Братская любовь

В свои тридцать с небольшим Кристиан имел все основания утверждать, что его жизнь вполне удалась. Успешная карьера драматурга, жена – красавица и умница Магда, живое олицетворение идеала женщины, занятой исключительно «тремя К» – Kinder, Kuche, Kirche – да тем, чтобы свить как можно более уютное семейное гнездышко, двое очаровательных отпрысков и собственное, унаследованное от недавно умершего отца, поместье. Казалось бы, чего еще нужно человеку?
Однако в последнее время Кристиан старался как можно чаще уезжать из Кельна именно туда, в поместье, причем в полном одиночестве. Он объяснял Магде, что может там всласть поохотиться и отлично поработать, а в городской суете вдохновение его не очень-то посещает. Не привыкшая ни в чем ему перечить, Магда и тут не возражала.
Насчет охоты Кристиан говорил чистую правду: пострелять гусей он действительно любил и с ружьем умел обращаться вполне сносно. И все же в поместье имелся у него и другой интерес, ничем не менее сильный, о котором Магде совершенно необязательно было знать: две потрясающие сестрички-близняшки, деревенские девахи в самом соку, Лизхен и Линда, за «небольшую дополнительную плату» готовые во всем угодить своему молодому господину. Эти валькирии с пепельными кудряшками могли, пожалуй, кого угодно свести с ума, и Кристиан давно уже положил глаз на них обеих, потому что знал их с детства, и даже подумывал жениться на одной из красоток. Но в том-то и заключалась сложность, что он не мог решить, на какой именно! Лизхен и Линда были одинаково дороги Кристиану, и предпочесть одну, отвергнув вторую, было бы просто невыносимо. В конце концов после долгих душевных метаний он решил попросту оставить все как есть, и такая ситуация всех вполне устраивала. Девушки отвечали ему полнейшей взаимностью. Да что там, они его просто обожали! Ясное дело, в их обществе ему было не до охоты и уж точно не до творчества. Какой дурак стал бы корпеть над рукописью в то время, когда в постели его дожидаются все радости жизни разом?!
Интересно, что в свое время именно он лишил невинности их обеих разом и, признаться, в глубине души гордился этим своим маленьким «подвигом». Кристиану было тогда всего двадцать лет, а девчонкам не сровнялось и по пятнадцать. Они были совсем юными, неопытными, однако с первого же раза сумели понять, что такое настоящее эротическое наслаждение, и научились щедро дарить его мужчине.
Увы, именно вскоре после того случая отец обратил внимание, что Кристиан проводит в их обществе подозрительно много времени, и постарался немедленно отослать сына в Кельн. Он еще заявил, чтобы тот и думать не смел об этих милашках и нашел себе жену из числа женщин своего круга... Ни тогда, ни позже Кристиан не мог понять, почему отец так возмущался его, в общем-то, довольно невинным увлечением: велика беда, если молодой господин переспит с хорошенькой служанкой, тем более, если та ничуть не возражает! Да ведь такое происходит сплошь и рядом...

