Не было бы счастья

- Поговори с ней, - сказали мне, - ты ее еще застанешь. Это же интересно, когда у наших женщин что-то складывается. Это так редко бывает. А тут, как говорится, ничего из себя баба не представляет, а вдруг ее берут замуж в Цюрих. Сходи.
И дали номер телефона.
...До отъезда Дины в Москву, откуда она должна была улетать в Европу, оставалось еще четыре дня. Конечно, ей было некогда. И беседа наша шла, так сказать, "в процессе". На диване, застеленном клетчатым пледом, стоял открытый чемодан. Еще две сумки, тяжелые даже на вид, дожидались в углу. Ведь в дальний путь готовилось отправиться ни много ни мало - пять человек.
- Ну, хотя бы в двух словах, с чего все началось?
Дина подумала и засмеялась.

- Мы клеили обои. Ненавижу ремонт, потому что всегда приходилось делать его своими руками - и часто. То сырость появилась, и стены почернели... Мы живем в старом, еще немецкими военнопленными - в виде каторжных работ - выстроенном коттедже. Дом уютен и надежен, но под ним - глина, и вода близко. Если не биться со всевозможными химическими средствами, - стены будто углем кто покрывает. Или дети изрисуют всю свободную поверхность - докуда достанут. Словом, практически каждый год - мы и маляры, и отделочники.
Под вечер меня словно палками били - все болит - от шеи до пяток. Мама тоже чуть живая - пристраивается перед телевизором. Только дети носятся, хотя вообще-то им полагалось бы спать. Но они у нас настолько "продвинутые", что мы уже лыка не вяжем, а их попробуй уложить, они на ушах стоят, все трое. Еще говорят, что девочки тише мальчиков. С такими девочками и террористов не надо.
Словом, единственный свободный час, который я себе посвящала вечером - в обнимку с компьютером. У нас в городе есть такая крутая фирма, там работают специалисты по этой части. Они продают компы, выезжают на дом их устанавливать или если у вас появляются с ними проблемы. Но они настолько привыкли к хорошей технике, что на мой старенький, то и дело зависающий "Пентиум-100" смотрят с брезгливостью. В принципе, если постараться, я бы могла скопить на лучшую технику, но мне было стыдно. Столько нужд у семьи!
Итак, пока мама смотрит очередную мыльную оперу, я тихонечко заползаю в Интернет и, конечно, тут же прилипаю - оторваться невозможно - к всемирной паутине. И то хочется посмотреть, и это.
Но у меня есть совершенно беспардонная программа, которая вылезает, когда ей вздумается и маячит перед глазами, сколько ей хочется, а медлительный, точно ребенок с аутизмом компьютер ей это позволяет. Серый прямоугольник, похожий на сотовый телефон, в котором собрались юзеры - так нас называет эта программа - со всей земли.
Почему-то среди юзеров преобладают азеры. То есть жители солнечного Азербайджана. В возрасте от 18 до 23 лет, когда горячий кавказский темперамент находится в апогее. После приветствий в стиле "здыраствуй красавица", "привет милашка" они сразу переходят к объяснениям в любви. Их не остановит, даже если написать в ответ, что имеешь все в одном экземпляре - один глаз и тот стеклянный, одну руку, ногу, вставную челюсть... Лишь бы переписка тянулась.
Одна наша знакомая, кстати, привлекательная блондинка, юность свою прожила на Кавказе. Так она не могла ходить по улицам - за ней тянулся хвост из новоиспеченных поклонников. Позже, в России, она удивлялась - мол, я та же самая иду - а хвоста - никакого. О, эти избалованные русские мужчины! Где ваши глаза?!
Иронию интернетные жители понимают слабо. Одному доброму и весьма наивному мальчику из Прибалтики я написала, что у меня длинные золотистые волосы. И вот я этакой Златовлаской сижу у новогодней елки, пью шампанское, и плачу, потому что навсегда поссорилась с лучшим другом. Прибалт тут же сочувственно стал интересоваться, из-за чего произошла ссора. Но мне уже надоел сентиментальный тон и я пожаловалась, что "не мог он ямба от хорея как ни старался отличить" Писал только амфибрахием. Прибалт с классиками знаком не был - и откликнулся, что не надо ссориться по пустякам. На сем он перестал быть мне интересен, я написала, что заедала шампанское огурцом, облила клавиатуру рассолом и должна сделать перерыв.
Не так уж часто, но и нередко, пишут иностранцы. Дело в том, что в нашей экстремальной, всегда ударяющейся в крайности стране, нынче в моде один язык и все поголовно учат английский. А я еще, что называется, старого разлива, и со школы помню десятка два немецких фраз. Моя школьная учительница - великолепный педагог - вразумляла нас - не бойтесь говорить. Даже если вы забудете грамматику, не совсем верно слепите фразу - вас поймут, если у вас достаточный словарный запас. Правда теперь и она, скорее всего, закатила бы глаза, прочитав мои интерентные тексты. Но, как ни странно, немцы меня понимали. И трогательно умилялись, что в далекой России знают их язык. Сами они по-русски были ни бум-бум, не понимали даже отдельных, самых простых слов, а про Россию им было известно только, что там очень холодно. И есть город Москва. Все.
