Календарь его любви

Весна

Март был чудесным. Голубоглазым и рыжеволосым. И имя у нее было восхитительным – Ангелина. Почти ангел. Собственно, с нее-то все и началось. Саша тогда понял, что если не дотронется до этих пухленьких грудок под обтягивающим свитером, то разорвется, как воздушный шар.
Ангелина появилась у них на фирме первого марта. Конечно, Саша понимал, что такие романтичные барышни требуют особого подхода. Но его поджимало время. Поэтому уже через неделю полусерьезных намеков и двусмысленных совместных чаепитий, он решился на штурм этого диковатого Эвереста. Запустив, наконец, руки под пахнущий ландышами девичий свитер, Саша едва не взревел. Вот бы сжать ее грудки, сомкнув нежные податливые полушария и запустить между ними свой, ставший буквально каменным, стержень. И он сделал это, правда, позже. А в тот первый раз, едва дотерпел, пока она спустит к коленкам крохотные трусики. Ее тесная горячая расщелина с трудом впускала в себя нетерпеливого гостя.
В офисе почти не осталось мест, которые бы они не использовали для своих утех. Но все чаще Саша поглядывал на календарь. Уже приготовился сказать ей "прощай", но девушка исчезла сама. "Не прошла испытательный срок" – услышал Саша в курилке.
Апрель был порывистым, ветреным, непредсказуемым. Таким же, как та женщина, фурией ворвавшаяся в его машину у метро. Она хлопнула со всей силы дверью. Приказала ехать в Гольяново. Именно приказала надменным кивком головы и выставленным вперед наманикюреным пальчиком. И он, как дурак, поехал. Только по дороге объяснил, что не таксист и вообще ему надо в другую сторону. Но не высадил. Потому что знал, эта смуглая худышка станет его "апрелем".
Ее звали Ира. Она была замужем. За те их несколько встреч, что подарил Саше скупой на тепло апрель, он, кажется, так и не "взял" ее в общепринятом смысле. Ему хватило губ. Капризно изогнутых, нахально выпяченных вперед. Одним своим видом они сводили с ума, вызывая абсолютно неприличные желания. Саша и представить не мог, что уже при второй встрече, когда он с Ирой поехал кататься на его машине (естественно, целью путешествия был ближайший лесок), эти губы так легко и послушно разомкнутся. Ох, как много они умели! Саша даже поначалу испугался, что Ира задохнется, приняв его плоть в себя почти целиком. После своего полуобморочного апофеоза, он еще долго не мог отдышаться. А Ира достала из сумочки блеск для губ и попросила отвезти ее домой.
Он с нетерпением ждал ее звонка тридцатого апреля. Но она позвонила по мобильнику лишь второго мая. Мужчина тогда не стал отвечать. Поздно.
Май был ужасным. "Девушку месяца" тогда звали Тамара. Саша повелся на ее бьющую через край женственность, от которой уже на следующий день его начало тошнить. Вопросы, вопросы... Бесконечная болтовня, сводящая судорогой мозги. Нет, лучше не вспоминать...

Лето

То ли дело июнь! Лиза. Девственница. Первокурсница. Родители на даче. Смятые простыни с легким, чуть заметным росчерком ее невинной крови. Он тогда по настоящему испугался. У нее были бархатные оленьи глаза, нетронутое косметикой иконописное лицо. Смотришь на нее и чувствуешь, как тебя с головой затягивает в омут. А она ничего для этого не делает, просто смеется. Лиза-Лиза, милая девочка. Милая опасная девочка. Ну почему июнь не длится вечно...
На ее книжной полке "Дао любви" стояло между Кьеркегором и Макиавелли. Саша мог дать голову на отсечение, что Лиза далеко пойдет. Такие девочки приобретают собственные авто, еще учась на пятом курсе журфака. Причем на свои деньги. Пресс-служба известного холдинга или крутое рекламное агентство... Но это потом. А сейчас ее узкие хрупкие ступни скользят по его напряженным икрам. Длинные каштановые пряди свешиваются с края кровати почти до пола. Поясница выгибается даже под тяжестью Сашиного массивного тела. Она кусает губы, пытаясь сдержать рвущийся хриплый крик.
Он уезжал от нее в ночь на первое июля. Долго сидел в машине, не решаясь завести ее. Сейчас бы броситься обратно, прижать к себе гибкое тельце, сказать: "Моя, никому не отдам". Забыть обо всем и обо всех... Саша повернул ключ в замке зажигания. Прости, девочка. Прости и прощай.
Июля не было. Так же как и августа. После Лизы он еще долго не мог смотреть на других женщин. Хотел даже забросить эту затею с "сексуальным календарем". Однако его тело вскоре о нем само вспомнило ...

