Дмитрий Харатьян: «Марина для меня - фатальное имя»

Кинематографический образ отчаянного гардемарина-бретера, похоже, всегда будет «висеть» на Дмитрии Харатьяне. А сам он, хотя и прошел уже не один год после появления на телеэкранах «Гардемаринов», как будто и не меняется - так же обаятелен, светловолос и даже не особенно внешне повзрослел. Хотя ему уже 37: видимо, природой ему определен тип «вечного мальчика».

- Дмитрий, в одном интервью четыре года назад вы сказали, что у вас нет уверенности в себе. Это ощущение прошло?
- Уверенность (или неуверенность) это не ощущение. Это черта характера, которая либо есть - либо нет, но воспитать ее нельзя. Не хочется себя оговаривать, но я действительно очень сомневающийся человек. Сомневающийся в своих возможностях, способностях. Это есть и сейчас. Но тем не менее я пытаюсь с этим бороться. И моя встреча с театром, по-моему, тому доказательство. Я нашел в себе силы, переборол неуверенность и бросился на театральную амбразуру. И, скажу вам получил огромное удовольствие. Ведь несмотря на то, что хотя я и закончил театральное училище имени Щепкина, на сцене долго не играл - только в фильмах. Но, кстати, на «Гардемаринов» попал в разгард съемок. Было просто интересно: я никогда не снимался до этого жанровом кино, с костюмами, шпагами, каретками, лошадьми. Это была случайность.
- И часто вы попадаете в ее «объятия»? Может быть, вы вообще фаталист?
- В общем, да.
- К этому вас что-то подтолкнуло, был какой-то повод или это просто точка зрения, которая пока ничем не подтвреждена?
- Это подтверждается всей моей жизнью. Жизненным опытом, который складывается таким образом, что если я задаюсь целого и поступательно к ней иду, она в конце пути обесценивается. А если ничего не загадываю, но рок, или судьба, или жизнь - назовите как угодно - преподносят что-то новое и неожиданное - мне это любопытнее, значительнее, интереснее. Поэтому я полагаюсь на судьбу и не пытаюсь ей противоречить. Но это не значит, что я плыву по течению - просто мне предлагается.
- А имя Марина - тоже фатально для вас?
- Видимо, да.
- Мы знаем, что с Мариной Майко (нынешняя жена Харатьяна) вы познакомились в Одессе - вы снимались в фильме «Частный детектив, или Операция кооперация», а она в «Закате» по Бабелю. А с первой женой, тоже Мариной, у вас растет дочка Александра...
- Да, я долгое время был женат на другой женщине. Мы познакомились еще студентами, и приняли физическую тягу друг к другу, страсть за настоящую любовь. Марина была старше меня, и в ее отношении ко мне было что-то материнское. Тем не менее тот брак был обречен на провал. Мы оба искали повод, чтобы расстаться. И однажды он появился.
- Чем занимается дочка?
- Учится. В седьмом классе.
- У вас есть какие-то мужские слабости?
- Я не подразделяю их по мужские и женские. Просто у меня много дурных привычек, но зачем о них рассчказавать, зачем разочаровывать зрителей?
- Но умение признаться в недостатке - это показатель силы.
- Нет. Я так не считаю. Для того, чтобы в чем-то признаваться и каяться, есть церковь, есть врач. Но то, что делается на публику, не есть истина в том значении, в каком она существует для этого человека. Просто в моей профессии есть какие-то издержки. Актеру, грубо говоря, нужно поддерживать некую легенду о себе, и не следует ее развенчивать, потому что тем самым ты делаешь недоброе дело, поскольку люди в тебя верят и хотят видеть таким, каким видят, а не каков ты есть на самом деле. Зачем обманывать их желания и разочаровывать? Я даже считаю себя не в праве это делать. А от того, что я в чем-то «покаюсь», мне легче не станет. Наоборот. Да и плакаться и жилетку, жаловаться - не очень хорошо. Нужно находить какой-то другой выход.
- Ваши первый роли в кино были героико-романтические. А сейчас вы играете в спектакле «Нина», где имеется одновременно четыре или пять любовниц и меняет их как перчатки, приносите любящей женщине страдания.
- Почему это я обманываю? Это не я, а мой герой. так что лично моей вины никакой нет. Это пьеса такая.
- О какой роли, о какой работе вы мечтаете?
- Никакой конкретной мечты у меня нет. По крайней мере она не материализована. А жизнь не предлагает пока особого разнообразия и выбора, да я и не берусь загадывать. Я же фаталист. поделиться

Татьяна Харитонова, Людмила Круглова

04.08.1998