Как я был монтировщиком

– Был я в этой "Таганке", страшный театр, а монтировщики еще хуже нас.
С этой концептуально-патриотической фразы началась моя жизнь в искусстве.
Вот уже какое-то время я работаю в драматическом театре монтировщиком декораций. Тем самым рабочим сцены, о котором зритель только догадывается, а актеры мечтают увидеть трезвым.
На самом деле, мы – те люди, которые воплощают на подмостках гениальные идеи – прозрения режиссеров и художников. А поскольку идеи, в полном соответствии с учением г-на Канта из приморского города, очень далеки от реальности, то и их авторов мы стараемся отправить подальше. Хотя, признаться, бывает и наоборот. Но такие спектакли мы не любим.
Нет, не подумайте, мы очень сопереживаем драматическому искусству. Например, всякий раз, когда пресловутые три сестры по очереди начинают хлопать дверьми павильона, сердце обрывается в бездну табуированной лексики. Павильон опасен в статике, а в моторике своей непредсказуем.
Или Гамлет Эльсинорский. Каждый раз во время терзаний на тему трудного детства, хочется возопить: "Принц, да не опирайся, ты на колонну. "Ну, с этим-то все ясно – безумен. А вот Страшила. Получил ты мозги фром Гудвин спешиал, положи потом на место. Нет, бросит куда ни попадя. Следующий раз подсунем реквизиторам гипофиз из "Собачьего сердца", будет лаять на пару с Тотошкой.
Вообще, у элементов декораций и реквизита есть поразительное свойство – теряться. Вот аленький цветочек. Пропал еще в начале сезона. Каждый раз проявляем чудеса флористики. Последним цветочком было что-то веселенькое из букета Альмавивы, то-то Аленушка удивилась. А что поделаешь? Сказка, и цветы в ней сказочные.
Для зрителя волшебно-мистической фразой является заклинание – "запах кулис". Открою тайну, известную нам и нашему коллеге, монтировщику Уильяму из лондонского "Глобуса": кулисы – они пыльные, потому что стирать их некогда. Спектакли идут каждый день, и актерам нужно обязательно уходить за кулисы, особенно когда холодно, особенно зимой, а за кулисами можно что-нибудь спрятать, или попросить чего-нибудь у нас, потому что актеров нужно беречь, и мы для них бережем.
А еще Уильям из Лондона говорит, что театр начинается с вешалки. Если у вас есть знакомая гардеробщица, тогда – да. Но на самом деле театр начинается с монтировщика, который первым приходит на сцену и последним её покидает, потому что он её работник.
– И ради чего? – спросите вы.
– Ради неё, отвечу вам я.
Ради хрупкого создания с распахнутыми глазами, амплуа которой – Сонечка, Варенька, Аленушка, Машенька и прочие, лишенные перспективы, персонажи. Ради неё я тщательнее привязываю облака, ради неё ответственнее пробиваю тропинку, ради неё я разыскал аленький цветочек. Он оказался в ящике с "Москвой-Петушками". Интересно, как он туда попал? Вроде, в тот вечер посуду брали из "Буратино".
А еще, во всяком уважающем себя театре проживает свой призрак. Благодаря персоналу западных и заморских театров, стал широко известен Фантом Оперы – аналог нашего, почвенного призрака рабочего сцены, которого, в свою очередь, некоторые, мистически озабоченные, определяют как Черного Монтировщика.
Это он ночами передвигает мебель на складе декораций, это он скрипит половицами сцены, это его тень заставляет ночных сторожей вспоминать о трудовом законодательстве.
Волею очень изменчивой, но симпатичной, судьбы, однажды, мне пришлось провести ночь в театре, в декорациях "Дюймовочки". Там мы и встретились. Я и она. В смысле, потом подошел и Призрак Монтировщика. Его не смутили продукты полураспада ректификата, витавшие в воздухе, и, посетовав на эльфийские нравы, Призрак толерантно удалился. Будить не стал.
Очевидно, что в аутентичной ситуации некогда оказался и мой коллега Уильям, повстречав призрак рабочего сцены театра "Глобус".
Эта встреча оказала решающее влияние на судьбу обоих. Первый стал драматургом, второй получил в его пьесе роль со словами.
И теперь понятно, что призрачность является истоком и основой драмы, как жанра, и что там, где нет определенного виноделами процента ирреальности, нет и драмы.
Эти озарения – прозрения Шекспира достойно оценила Англия Кентервилей и Ашеров. В этом направлении шагает Джек Дэниэлз и скачет Белая Лошадь.
Отправимся же и мы вслед за ними, или просто за ними. Туда, где Фантом Драмы вручает казенный аленький цветочек Фее из "Золушки", где соседствуют времена и жанры, туда, куда однажды, любопытства ради, заглянет хрупкое создание с распахнутыми глазами – на склад декораций.
Посуда у нас там имеется – правда, большой компании тесновато, зато начальство никогда не заходит. поделиться

Борис Козлов

15.12.2006