Осень

Сентябрь. Падающие желтые листья были одного цвета с ее волосами. Алена работала тренером в фитнесс-центре. Глядя на ее невысокую идеально стройную фигурку, Саша впервые за два месяца ощутил мурашки на коже. Ни до, ни после Алены ни у одной из женщин он не встречал такой изумительно красивой попки. Круглая, упругая, с едва заметными впадинками по бокам.
Удивительно, но она сама сделала первый шаг. Он качал ноги на тренажере, а Алена подошла сзади, дала какой-то совет и прижалась к его спине небольшой грудкой. На этом же тренажере после закрытия фитнесс-центра Саша и взял ее. Натренированное тело Алены, казалось, не знало усталости. Она, оседлав его бедра, ритмично двигала восхитительной попкой, а Саша впивался глазами в зеркальное отражение их сплетенных фигур.
Один раз она ловко приковала обе его руки к какому-то железному брусу а сама скинула с себя всю одежду и принялась делать перед ним гимнастические упражнения. Наклон вперед, затем мостик. Поднять ногу на вытянутой руке. Вытянуть ногу назад и достать мыском до затылка. Обнаженное тело мелькало перед ним как в тумане, бесстыдно открывая свои самые потаенные уголки. Саша понял, зачем его приковали. Через 10 минут он начал изнемогать. Все это время его внушительный жезл красноречиво выпячивался под спортивными штанами. "Иди ко мне, слышишь! Черт, я сейчас разорву тебя на кусочки! Ну хотя бы дотронься, милая...." Едва Алена опустила руку к его томящемуся органу, ее пальцы обожгла горячая тягучая струя...
Потом был октябрь. Дождливый, влажный, обильный... По имени Катя. Тяжелые чувственные груди с большими коричневыми сосками. Она была, в отличие от Алены, пышная, мягкая, благодатная. Как богиня плодородия из учебника по античной истории. Именно ее сумасшедшие недра, буквально засасывающие в себя Сашин рвущийся в бой орган, и поразили его больше всего. Живая упругая плоть то сжимала жезл, то на миг отпускала, но лишь для того, чтобы снова стиснуть в своем сладком плену.
С Катей он познакомился на открытии какой-то выставки. Тогда Саша с некоторой ленцой начал ухаживать за этой рафинированной полноватой интеллигенткой. Просто потому, что на календаре было первое октября и надо было забыть спортсменку-Алену. Там-то, на выставке, в подсобке среди пыльных картин и пустых рам, он бесцеремонно задрал юбку этой правнучке царского генерала. Боже, что с ней творилось! Из ее глаз лились слезы, она стонала, бессвязно шептала какие-то непристойности...
Однажды Катя пригласила его в гости. Старинная мебель, книги, занимающие все свободное пространство двух небольших комнат. Рояль. Чайный столик, за которым помимо Кати сидели еще две женщины, похожие друг на друга как горошины: мама и бабушка. Саша усмехнулся. Неведомый творец словно промахнулся с Катей. До пояса она была копией своих благообразных предков. Нижнюю же часть ее тела создатель явно предназначал для разнузданной публичной девки.
Саша перевел взгляд с Катиной фигуры на стену. Там висел календарь. Было тридцать первое октября.
Ноябрь был манящим и опасным, как первый тонкий лед на водоемах. Марине не было и шестнадцати. Девочка-нимфетка. Лолиточка. Племянница его друга. Она кокетничала с Сашей грубо и глупо. Эти неуклюжие попытки быть соблазнительной сначала казались ужасно смешными. Сначала... Пока он однажды случайно не дотронулся до ее тугих бутончиков грудей. Пока Марина сама как-то не прижалась к Сашиным губам своими спелыми вишневыми губами. "Ты играешь с огнем, детка!" – шептал он ей, а сам чувствовал, как растет в его брюках ствол. "Не смей! Не трогай! Не порть!" – стучало у него в голове, а рука уже теребила в трусиках нетронутые сомкнутые лепесточки...
Саша тогда все-таки перехитрил природу. Повалив Марину на кровать, он решительно приник к низу ее живота губами. От неожиданности девчонка вскрикнула и дернулась. Вскоре раздался чуть заметный стон, и по ее телу пробежала легкая судорога. Через секунду маленькая девственница уже билась в своем первом в жизни экстазе...

Зима

...Первое декабря. На мобильнике пять звонков от Марины. Новая секретарша в офисе уже получила задание отсеивать ее звонки по рабочему телефону. Жестоко... Конечно, жестоко... Но так надо...
Он повернул ключ в замке входной двери. В коридор навстречу ему на инвалидной коляске выкатилась красивая светловолосая женщина. Саша склонился перед ней и впился долгим поцелуем в ее губы. Она протянула мужчине какую-то бумагу.
– Сегодня приходил еще один специалист. Посоветовал вот это лекарство. Правда, оно ужасно дорогое – почти вся твоя зарплата...
– Оленька, хоть десять моих зарплат! Если есть пусть тысячный шанс, что оно тебе поможет, я готов продать душу дьяволу, чтобы достать эти деньги! Саша опустился перед женщиной на колени, взял ее бледную, почти прозрачную руку уткнулся в нее лицом.
Год назад Саша и Оля Акимовы, возвращаясь ночью из гостей на машине, по вине Саши попали в аварию. Он сам остался жив, а вот Оля... Ее парализовало. Он тогда чуть с ума не сошел от горя. Сам, своими руками искалечил любимую женщину! Тогда мужчина поклялся поставить ее на ноги. Через полгода интенсивной терапии жена уже могла сидеть на кровати, а недавно пересела в это кресло.
– Ты помнишь, какое сегодня число? – неожиданно спросила Оля за ужином.
– Первое декабря, – глядя в окно, тихо произнес он.
– Ты уже выбрал, кто будет твоим декабрем? Интересно, какая она, холодная, как снег или нежная, как зимнее солнышко?
Саша внимательно посмотрел на жену. Год назад Оля сама предложила ему, разрывающемуся между верностью парализованной жене и сильным мужским темпераментом, поиграть в игру под названием "любовница на месяц".