Так что на проводе у меня чаще всего оказывались фрицы. Но бестолковой получалась эта переписка. Исчерпав свой словарный запас, я узнавала о них не так уж много. В лучшем случае - из какого города, кем работает, нравится ли профессия, есть ли братья и сестры - большему в советской школе не учили. Что интересного в таком общении? А дальше?
Один из моих корреспондентов - я за глаза называла его мусорщиком, так как он работал в какой-то фирме по уборке отелей и автомобильного транспорта (сие я перевела со словарем) - предложил мне поездку в Турцию. В Германии сердце его было занято, а в Турции оно, вероятно, временно бы освободилось. Я не стала вдаваться в детали, объясняя ему, что моей годовой зарплаты не хватило бы на такой вояж, не говоря уж о том, что трое маленьких детей не поняли бы свою маму, если бы она решила куда-то податься. Сделала вид, что не врубаюсь, хотя он и объяснял мне свои намерения всеми возможными способами, повторяя каждый глагол в трех вариантах.
Вот в таком роде и шло это общение. Менялись имена, люди появлялись, исчезали, и я уже не помнила - кому что писала.
Не могу сейчас сказать точно, когда во всем этом возникло имя Раф. Сперва я от него отмахнулась как от назойливой мухи. Еще одно существо из благополучного зарубежья. А я одновременно переписываюсь уже с четырьмя и "пятого" просто не осилю. Ответив ему в стиле "очень рада, пишите-пишите" переключилась на остальных, едва успевая набирать тексты.
...Этот человек меня более не беспокоил. Просто каждый раз, когда я включала любимую программу, получала короткую записку по-немецки. "Я здесь, но у вас, наверное, уже ночь и ты уже спишь. Счастливых тебе снов..." Посмотрела досье. Он был из Швейцарии, из Цюриха. Самый благополучный город на свете.
Приятно, черт побери, когда поборов очередной день нашей сумасшедшей российской действительности ты получаешь такое ночное пожелание из сказочной Швейцарии.
Я никогда не относилась к числу тех русских бабочек, которые мечтали полететь на светлый огонек забугорной жизни. А теперь уже и совсем было поздно. Для нас - слегка за тридцать, это как для них - хорошо за семьдесят. Женщина уже далеко не первой свежести.
Но почему же я каждый раз так боялась, что не получу этой записки? И каждый раз он не обманывал моих ожиданий. Хотя даже не просил фотографий. И не предлагал встретиться в стране третьего мира, чтобы благонравная супруга из "первого" ничего не узнала.
Чем это все могло кончиться? Да ничем хорошим. Рано или поздно он пропадет или сам по себе, или узнав обо мне чуть больше. А я всегда жила по дурацкому принципу, что хвост надо рубить в один прием.
По-немецки это выразить невозможно. Тогда я села и описала все на русском. Честно. Про наш Мухосранск, из которого вся молодежь уезжает, едва достигнув самостоятельного возраста. А из старшего поколения выжили исключительно коммунисты, потому что в прежние времена условия жизни у них были чуть получше, чем у остальных. И теперь они на трясущихся ногах ходят на свои последние митинги. Написала про нашу зарплату, которую не поднял бы с земли швейцарский нищий. Про засранца мужа, и про то, как я вздохнула с облегчением, когда он ушел. Про своих дочек. Обо всем написала, короче, не стала разыгрывать из себя таинственную незнакомку, как это сделала Золушка. Зола, она и есть зола. Из нее мы вышли, ею и станем.
На прощанье, я на его родном языке вполне грамотно пожелала ему спокойной ночи, выпила остатки валерианки и немножко порыдала в подушку. После этого дала слово не включать компьютер неделю и честно весь положенный срок обходила своего лучшего друга десятой дорогой - сцепив зубы, правда.
А в понедельник включила. С Интернетом долго не соединяли, было занято и занято, и я сказала себе, что вот сейчас - все... Взгляну разок и - сотру свою любимую программу.
...От него действительно ничего не пришло. Иначе и быть не могло. Но уничтожить эту ниточку совсем... Вы бы задумались перед тем как бросить в огонь любимое платье? Или в реку - самое дорогое украшение? А у меня ведь ничего собственно не было. Одни глупые мечты и эта программа.
Потом я проверила электронную почту. И вот тут ждало письмо. С совсем незнакомым обратным адресом. В одну строчку русского текста. "Можно мне приехать? - спрашивал он - Твой адрес - город Мухосранск, а дальше..."
А дальше заработало мое воображение. Хотя душа пребывала в смятении, но гадкое, язвительное воображение, натренированное в ежедневной борьбе с жизнью, мигом нарисовало картину. Лощеный, в костюме без единой складочки, швейцарский красавец всеми доступными ему культурными способами добирается до нашего городка, затерянного в огромной стране. Воочию все это видит. Уже без иллюзий и розовых романтических очков. Где я его поселю? На полу ему не постелешь, а запасной кровати нет. Чем буду кормить? Может, он привык к авокадо и анчоусам? Как разговаривать - со словарем в руке? Судорожно листая его перед каждой и после каждой фразы?
...Я села и написала ему номер своего телефона. Если он позвонит, то услышит детский визг, которым постоянно пронизана наша квартира и мой замученный голос... И, скорее всего, поймет...
...Ничего он не понял. И я не поняла, как это получилось, но теперь я оформляю визу... поделиться

