчить жизнь нам, исследователям. Но мы подумали: а почему бы не сочетать приятное с полезным? Почему бы не помочь несчастным детям, оставшимся без родителей, брошенным женам, мужьям и возлюбленным? Мы получаем добровольцев, а они вновь обретают счастье с близким человеком. Всем хорошо, ведь так?
– А когда... Когда все будет готово? – я не решалась назвать вещи своими именами.
– Сейчас объясню. После подписания договора вы вносите деньги в кассу, затем мы запрашиваем из банка нужный генетический материал. На это уйдет два-три дня. Еще неделя – на интенсивное выращивание эмбриона. Так мы называем этот процесс. Да, за неделю мы из эмбриона выращиваем взрослого человека того возраста, который вы указали. Все возможно, если создать соответствующие условия.
Когда клон готов, наши специалисты с помощью компьютерных микрочипов переписывают ему в мозг всю информацию, которая содержалась в мозгу оригинала. Вернее – запись вибраций мозговых нейронов, хранящуюся в электронной форме на компьютерах медицинских служб, к которым мы имеем доступ. Это память о прошлом жизненном опыте, интеллект, профессиональные навыки. После этого начинается психологическая коррекция.
По желанию клиента мы убираем центры недовольства, проводим кодирование личности. Вы можете лишить клона тех черт характера, которые вам не нравятся. И напротив, добавить те, которые вас привлекают. На дополнительные услуги, разумеется, своя цена. А все мероприятие в целом займет не более месяца... Так будете проводить коррекцию?
–  Пожалуй… Да.
И я стала объяснять, чего именно хочу. Доктор внимательно слушал меня, делая пометки в электронном досье, развернутом на экране компьютера. Когда я закончила, он пощелкал клавишами и назвал окончательную цену. Она оказалась несколько выше, чем я ожидала, но я поняла, что справлюсь. Денег, вырученных за продажу машины и родительской дачи, должно хватить в обрез...
– Идите, мы вас уведомим, – напутствовал меня доктор. – Лучше по телефону?
Или по электронной почте?
– Как вам удобнее, – мне отчего-то хотелось поскорее покинуть этот, кабинет и бежать отсюда со всех ног. Неужели я все-таки струсила? Нет, отступать поздно!
Отныне каждое утро я просыпалась с мыслью о том, что, может быть, именно сегодня мне позвонят. Или я обнаружу письмо в своем электронном ящике. Хотя знала, что еще рано, но... Во мне теплилась надежда: а вдруг генетический материал в банке испорчен, и сделать ничего нельзя? А вдруг... Могут произойти сотни самых разнообразных случайностей. И тогда... Мне вернут деньги, и я заживу своей обычной жизнью.
Но что это за жизнь – без него? Без моего Женьки... Я вспоминала его – каждый день – по кусочку: его улыбку, его ласковые слова, обращенные ко мне, оставшиеся в нашем общем прошлом, когда все у нас еще было хорошо, все только начиналось и казалось, что так будет всегда. И совсем недавнее: нахмуренные брови, злые реплики в мой адрес, подчеркнутое безразличие. Нет, я приняла правильное решение. Никто не пострадает, все будут счастливы. Кто может отказать мне в праве быть счастливой?
...Они перестраховались. Я получила от них письмо, а на следующее утро раздался телефонный звонок. Меня уведомляли, что я могу приехать в "Надежду" "в связи с завершением исследований". Конечно, прямо они ведь сообщить не могли... "А если хотите, – предложила незнакомая женщина по телефону, – вам доставят материал прямо на дом. Большинство предпочитает именно такой вариант. Это будет стоить..."
Я выбрала второе. Пусть это выглядит так, будто Женя просто вернулся. Вернулся в мой дом. Ко мне. Не его закодированный двойник, только что покинувший стены научной лаборатории, а настоящий Женя. Что мне мешает поверить в это?
Я условилась о времени и положила трубку. Надо подготовиться, убраться в квартире, пропылесосить.
Приготовить ужин. Женя любит чистоту и порядок. И вкусную еду. Женя? Но ведь клону все равно, как я буду его встречать. Они должны были запрограммировать его на то, чтобы он не замечал моих недостатков, чтобы ему всегда было со мной хорошо. Идеальный Женя, который никогда не будет придираться ко мне, раздражаться, проявлять недовольство, как это делал тот, другой...