Девушки были поразительно похожи друг на друга. И не только внешне: обе улыбчивые, грудастые, с идеальными фигурками шалуний, в глазах которых так и плясали похотливые бесенята. Лизхен и Линда отличались настоящей ненасытностью в любовных забавах и, кажется, понятия не имели, что такое стыдливость или застенчивость. Куда там! Этой парочке по части опыта позавидовала бы любая шлюха! Одно только приближение мужчины мгновенно их возбуждало, причем совершенно искренне. Они тут же принимались извиваться и так вилять аппетитными задницами, что немедленно возникало желание всласть с ними покувыркаться. Признаться, в Кельне у Кристиана тоже были женщины помимо Магды, но ни от одной он не видел столько нежности и страсти, как от своих любимых близняшек, и в постели, подходя к вершине наслаждения, неизменно представлял себе именно их. Вот и теперь, стоило ему появиться, девушки с радостным визгом бросились ему на шею. Он привлек к себе обеих и тут же почувствовал, как их изящные ручки гладят его пониже живота, стараясь пробраться под ширинку.
– Где ты был так долго? – проворковала Лизхен, покусывая ему мочку уха. – Мы так соскучились!
– Ну уж и долго. Всего-то пару недель, – оправдываясь, улыбнулся Кристиан. – Дела, суета всякая.
– Устал, наверное? Сейчас мы тебя разденем... – Линда уже стягивала с него сапоги, а Лизхен, расстегнув пуговицы рубашки, гладила ему грудь и нежно пощипывала соски, спускаясь ниже, касалась кончиками пальцев живота...
– Подождите вы, ненормальные! – смеясь, воскликнул он, желая взять инициативу в свои руки: если они будут действовать такими темпами, то он рискует кончить слишком быстро, а Кристиану хотелось растянуть удовольствие. Да и вообще, ему нравилось ощущать себя хозяином положения. Но где там! Горячее кольцо губ Линды уже сомкнулось вокруг его детородного органа, принявшись втягивать его в себя, ее язычок так и порхал, вылизывая и посасывая набухшую лиловую головку, точно самый вкусный на свете леденец. А когда Кристиан просунул руку между ее собственных точеных ножек, то немедленно ощутил, что женщина просто истекает соком и давно готова принять его... Лизхен, не теряя времени даром, уже успела раздеться, выпустив на волю свою шикарную грудь, и Кристиан теперь просто не знал, что сделать сначала: то ли расшнуровывать корсаж Линды, то ли с ходу заняться ее сестрой, которую он желал ничуть не меньше. Впрочем, кто бы ему позволил предаваться длительным размышлениям?! Линде стоило сделать еще всего несколько движений язычком, и природой данное Кристиану «ружье» выстрелило, заполнив ее ротик терпким густым семенем, которое девушка проглотила с нескрываемым наслаждением. В последний момент мужчина не удержался и с силой вдавил ее лицом себе в пах, погрузив пальцы в пепельные кудри, рассыпавшиеся по изящным плечам...
Еще мгновение, и он уже лежал на спине, а девушки вовсю колдовали над его временно поникшим «перчиком», который на удивление быстро ожил вновь. Лизхен тут же оседлала Кристиана, начав ритмично подниматься и опускаться, ее стоны становились все громче с каждым движением. Линда одновременно ласкала грудь сестры, а ей самой Кристиан, в свою очередь, вылизывал влажную вагину, слегка прихватывая зубами клитор. По части того как доставить удовольствие любимой женщине, он обладал немалым опытом. Все трое почти одновременно достигли оргазма и лежали, тяжело дыша, но продолжая гладить и целовать друг друга...

Три дня пролетели, как один час. Клятвенно заверив близняшек, что на сей раз он постарается приехать побыстрее, Кристиан возвратился в Кельн. Он все еще был погружен в сладостные воспоминания о своих очаровательных подружках и не сразу заметил, что Магда чем-то озабочена и огорчена.
– Послушай, дорогой, – начала она, так и не дождавшись, чтобы он обратил внимание на ее вздохи, – ты знаешь, что твой отец незадолго до смерти, оказывается, внес некоторые изменения в свое завещание? Это выяснилось лишь сейчас, спустя три месяца! В общем, он оставил часть денег неким девицам Элизабет и Линде Таубе, которые, оказывается, являются его незаконнорожденными дочерьми... Сумма невелика, но все это довольно неприятно, я даже не знала, как тебе сказать...
Смысл ее слов не сразу вполне дошел до Кристиана; если то, что говорит Магда, правда, получается, что он... спал со своими же сестрами! Так вот почему отец так старался держать его подальше от поместья и искушения, которое несли в себе Линда и Лизхен...
Конечно же, он не мог поделиться с Магдой своими переживаниями. Да и вообще, кому о таком расскажешь! Целую неделю Кристиан просто потихоньку сходил с ума, он начал пить как сапожник, лишь бы забыться и ни о чем не думать. Так продолжалось до тех пор, пока в гости к нему и Магде не приехала его мать. Вот тут Кристиан не выдержал – и выложил ей все начистоту.
– Я не знаю, что теперь делать... Я не только спал с ними, но я и теперь по-прежнему люблю их, обеих сразу! Не представляю, как смогу жить без них... Мне остается только застрелиться, – трагически сообщил он матери, размазывая по лицу пьяные слезы.
– Глупости, – возразила она и вздохнула. – Ты... ну, наверное, я тоже должна кое-что тебе сказать. Видишь ли, мой мальчик, девицы Таубе-то, может, и его дочери, да только ты моему мужу вовсе не сын. Так получилось... был грех...
– Правда?! – мгновенно ожил Кристиан. – Господи... какое счастье! То есть, конечно, я понимаю, что все это тоже не совсем хорошо, но я в том смысле, что...
– Да будет тебе, мой мальчик, – успокоила его мать. – Я тоже понимаю, дело молодое.
«Много ли людям надо для счастья? – подумала она. – Но уж о том, что он родился от того же самого кузнеца Михаэля Таубе, что и эти красотки, я ему никогда не скажу...»

поделиться

Анни де Лилль

13.10.2006