Татьяна Свичкарь

17.01.2003

Не было бы счастья

Долгое время жила я с жадным человеком. Человек - звучит гордо, чего о жадном мужчине сказать, право, невозможно. Бывает жадность мужская скрытая, когда вроде бы широкий, щедро расплачивается, а на самом деле - в голове у него компьютер просвечивающий, сколько съела. А бывает - нескрываемая жадность, впрочем, и то, и другое ничего хорошего, - правда, на первых чаще прокалываешься. Так случилось и со мной. Избалованной девочкой я уж никак не была, потому что всего натерпелась. У меня две младшие сестры, поэтому где-то с семи лет я и нянчила, и кухарила. А тут, когда подросла, отчим, непорядочный человек, приставать ко мне начал - по-мужски. Я развернулась и ушла из дома, матери ни слова не сказав. Пусть живут, я-то тут при чем? Достаточно все противно. Но такие, как я, нигде не пропадут - вкалывать умею, поэтому более-менее я устроилась. А тут - ирония судьбы - отчим скончался и квартиру свою мне завещал (сам-то он у матери жил). Может, совесть его мучила, а может, еще что... Только стала я законной владелицей 2-комнатной квартиры.
Вот тут мой супруг на горизонте появился. Так-то он непьющий, с работой, с руками, я в принципе согласилась. Вскоре дочки родились, двойняшки. И вот тут, когда я ушла в декретный отпуск, мой муж расцвел махровым цветком. Во-первых, денег он тратить не разрешал. Нет, домой приносил, клал в ящик, и - пусть будут. Отсчитывает, сколько на молоко, сколько на хлеб, остальное - не трожь. Как меня это бесить начало! Ну, тут он сказал, что на гараж копит, к тому времени машина была. А я что? Извините за подробность, нижнее белье из простыней шила. А мужики вообще народ нахальный: чуть слабинку почувствуют, так и будешь униженной и оскорбленной.
Я вообще заметила, что людям унижать других нравится патологически, прямо-таки само с языка срывается. В общем, стала я и уродка, и никому не нужная, и то, что высокая - тоже плохо: "Ноги бы тебе укоротить". Бить, правда, не бил. Я уж и так из него разрешение на деньги вымогала, и эдак... И лестью, и шантажом. "Ты меня любишь?" - спрашиваю. "Да". - "Хочу духи тогда". - "А без них обойтись нельзя?" - "Ну никак нельзя". - "А ты мойся чаще", - говорит.
Питались мы плохо. Костей накупит: вот, мол, вари суп. На всем экономил. И понятно, мне это быстро надоело, вышла на работу. А тут еще подруга сообщает, что, как бывает в таких случаях, у него любовница. Собственно, а почему бы и нет, подумала я. Он после родов ко мне не притрагивался. Может, опять сорт таких мужиков, которые после родов к жене охладевают, а может, и я в чем-то виновата? А когда ее увидела, подумала: "Господи, да я просто не в его вкусе. Я высокая, блондинка, а она - миниатюрная, полненькая и абсолютная брюнетка". Ну и говорю: "Ты у меня не прописан, собирай вещи - и скатертью дорога". Он ушел.

