Смотреть, как желтеют листья...

*** 

Бог -
Всегда и везде Разный.
Не знаю, где  Он днем есть,
С кем с трех до пяти, где обедает.
Не видел, во что
Одевается.
Вечером, часам к семи, Он
В колокольном  звоне
И усталости  в ногах
Православных.
Ночью с ветром еще где
В чужих религиях.
Но утром Он – женщина,
Спящая рядом. 

***

Троица, скажи мне – я богохульник,
Когда наслаждаться умею девушкой,
Возводя её в ранг Божества,
Когда забываю совсем про время?...
Разве Тебе от этого меньше?
Разве на всякую дочь Твою можно смотреть, как на икону?
А Магдалина?
Разве она, идя за Христом,
Разве думала низко?
Разве Тебя рисовал бы
Рублев
Без Любви, отдавая глазам свою душу?

Разве не для блаженства
Создана красота Твоя
Как я для свободы?

Когда отнимутся руки, я смогу целовать её шею?
Разве я один?

Гроза прошла, в комнате свежесть,
Свеча медовая короче наполовину,
Они молчат, а я улыбаюсь.

***

Я видел весну
В русской Церкви. Она
Стояла красивой
девушкой
В платке, скрывавшем нежно
Её длинные светлые
Волосы. Она
Ставила свечку и смотрела на иконы.
Было ясно – она здесь бывает не часто;
От неё пахло чем-то
Своим, древним и языческим,
Иногда, перебивая запах ладана
От прошедшей
Недавно литургии.
Иногда она опускала
Глаза, отчего
Становилась
Ещё нежнее.
Иногда хотелось обнять её.
Иногда даже не как девушку -
А приложиться к ней
Как к иконе, висевшей
Рядом Ксении Петербургской.
Весна...
Она была прекрасна.

Наверное, она молилась,
Чтобы не свихнуться
От депрессий.

***   
                                                                                                                        к.ш.
Когда сидишь в Нило-Столобенской
Пустыни, и навстречу идут
Монахи, после долгой
Утренней службы, мирно о вечном беседуя, – ясно
Складывается хорошая дорога молодым мыслям –
На что тратить продолжение жизни.
Когда идешь среди буддистов,
Мечтаешь, держа в руке четки, что когда-то
И ты станешь любить больше чем ненавидеть.
Играть на варгане
Приятно в юрте далеко от дома, пить чай с жиром и верить, что и так
Можно воспитать детей своих, что бы стали настоящими кочевниками.
С индейцами полезно курить трубку мира,
Матэ пить в Аргентине,
болеть футболом в Испании,
под барабаны плясать на природе.
Даже на Кубе играть песню про
Эрнесто. 

Что же до меня, то я – язычник, 
Я поклоняюсь твоей красоте.

Весне

Из тех, кто видел тебя стервой,
Грязной, слабой и душевнобольной,
Я, конечно, совсем был не первый,
Но ты мне нравилась и такой.

***

Он по-прежнему приходит
На землю?
Не знаю, не знаю.
Но проклинать мир,
Как по одной из легенд,
монахиня
перенесенного
 с Пречистенки
монастыря Храм Бога
Наверно не стоит.
Я не знаю, я знаю,
Что если вечером пить
чай, а утром она скажет
- какое сегодня солнце!
Всё равно хочется вести
её в Церковь.
Не знаю, может быть перед
 Христом стоять хвастать.
Или в тайне восхищаться обоими –
«Ты вообще видел, Какую ты создал?!!»
Не знаю, приходит Он или нет.
Они есть, и этого уже много.

***

Маленькие города. Чего в них хорошего?
Там можно жить без денег,
Ходить пешком от дома на Чайкин берег.
Там не строят небоскрёбов, и
Центр сильно не меняют.
Там живут, не спеша и не ругаясь.
Нет, я не лукавлю – конечно,
И там ночью в парках опасно,
Но там есть люди,
Которые никуда не уезжают,
Потому что любят
Свой город.
Ты давно не уезжал из города, потому что любишь?
«Маленькие города…»
… в которых…
«…вам не скажут правду»
…Конечно, не скажут -
Она вся в воздухе
И нереставрированной архитектуре,
И не стены, не памятники
И даже не церкви,
А только люди,
Там самое важное,
С некоторыми из которых
Ничего кроме не надо,
Как выходить на балкон
В ещё большей провинции
И смотреть,
Как желтеют листья...