Стерва

На эту пару невозможно было не обратить внимания. На перроне вокзала, среди спешной беготни отъезжающих и встречаюших, они были словно островок в бушующем океане. Они стояли, улыбались друг другу, и он нежно прижимал к губам ее тонкие ухоженные пальчики. Молодая золотоволосая женшина не больше 25, и мужчина под пятьдесят - высокий, круто-плечий и крутолобый. Такие "расцветают" после сорока пяти, когда приходит осознание самозначимости, но не от тугого кошелька (хотя и это имеется), а от большого дела, которое ладится, от жизненного опыта, от тошного интеллекта и мужской силы, когда даже поседевшие виски в нерастерявшейся копне волнистых волос не старят, а придают еще один элегантный штрих импозантности, привлекая дамские взоры.

"Красивая пара", - подумала я, поднимаясь в свой вагон. А через несколько минут мы уже болтали с "златовлаской", как закадычные подружки: судьба свела нас с Инной в одном купе. Впереди были двое суток езды до Калининграда. И, как очень часто бывает в дороге с людьми, которые вряд ли когда-либо встретятся, нас потянуло на сердечные откровения. Я еще не знала, "выплеснется" ли эта беседа на бумагу, но на всякий случай спросила, могу ли я как-то использовать то, что услышала. "Бога ради, - спокойно сказала Инна. - "Вычислить" меня никто не сможет: в Самаре мы друзей не завели, а через несколько месяцев уезжаем в Италию. Насовсем".



Родилась я в Калининграде, в семье учителей третьего поколения - и, наверное, в меня генетически заложено отвращение к ставшему чуть ли не литературной нормой мату. И даже просто грубые слова вызывают у меня такое омерзение, что я могла пройти два километра до дома со службы пешком, лишь бы не ехать в переполненном трамвае, где непременно будет затеяна ссора если не из-за Ельцина, то из-за того, что чьи-то розы "лезут прямо в морду". Но одно слово я твержу весь год. Стерва. И словом этим называю не кого-то, а себя...

Сама не пойму, зачем в тот день я зашла на выставку собак. Просто был хороший день, сияло солнышко, хотелось чего-то "мягкого и пушистого". Собаки с гордостью выгуливали своих хозяев, демонстрируя их модные "прикиды", прически и макияж. Меня привлекла похожая на лохматого медвежонка чау-чау. С необычным лиловым язычком.

- Какой прелестный пес, - сказала я.

- Да, мы уже получили несколько медалей. А жених к нашей Бессике прилетает из Дании.

Мой восхищенный взгляд подкупил даму, мы разговорились. Ольга Сергеевна, как выяснилось, имела собственную фирму, дела у нее шли прекрасно, только что она вернулась с Мальтийских островов, где провела прелестный, как она сказала, медовый месяц со своим вторым мужем. Сейчас он на многомесячной стажировке в Англии, куда мечтает съездить и она, дабы побывать на родине Шекспира и Роберта Бернса, которых очень любит. Я искренне позавидовала ей: со своим высшим филологическим я могла в любое время дня и ночи цитировать и того, и другого, причем на их родном языке - но вот поехать в Англию...

Ольга Сергеевна улыбнулась и... пригласила зайти к ней на чашечку кофе.

Дверь нам открыл совершенно потрясающий парень, копия Урмаса Отта, только моложе. И Ольга Сергеевна, и Владислав - ее сын - оказались прекрасными рассказчиками, объехавшими всю Европу. Мне всегда импонировали такие люди. Нужно ли говорить, что я в тот же вечер безумно в него влюбилась? Впрочем, как ни странно, взаимно.

Через несколько месяцев состоялась наша свадьба.

К тому времени я уже ушла из своей библиотеки, где работала после института - Ольга Сергеевна, узнав, что я неплохо знаю три языка, а с испанского и итальянского достаточно бойко перевожу со словарем, взяла меня переводчицей в свою фирму. И еше до свадьбы я при своей будущей свекрови, в которой души не чаяла, побывала в пяти странах. Ольга Сергеевна стала моим кумиром. И это не удивительно. Безупречный вкус в поведении и одежде, деловая хватка, умение вести переговоры так, что сдавались даже самые неприступные финансисты и бизнесмены, наконец, женское обаяние и красота (во Франции к ней за автографами подбегали девочки, принимавшие ее за Катрин Денев) - не могли не привлекать, верно?

