Непонимание

Каждый день

- От тебя никогда спасибо не дождешься! Зачем только я вышла за тебя замуж! - Марина в ярости захлопнула дверь, и, не дожидаясь лифта, побежала вниз по лестнице.

Пока ждала автобуса, все еще бушевала в душе. Она, как идеальная жена, встала пораньше, пожарила ему яичницу, принесла кофе в постель (!), а он ответил черной неблагодарностью! Об этом все мужья мечтают, а ему все не так. И кофе пить не стал, сказал, что в постели не привык. И яичницу она, видите ли, не дожарила. Он любит более прожаренную. Нет, от завтрака он не отказался, но ел с таким видом, как будто жует резину. Неблагодарный! Нечего было о нем заботиться, лучше бы проспала лишние полчаса. И глупо было ждать от него элементарного "спасибо". Он на такое не способен.

В автобусе Марина стала понемногу успокаиваться. Разглядывая краем глаза стоявших рядом мужчин, она в очередной раз убедилась, что никто из них не дотягивает до ее Вячеслава. И ростом неказистые и рожи пропитые. Вон тот высокий, а одет неряшливо. А этот и ростом удался, и одет прилично, и видом не пропойца, но все равно противный. Потому что чужой. Да и вообще мужики сейчас испортились. Если не подлец, то эгоист и самодур. Ее Славик хоть и не идеал, но все же лучше остальных. Ей еще повезло. Не пьет, деньги в дом приносит, по хозяйству ей помогает. Рассудительный, бережливый. И не жадный в то же время. Домосед.

Вспомнила вдруг, как в прошлые выходные собралась на базар, и Слава пошел с ней. По дороге к дому отобрал у нее авоськи с продуктами, не позволил тащить тяжелое.

- Ты женщина, а не ломовая лошадь, - сказал наставительно и ласково на нее посмотрел.

При мысли об этом ее охватила нежность. Какой он все-таки хороший, ее муж! Главное - Слава ее любит. И она его тоже. Ну что с того, что яичница ему не понравилась? Она и правда рановато с огня снята, поторопилась Марина. И кофе в постели он не пьет потому, что не приучен к такому баловству. С детства был самостоятельным. Это ведь не такой уж серьезный грех.

К вечеру Марина совершенно успокоилась и приехала домой в прекрасном расположении духа.

Вячеслава еще не было. На стуле висели его грязные носки. Марина схватила их, решив быстренько состирнуть, заодно захватила в ванную и его домашнюю рубашку: тоже уже не свежая.

Слава пришел через час, и, глядя на трепыхавшуюся на балконе мокрую рубаху, мрачно спросил:

- Зачем ты ее постирала?

- Но Славик, она же уже была грязная... - попыталась оправдаться Марина, - И сейчас быстро высохнет.

- Чистая она была, - убежденно возразил Вячеслав. И возмутился, - А в чем я сейчас должен ходить?!

- Одень что-нибудь другое.

- Не хочу я другое! Зачем вообще стирать чистую вещь? Чтобы быстрее износилась?

Марина начала закипать.

- Надо было тебе воду в тазике оставить после стирки. Показать, какая "чистая" рубаха была, - голос у нее повысился, - Да после половой тряпки вода и то чище! Вячеслав упорно не верил и смотрел на нее как на дуру.

- Ты что думаешь, мне делать нечего? Я с жиру бешусь, твои шмотки стираю? Хобби у меня такое? - Марину понесло, - В следующий раз я к твоей рубахе "стерильной" даже не притронусь! Ходи, зарастай грязью, пусть она от тебя сама, кусками отваливается, раз ты так чистое не любишь!

Славик молча прошел на балкон, содрал с веревки рубаху и стал напяливать ее на себя мокрую.

От обиды Марина чуть не плакала:

- От тебя никогда спасибо не дождешься! Бог с ним, со спасибо, хоть бы уж тогда вообще ничего не говорил, а то еще и упрекает. Все я не так делаю. Зачем я только за тебя замуж вышла! - И Марина заливаясь слезами, убежала в комнату, в сердцах хлопнув дверью.



Елена Романенко, elenaro@freemail.ru





ОНИ и Ева

Они давно не любят друг друга. Несколько лет на грани развода - вместе тесно, врозь скучно.

Он приходит с работы злой и раздраженный - в дом, который давно перестал быть ЕГО домом. Старые шлепанцы, газета, макароны или пельмени из холодильника, поделенного на две половины. Своя тарелка, своя чашка, своя вилка. Бутылка пива, прихваченная по дороге домой.

Первое резкое слово, тут же перерастающее в скандал. Обвинения, безжалостно кидаемые друг другу, словно мяч.

Резкий запах корвалола, скрипучий диван, мутный сериал по телевизору - его вечерняя жизнь не отличается разнообразием.

Она тоже работает. И тоже устает. А еще надо бежать за дочкой на продленку. И проверять уроки. И делать вид перед подругами - что ничего такого не происходит в ее жизни. Новое платье - ОН все равно не заметил, сволочь. И то, что перекрасилась из рыжего в черный. Уткнулся в газету. Телевизор погромче - она ненавидит сериалы, но ОН тоже их ненавидит. Вот! Вот! Кричит! А ты мне жизнь тоже испортил! Да-да! Лучшие годы! Я ушла из института! Я могла стать... Причем тут ТВОЯ диссертация....



Ева сидит на диване. Прижимая к себе старенькую, но такую любимую куклу. Ей как раз исполнилось пять лет, когда они все вместе пошли в магазин и купили ей подарок на день рождения. Красивую куклу с розовыми волосам и звучным именем "Барби". Мама смеялась, а папа держал Еву на руках, целовал и говорил - что она сама, как Барби.

У Барби после первой же принятой ванны отклеились чудесные розовые волосы. И платье с блестками потускнело после стирки. И мама с папой теперь никуда не ходят вместе, а только ссорятся.

Ева баюкает облысевшую Барби и обещает обязательно найти для нее Кена. Она видела в витрине - красивый и черноволосый. Такой же как папа. Но Еве немного страшно - что если Кен тоже будет ссориться с Барби, пока Ева будет спать? И говорить ей злые слова. А Барби будет краснеть как мама и кричать в ответ.

На улыбающееся лицо Барби капает крохотная слезинка. Ева торопливо вытирает ее пальцем. И решает - никогда-никогда не искать Кена для Барби. Им хорошо и вдвоем.

- Ева! Что ты тут сидишь? Марш спать!

- Ева! Сколько можно тебе говорить, чтобы ты не торчала в комнате, когда мы разговариваем!

Они всегда кричат на нее вдвоем. Словно обвиняя в том, что никак не могут расстаться окончательно - ведь ребенок - это то, что их пока что держит вместе в неуютной квартире с незримой границей на паркетном, елочкой, полу.

Ева спускает ноги с дивана, встает и идет в кухню. На пороге она оборачивается: - А можно, я буду у Люды жить?

У Люды полная веселая мама и папа, который каждый вечер приносит маме цветок. То гвоздичку, то нарцисс. У Люды дома никогда не кричат и по воскресеньям все вместе ездят в зоопарк или на аттракционы.

Они молчат, потрясенные, а Ева тянет на себя дверь кухни, и Барби смотрит через плечо девочки на мужчину и женщину, давно ставших другу другу просто чужими. Дверь захлопывается.

- Это ты виноват, что она хочет уйти из дома!

- Это ты не мать, а кукушка...



Ева сидит на кухне и смотрит в окно. Вечер. Пятница. Зима.



Ежикин Кот, async@async.com поделиться

17.08.2001