Едва я закончила накрывать на стол, как в дверь позвонили. Он стоял на пороге и улыбался мне своей широкой, слегка растерянной улыбкой. На нем был надет вполне приличный мужской костюм, в руке он держал букет гладиолусов. "Наверное, это тоже входит в их сервис", – подумала я.
– Входи, милый! Наконец-то ты вернулся!
– Здравствуй, милая! Ты – самая замечательная женщина на свете! Видишь, я принес тебе цветы. Ты любишь гладиолусы?
– Обожаю.
"Розы. Женя всегда дарил мне розы. А гладиолусы, наверное, купил для него кто-то из сотрудников "Надежды". Он еще не знает, что я люблю розы. Этого не было у них в компьютере..."
–  Я так соскучился по тебе! – он наклонился ко мне и поцеловал. На меня пахнуло запахом незнакомого одеколона. Ничего, я привыкну. Главное – он тут, со мной. Его глаза. Его губы. Его волосы. Все такое родное, любимое... Стоит ли обращать внимание на пустяки?
– Пойдем на кухню. У нас сегодня праздничный ужин.
– А какой сегодня праздник?
– Наш с тобой. Разве ты забыл?
– Каждый день с тобой – для меня праздник, ты же знаешь об этом, Света!
Мы уселись за стол. Положили в тарелки еду. Я разглядывала его, пытаясь отыскать какие-то изъяны, явные отличия от оригинала. Но ничего не находила. Мы чокнулись бокалами шампанского и какое-то время молча ели. В голову стукнула шальная мысль: а что, если после ужина не помыть посуду? Женя обычно зверел, обнаружив утром на столе гору немытой посуды. А этот? Ну вот, почему опять "этот"? Это же он, Евгений! Другого у меня теперь нет, и не будет.
– Ты знаешь, я сегодня купила в магазине кофточку. Выложила последние деньги, но кофточка – просто загляденье. Все говорят.
Я произнесла эти слова с тайной дрожью. Женька при таком известии должен был просто взбелениться. Он не переносил разговоров о тряпках. Тем более ему не должно было понравиться, что я потратила на ненужную, по его мнению, вещь все деньги. Но человек, сидевший напротив меня, улыбнулся:
– Да? Очень хорошо. Я рад.
– Ты, правда, рад? Или притворяешься?
Он повторил:
–  Действительно рад за тебя.
Досада начала закипать во мне. Откуда она взялась? Ведь все так хорошо, просто замечательно! Мой возлюбленный больше не злится и не раздражается, принимает меня такой, какая я есть, со всем моим неряшеством, легкомыслием и прочими недостатками. Разве не об этом я мечтала? Сейчас мы поужинаем и удалимся в спальню... Вдруг я поймала себя на мысли, что не хочу этого. Но почему? Разве что-то изменилось? Ведь это он, Женя! Его губы. Его глаза. Его волосы. Его руки. И все-таки – не хочу. Может, потом, позже, когда привыкну?
– Женя, – спросила я, – ты не возражаешь, если мы сегодня ляжем в разных комнатах? Я очень устала.
– Как хочешь, дорогая.
Евгений, мой Евгений, при таком заявлении молча встал бы из-за стола и ушел, хлопнув дверью... На миг мне стало жаль мужчину, сидевшего напротив. Ведь он ни в чем не виноват, это я сама захотела. Что же я наделала?
Внезапно я расплакалась. Просто не могла удержаться. Спрятала лицо в ладонях, ощущая, как слезы медленно бегут по щекам, скатываясь за вырез блузки и горячими горошинами обжигая тело. Сейчас он подойдет, обнимет мои трясущиеся плечи и скажет: "Ну что ты, Светочка? Успокойся! Не плачь, все пройдет". Но он не подходил, не утешал...
Я отвела ладони от глаз, подняла голову. Мужчина с внешностью Евгения в замешательстве смотрел на меня, явно не зная, что ему предпринять.
– Уходи! – крикнула я. – Не хочу тебя больше видеть, слышишь? Ты не он, пойми! Ты никогда не станешь им!
– Я... не понимаю, – растерянно произнес двойник. – Что-то не так? Ты чем-то расстроена, любимая?
– Прости, – я ушла в комнату, притворив за собой дверь.
Надо позвонить в "Надежду". Пусть они приедут за ним и заберут. Мне безразлично, что с ним будет дальше. Может, его полюбит другая женщина. Не я. И они будут жить долго и счастливо, и умрут в один день.