Я была счастлива. Нет, не так: мы были счастливы. Все трое - мой муж, моя свекровь и я. Поздравляя меня и надевая свой подарок - великолепное колье c бриллиантом, Ольга Сергеевна шепнула: "Как я тебе завидую! Твой любимый рядом. А мой так далеко. Но ничего, он скоро вернется. И думаю, он тебе понравится. Это удивительный человек.

После свадьбы мы уехали в круиз, из которого вернулись уже зная, что скоро наша семья пополнится новым человечком. А вскоре Ольга Сергеевна, не скрывая радостного блеска в глазах, сказала, что наконец-то возвращается из-за рубежа Герман Борисович, и Новый год мы встретим семьей в полном составе.

31 декабря я надела прелестный наряд, который Влад привез из Японии. В нем моя беременность была совсем незаметна, и я выглядела совершенно обворожительно. А когда я еще и соорудила себе какую-то фантастическую прическу а-ля гейша, украсив ее настоящими японскими шпильками и заколками, муж пришел в восторг: "Да ты истинная мадам Баттерфляй!".

...Наша "девятка" притормозила у подъезда дома Ольги Сергеевны одновременно с серебристой "тойотой". Дверца машины открылась, и из нее стремительно вышел потрясающий мужчина, герой моих девичьих грез. Такие люди могут не произнести ни слова, но их все равно все поймут. По жесту. По взгляду. Повороту головы. Едва заметной улыбке.

Он подхватил с заднего сиденья какие-то коробки, букет невероятно длинноногих цветов и, хлопнув дверцей машины, стремительно скрылся в подъезде, куда вскоре вошли и мы, нагрузившись свертками с подарками, корзиной с новогодней экибаной и тортом "Фудзияма", который, как и мое платье, Влад привез из Токио.

Нам не пришлось звонить: дверь квартиры Ольги Сергеевны была открыта, на полу прихожей валялся тот самый неотразимый букет (тогда я впервые увидела живые орхидеи) и перевитые лентами коробки, а среди них, слившись в поцелуе, стояли двое. Так обниматься и целоваться, как они, могли только молодые влюбленные. Одновременно и нежно, и страстно. Мы с Владом замерли, не зная, что делать. Пройти в комнату? Но им после многомесячной разлуки явно хочется остаться хотя бы ненадолго одним. Повернуться молча и уйти незамеченными? Но они будут опасаться, что мы вот-вот придем, и дергаться от каждого звонка.

Влад вдруг протянул руку к выключателю, свет в прихожей погас - и тот-час вспыхнул вновь. Ольга Сергеевна удивленно взглянула в нашу сторону - и словно очнулась.

- Ма, - быстро произнес Влад, - мы кое-что дома забыли, ты не обижайся, мы вернемся ближе к двенадцати, ладно?

На часах было восемь.

Мы сели в машину - и я вдруг с завистью представила, как Он снимает с Ольги Сергеевны платье, как целует ее обнаженную грудь, и она, обезумев от нежности и желания, трепещет от его мощного мужского вторжения. Я застонала, словно все это произошло со мной.

- Малыш, тебе плохо? - обернулся ко мне Влад.

- Нет, милый, все нормально, машина дернулась на повороте, и я немного прикусила щеку. Когда без четверти двенадцать мы вошли в квартиру свекрови, Оль-га Сергеевна, как всегда, была великолепна, будто "вышла" из наиновейшего журнала мод. И лишь в самый первый миг промелькнуло в ее глазах смущение: она прекрасно понимала, почему мы внезапно уехали...