Сижу я вечером одна, грустно, признаться. Позвонила подруге, спрашиваю: "У тебя вроде экстрасенс знакомый был, погадать хочу, что будет". Она адрес дала, и я поехала. Встречает молодой человек, высокий брюнет. Раскрывает карты Таро. Я говорю: "Что, помиримся мы с мужем или нет?". Он подумал и отвечает: "Карты говорят, что вы просто буквально со дня на день встретите человека, с которым жить будете очень-очень долго, если не всю жизнь". Я расхохоталась ему в лицо.

Через два дня приглашает меня подруга в баню. У нее частный дом, типа особняка, и там пристроена вполне комфортабельная сауна. Приезжаю, а там компания, и экстрасенс мой сидит (я же говорила, что они с подругой знакомы). Сели мы с ним рядышком, и у меня сердце защемило: плечо у него такое большое, теплое, так захотелось прижаться к нему... А через несколько дней он сам ко мне в гости пришел... С дочками познакомился, они говорят, хороший он, пусть папой будет. Вот уже шесть лет мы вместе, вы не поверите, ни разу голоса друг на друга не повысили. Возникает проблема - сели за стол на кухне, поговорили, разобрались. Конечно, на почве денег никаких конфликтов - об этом и речи быть не может с этим человеком. А я за тридцать с лишним лет впервые женщиной себя почувствовала... Признаться, поначалу у меня истерики были. Он скажет мне комплимент - я в слезы, меня вою колотит: не верю. Что ж тут попишешь, если первый муж мне только гадости говорил, такая я нескладная, неинтересная и все у меня плохо. Теперь, правда, я к хорошему привыкла. И за много лет просто отдохнула, избавилась от усталости. Я иногда так сижу и про себя думаю. Хорошо думаю: наверное, права пословица народная, что судьба хорошего человека поломает, поломает и отпустит. Я всем женщинам сказать хочу: "Не бывает все время черной полосы. Вы только оставайтесь себе верными, не ропщите на жизнь и на людей. И когда не ждешь, оно придет, ваше счастье..."

А муж мой первый, говорят, пить начал. Деньги кончились, влез в долги - машину, гараж продал, любовница ушла. Говорят, жалеет, что со мной так себя вел, вернулся бы... Но я, как вспомню тот весь кошмар, думаю - никогда. Тем более, что я наконец-то любовь встретила.



Жанна поделиться

28.04.1999

Не было бы счастья…

Едва они вошли в купе, поезд плавно тронулся с места. Словно ждал лишь появления этой по-дорожному, но не без претензий одетой молодой женщины, которой с одинаковым успехом можно было дать и 25, и 35, и прелестной девочки с необычайно серьезными огромными глазами.

- Добрый день, - голос женщины был приятным и располагающим. - Вы до Москвы? Как хорошо! Не люблю, когда попутчики меняются. Познакомимся? Меня зовут Ирина, дочку - Ася.

Вагон был полупустым, в нашем купе так больше никто и не появился. Ирина вполголоса начала читать дочке «Алису в стране чудес», а я принялась изучать в «Комсомолке» статью о суррогатном материнстве.

- Извините, я видела, с каким интересом вы читали эту статью, - произнесла Ирина, когда дочка заснула. - Если не секрет, почему?

Пришлось признаться, что я журналист и меня очень интересует тема «Дети из пробирки».

- Ведь часто единственный выход для бездетной семьи - прибегнуть к помощи женщины, которая в состоянии выносить и родить их ребенка. Помните, какое было громкое дело в той же Америке, когда суррогатная мать решила не отдавать рожденного ею малыша его генетическим родителям? И у нас, наверное, немало вокруг этого дела может быть разного...

