Шоколад для секретарши

Они познакомились, когда ей было 34, ему - 30. Лера прекрасно помнит, как это произошло. Он заглянул в приемную с таким испуганным видом, будто попал в пещеру людоеда и мысленно уже прощался с жизнью:

- Игорь Трофимович у себя?

Голос тоже был какой-то ломкий, словно еще не устоявшийся. Что побудило ее тогда поднять глаза и внимательно рассмотреть этого "мэнээса"? "Срисовала" она его сразу: высокий, симпатичный, но характера недостает. Скорее всего, способный парень, "добрая душа". Работяга, но звезд с неба не ухватит, жить за его счет будут другие.

Потом она удивлялась, насколько верной оказалась эта ее первая характеристика Саши. Даже сейчас, когда он с ее помощью пообтерся и немного заматерел, он по сути своей таким и остался - беззащитным внутри, вечно сомневающимся и в общем-то порядочным парнем.

- Валерия Сергеевна, а это вам!

- Он как-то бочком зашел тогда в приемную и неловко протянул ей плитку шоколада. - Мне нужно передать Игорю Трофимовичу вот эту папку с чертежами. - Кое-что придумали? - усмехнулась она. - На Нобелевскую потянет?

- Нет, что вы, - он не понял шутки. - Но это ближе к изобретению, чем к рационализаторскому предложению.

К тому времени Лера с месяц уже как разругалась в пух и прах со своим шефом, у которого достаточно долго она была не только секретаршей. Хотела сначала уйти из института, но потом закусила удила: а чего это ей бросать работу рядом с домом, привычный круг людей? Игорь Трофимович был достаточно молодым руководителем нового типа, человеком незлопамятным и малосмущающимся. По крайней мере, когда она сказала: "Я останусь, ты не против?", он галантно поцеловал ей руку и заявил, что и как работник она его прекрасно устраивает. Он был прав - это ее не устраивал их затянувшийся роман, это она захотела большего - получился пшик. История, каких миллионы.

Так уж получилось, что в ее отношениях с мужчинами последнее слово всегда принадлежало ей. Ее негласное старшинство они признавали безоговорочно. Хотя мужики все были не промах.



- ...Меня зовут Саша, то есть Александр Николаевич. Белов, - добавил Саша, сначала побелел, о потом покраснел.

- Кто вас научил подарить шоколадку, Александр Николаевич? - засмеявшись, спросила она.

- Петро... - смутился он, и еще сильнее покраснев, сказал: - Нет, это я сам решил, что красивые женщины любят шоколад.

- В книжках так пишут, да? - поддразнила она.

Парень был хорошим, но типичный лопух. А на нее уже накатила непонятная волна, ей понравилось иронизировать над ним, его смущение вдруг стало каким-то притягивающим:

- Саша, - сказало она, - ваши бумаги я передам, а вот вы не хотели бы сводить меня в ресторан?

Потом она решила, что это была судьба. Хотя, скорее всего, ей просто надоели самоуверенные красавцы, признававшие ее лидерство, но скорее позволявшие ей любить себя, чем любившие сами. Ее, наверное, потянуло к такой бесхитростной душе, с которой не надо было "просчитывать" варианты, нервничать каждый день и еженедельно закатывать стандартные скандалы. Не отдавая себе отчета, она давно тянулась к теплу, к нежности. Игорь и ему подобные были же лишь холодным огнем, скрашивающим жизнь, но не греющим душу.

Саша оказался огнем живым. Он влюбился в нее безоглядно. А она... Она вдруг узнала себя другую. Если первые их полгода были каким-то сексуальным сумасшествием, то со временем все встало на свои места, она поняла, что любит его не только потому, что им так чудесно вдвоем. Незаметно она превратилась в мать-любовницу. Заботиться о нем, помогать ему - вот оно, главная потребность, а, наверное, и смысл ее жизни.

Она "шлифовала" его каждый день. "Поставила" ему походку, поворот головы, умение держать себя. Заставила его поверить в собственный талант, обрести уверенность в себе. Сделала его с помощью Игоря начальником лаборатории - шеф только хмыкнул, когда она заговорила об этом, но потом резюмировал: "А что, должен потянуть". За эти три года она сделала его совсем другим. Она вложила себя в него. А теперь ей надо было делать выбор: отказаться от него или нет?



...Дверной звонок зазвенел резко и пронзительно. Это Саша. Вчера она незаметно изъяла у него ключи от своей квартиры. Теперь только она могла открыть дверь. Или не открыть.

Лидером их пары, конечно, была она, но это лидерство было направлено только на одно - сделать так, чтобы ему было хорошо, комфортно. Сама она "летала" только оттого, что он существовал, что она каждый день видела его на работе. И еще жила она ожиданием нечастых встреч у нее на квартире.

Скорее всего, в начале их романа она могла увести его у жены. От неналаженного быта, криков маленького ребенка по ночам. Почему она этого не сделала? Наверное, потому, что была очень уверена в себе, думала, что сумеет сделать это в любой момент. А потом поняла, что из той, другой жизни забрать Сашу будет неимоверно трудно. В силу его донкихотства и порядочности. Наверное, как женщина она давала ему гораздо больше, чем жена. Но ни одного плохого слова о своей негласной сопернице она не услышала. И вообще, на разговоры о семье было наложено табу. Она, так резко ставившая с Игорем вопрос "или-или", сама была инициатором этого.

Хотя сколько слез пролила, жалея себя. И ночей немало пережила, над своей судьбой раздумывая, кусая губы до крови. Ужасно не хотелось быть женщиной второго плана. Но чувствовала: заговорит об этом - и Сашу может потерять. Они так устроены, мужчины. Пока все комфортно, пока нет диссонанса, на душе у них спокойно, и измена - не измена. Так - роман, приключение, пусть и многолетнее.

Она боялась его потерять, а жила с предчувствием этой потери. И, кажется, наступило время собирать камни.

...Что жена ждет второго ребенка, он сказал ей неделю назад. И всю эту неделю был другим. Она физически чувствовала, как он мучается. Она не могла представить, что все у них кончится, но уже знала, что как раньше - не будет.

...Звонок звенел, не переставая. Лера сидела на ковре у кровати, закрыв лицо рукой. Одна, опять одна. Сможет ли она без него? Это же невозможно: не видеть, не чувствовать его.

Она беззвучно зарыдала. Черт возьми, ну кому нужно, чтобы он родился таким порядочным, чтобы так мучил себя?

Подсознательный выбор она сделала вчера, когда забрала ключи. А сейчас она плакала, вспоминала их дни, наполненные счастьем. Жалела себя. И никак не могла придумать, что же скажет ему завтра… поделиться

Ирина Золотарева

16.08.2002