Это был самый Красивый Новый год в моей жизни. Горели свечи, пели Уитни Хьюстон и Джо Дассен, аромат экзотических цветов перемешивался с запахом хвои, но самое главное - совсем рядом был человек, к встрече с которым, как я теперь поняла, я готовилась всю свою жизнь.

Через несколько месяцев я родила сына. Ольга Сергеевна сразу

же нашла няню, и я могла не утруждать себя теми монотонными заботами, которые выматывают и вынуждают молодых мам забыть о том, что они женщины и должны поддерживать свою привлекательность.

Не скрою, с чисто женским коварством я делала все, чтобы выглядеть лучше свекрови. Это было трудно, но не невозможно, ведь она, как бы то ни было, старше меня на двадцать лет. И однажды я увидела, что Герман Борисович это тоже заметил...

Нам не нужно было слов. Помните, я сказала, что таких людей можно понять уже по одному-единственному взгляду? И я поняла: все, что было, - это прошлое. А в настоящем и будущем - только я. И случилось то, о чем я мечтала, что не давало мне покоя ни днем ни ночью. Я узнала, как нежны и ласковы его руки. Как нетерпеливы его губы. Еще недавно сдержанный и уравновешенный, он однажды подхватил меня на руки и унес в спальню. "Милая моя, маленькая, - шептал он, целуя мои глаза, волосы, плечи. Что ты со мной сделала... Я дышать без тебя не могу. Ты колдунья? Все в моей жизни было спокойно и хорошо - и вдруг ты..." Он торопливо срывал одежды - то с меня, то с себя, и когда я увидела нагим его тело - спортивное, смуглое, с напрягшимися мышцами...

Послушайте, неужели вы меня осуждаете? Почему считается прекрасным, когда душа жить не может без другой души, одно сердце - без другого, но стыдным и недостойным - если к телу тянется тело? Ведь если бы этого не было, прервался бы род людской. Зачем ханжить?

Несколько месяцев мы встречались урывками. Кто не знает, как это бывает?..

Все изменилось внезапно. Однажды, в половине первого ночи, раздался телефонный звонок, и свекровь ровным бесстрастным голосом попросила нас с Владом приехать сейчас же. Перепуганные и недоумевающие, мы сели в машину и помчались к ней.

Когда Ольга Сергеевна открыла дверь, она была спокойна, но веки покраснели и припухли.

- Я пригласила вас на семейный совет, - произнесла свекровь. - Влад, твоя жена и мой муж нам неверны.

Влад вскочил, но она усадила его на место движением руки.

- Инна, вы действительно так сильно любите моего мужа, как он в том уверен?

- Да.

- Влад, я считаю, что удерживать подле себя человека, который к тебе равнодушен, - не просто бессмысленно, но и унизительно. Они все равно будут нам изменять. Ни я, ни ты с этим не смиримся. Верно?

Я не могла до конца осознать эту ситуацию. Мне было стыдно. И страшно. Я понимала: для меня это конец. Меня выбрасывают, как старые тапочки.

Герман вдруг подошел ко мне, встал за моим креслом и сжал мои плечи. Он молчал, так же, как и я, но теперь я понимала - он действительно меня не бросит.

- Владислав, - произнесла Ольга Сергеевна, нам нужно поговорить. Они вышли из зала.

- Я назвал ее в постели твоим именем, малыш, - тихо сказал Герман. - Она сразу все поняла. Отпираться не было смысла. Прости меня.

- Мы решили, - сказала Ольга Сергеевна, - что вы получите разводы. Но не получите сына. Его будет воспитывать отец. И вы, Инна, сможете встречаться с ним один раз в два года. В качестве его тети, так что теперь у вас нет сына. Но есть племянник.



...В Калининграде Инну встречали трое. Моложавая красивая дама, похожий на Урмаса Отта мужчина и совершенно потрясающий юный джентльмен лет четырех - кареглазый блондин в элегантном костюме-тройке с галсту-ком-"бабочкой". Он вежливо протянул цветы: 'Здравствуйте, тетя Инна. Мы рады вас видеть".

У него единственного были сухие глаза. поделиться

Татьяна Харитонова

15.10.1998