- Много. И действительно разного, - согласилась Ирина. - Хотите, расскажу вам случай, который произошел с моей приятельницей? А впрочем, не буду лукавить. Не с приятельницей, а со мной. Только если вы надумаете в своем «Яблоке» эту ситуацию описать, измените наши с дочкой имена.

...Я выскочила замуж за Юрия, когда мне было 18 лет. Он был значительно старше меня, уже руководил кафедрой и вел у нас семинарские занятия. Влюбилась я в него мгновенно, и через два года мы женились.

Это было безумно интересное время, отданное по максимуму учебе (в том числе в аспирантуре), моей кандидатской и Юриной докторской диссертации, моей работе в престижном отделе министерства, что, кстати, дало возможность набраться и практического опыта. Более того, когда появилась возможность начать собственное дело, мы с Юрием не колебались.

Все шло великолепно, фирма укрупнялась, приносила хороший доход, Юрий меня любил, я его - тоже. Самое время было подумать о ребенке, за будущее которого мы уже могли не волноваться. Но...

Бессчетные анализы в самых элитных клиниках показывали: и у мужа, и у меня все в норме. Но что-то у нас не получалось. Я не беременела. Вот тогда-то нам и предложили воспользоваться услугами суррогатной матери.

В те годы это, мягко говоря, не поощрялось, но мы решили пойти ва-банк. Лишь бы оплодотворенная клетка прижилась, а уж дальше мы что-нибудь придумаем!

Девушку - молодую и здоровую - нам подобрал сам врач. Квартирку для нее сняли в соседнем с нами доме (Вера всего полгода как приехала откуда-то из-под Пензы). И поскольку она должна была первое время воспитывать нашего ребенка (материнским молоком он должен был вскармливаться максимально долго), то я должна была воспитывать ее саму. И я, полностью вверив фирму заботам Юрия, учила ее одеваться, вести себя в «приличной компании», подсовывала хорошие книги. А параллельно возила сдавать необходимые анализы, консультировала ее у психотерапевта, готовила морально и себя с Юрием, и ее.

Втолковывала Вере: это будет не твой ребенок, поэтому ты не должна бояться, что тебе с ним будет трудно расстаться. Она соглашалась: «А зачем он мне? В 18 лет стать матерью не в моих планах. В деревне двое братишек и три сестры, их поднять надо, а мне в институт поступить хочется».

...Мы никогда не думали, что так долго придется ждать положительного результата. Больше года шли попытки. Зато Верочка превращалась из деревенской краснощекой девахи в цивилизованную городскую барышню. Единственное, чего я никак не могла от нее добиться, - так это не отводить взгляда от собеседника. С кем бы она ни говорила, заливалась румянцем и прятала глаза. Особенно тушевалась она передо мной.

- Я все понимаю, Ирина Михайловна, - оправдывалась она. - Но когда глаза в глаза глядишь, вроде как в душу чужую заглядываешь или в свою впускаешь постороннего человека. Не могу так. Мне здесь японцы ближе, они считают неприличным собеседнику в глаза смотреть. Может быть, я в прошлой жизни мадам Баттерфляй была?

Когда мы узнали, что Вера забеременела, то устроили маленький семейный ужин в уютном и тихом ресторанчике.

Негромко и проникновенно, «под Дассена», пел певец, теребил душу саксофонист. Мы заказывали блюдо за блюдом, и Верочка их с удовольствием дегустировала.

Юрий, подливая сока виновнице торжества, нежно поглядывал на нее, а та смущенно улыбаясь, как обычно, отводила глаза в сторону.

Лика родилась весной. Минуты встречи с ней я ожидала с волнением. Что ни говори, а мой ребенок, из моей яйцеклетки, оплодотворенной спермой любимого мужа! И неважно, что родила его другая женщина - зато молодая и здоровая, а это немаловажно!

Я пеленала девочку, тютюшкалась с ней, гуляла, положив розовый кружевной сверток в нарядную коляску. Но когда оставалась одна, ловила себя на том, что Лика мне... безразлична. «Ничего, привыкну, - уговаривала я себя. - Просто я, наверное, ревную ее к Верочке, к тому, что не сама ее родила. Все еще впереди».

Я только-только вышла из ванной и собралась залезть в свое любимое кресло перед телевизором, когда зазвонил телефон.

- Звонила приятельница, а по совместительству жена Юриного заместителя.

- Поедешь завтра драгоценного супруга из командировки встречать - захвати меня, а то у моего Буцефала кардан застучал.

- А разве они завтра возвращаются? - тупо спросила я. - Юрий вчера звонил и сказал, что прилетит только через три дня.

- Значит, планы изменились. Так захватишь меня?

Увидев меня в аэропорту, Юрий, как мне показалось, был раздосадован.

- Я бы и сам добрался. А тебе бы лучше лишний раз побыть с Ликой.

Но потихоньку упокоился. А когда увидел, какой роскошный стол я накрыла по поводу его возвращения, вообще разнежился.

Его любимый коктейль, свечи в любимых подсвечниках, любимая музыка, мои ласки... У нас был удивительный вечер, а потом ночь, полная бешеной страсти. Таким пылким я не помнила его давно.

Я лежала счастливая и умиротворенная. На фоне ночных фонарей, свет которых пробивался сквозь полупрозрачные шторы, четко выделялся его профиль - высокий лоб в обрамлении начавшей серебриться великолепной шевелюры, прямой и немного массивный нос, крутой подбородок. Я дотронулась до его висков, обвела пальцем линию губ.

Юрий смешно задергал носом и пробормотал:

- Не надо, малыш, щекотно. Успокойся, Верунчик, дай мне отдохнуть.

Я подпрыгнула в постели:

- Что ты сказал? Как ты меня назвал?

Я не билась в истерике, не кричала и не вываливала из гардероба его вещи. Я сидела в кресле, поджав под себя ноги, как бывало в детстве, когда считала, что меня незаслуженно обидели, а Юрий говорил и говорил...

- Все попытки беременности «из пробирки» были безрезультатными. Верочка была в отчаянии - рушились все ее планы материально помочь семье, ведь гонорар она могла получить только после благополучных родов. Ты была где-то по делам фирмы, и первым об очередной неудаче узнал я. Мне было так жаль ее...

- ...что ты оказался в ее постели, не так ли?

- Да. Зато на этот раз она забеременела! Ну а на то, что Лика родилась несколько позже, чем должна бы по всем известным медицинским срокам, ты не обратила даже внимания. Мало ли бывает случаев, когда одна женщина рожает чуть раньше, другая чуть позже... Ты была так рада, узнав, что наконец-то все получилось, что ничего не стала высчитывать.

Я уехала из Москвы сразу после бракоразводного процесса, который состоялся очень быстро и прошел без сучка и задоринки.

Все движимое и недвижимое имущество было поделено не просто честно, но даже с учетом компенсации мне материального ущерба. Я села в доставшуюся мне при разделе «десятку», положила в сумочку оформленный на мое имя валютный счет и свидетельство о разводе и поехала к сестре в Самару.

Прощаясь с Юрием, я старалась выглядеть спокойно. Удавалось мне это плохо, и бывший муж, видимо, отнес мое волнение на счет нашего с ним расставания. Глупец! Он не мог даже предположить, что я увозила куда больше, чем он мне «выделил». Я увозила своего ребенка. После 15 лет бесплодного супружества я впервые забеременела!

У меня сегодня есть все. На паях с сестрой достаточно прибыльное и перспективное дело. Любимый мужчина, который вот уже три года уговаривает узаконить наши отношения. Моя Ася. Я счастлива.

- Настолько, что простили Юрию предательство?

- Честно говоря, я никогда не считала Юрия предателем. Я же сказала, что не испытывала к Лике любви, хотя не понимала, почему. А что беременна, поняла очень быстро, и сразу ушла в свои новые ощущения и переживания. Я никогда не желала Юрию зла - Бог свидетель. А когда родилась Ася, поставила ему, Верочке и Лике свечи за здравие. Только представьте себе, это не помогло. Два года назад Верочка ушла от Юрия и, естественно, забрала с собой дочку - суд ведь всегда на стороне матери. Тем более, что она действительно хорошая мать.

- А про Асю он знает?

- Да. Он как-то был в Самаре по делам, наши общие знакомые рассказали ему обо мне, он все понял. Я Асю с собой взяла в эту командировку не случайно. Пусть столицу посмотрит - детские впечатления самые яркие, и, может быть, я познакомлю с ней Юрия. А может быть, нет. Я еще не решила. поделиться

Татьяна Харитонова

04.08.1998