Как Бекмамбетов стал опасным

Как-то режиссер признался, что по природе своей он чрезвычайно любопытен. Говорит, казахское детство сказывается. Ведь в Казахстане, где до ближайшего соседа может быть с десяток верст и каждый новый человек воспринимается как источник информации, любопытство становится чертой характера. А потому и теперь, став совсем взрослым, Бекмамбетов не устает быть любопытным, постоянно узнает и пробует новое. Говорит, и в Голливуд, о котором никогда не мечтал, поехал «из чистого любопытства», чтоб мир посмотреть и себя показать. И хотя поначалу некоторые критики к работе Бекмамбетова на чужбине отнеслись скептически, почти 90 миллионов долларов, собранных картиной по всему миру, доказывают обратное. Ниже читайте рассказ о жизни, карьере и амбициозных проектах режиссера, которому, по собственному признанию, абсолютно несвойственно ощущение поражения.

Русский бунт

Как-то, уже будучи в Лос-Анджелесе, Бекмамбетов пошел телевизор покупать. Новый дом на голливудских холмах пора было обустраивать, и вообще какой режиссер без большого телевизора. Когда в магазине узнали, что он кино снимает, и ради приличия поинтересовались какое, а Бекмамбетов скромно отмахнулся, мол, все равно не знаете, из России я, с криками «О, «Ночной дозор»!» со всех отделов сбежались продавцы на заокеанскую знаменитость поглазеть.
Упреки в преувеличенности успехов «дозориады» в США Бекмамбетов красноречиво отметает. Да, там фильм собрал всего 1,5 миллиона долларов. И действительно, по голливудским меркам сумма эта смехотворна. Однако «Дозоры» – кино русское, не дублированное и в американских кинотеатрах шло без какой-либо рекламы. А на этом фоне и 1,5 миллиона – успех знаковый. Российские же сборы – 16 миллионов долларов за первый фильм и 40 – за второй – для голливудских кинобоссов и вовсе стали феноменом. А тот, кто снял малобюджетный фильм, обошедший самого «Властелина колец», просто обязан приехать работать в США. Пожалуй, впервые режиссеру из России в Голливуде предложили действительно хорошую вакансию с высокой заработной платой и достойным соцпакетом в виде признания его авторитета, настоящей популярности и одобрения самого Квентина Тарантино.
Конечно, были в свое время и Кончаловский, и другие пытавшиеся. Однако еще ни одному русскому не доверяли ни таких бюджетов, ни таких звезд. А Бекмамбетову и денег дали (по разным данным, от 70 до 150 миллионов), и «божественного» Моргана Фримена на съемочную площадку откомандировали, а потом и вовсе американское «все», Анджелину Джоли в проект ввели, не моргнув глазом, согласившись увеличить бюджет вдвое. И как доказательство абсолютного доверия – разрешили актрису в кадре еще и раздеть...
Теперь Бекмамбетов арендует дом с видом на студию Universal, говорит, так на работу добираться удобнее, и вовсю реализует свои киноамбиции, которые на голливудской почве как-то быстро переросли рамки изначально предложенных ему проектов...
 
Имперские амбиции

Родился Тимур в 1961 году в Казахстане в городке Гурьев в семье по советским меркам весьма благополучной. Его отец был главным энергетиком Западного Казахстана, мама работала журналистом, руководила отделом партийного строительства в газете. И, возможно, сын вполне заурядно пошел бы по стопам одного из родителей, если бы не 80-летняя бабушка, постоянно твердившая: «Будешь большим человеком, творцом. Будешь творить!» И хотя бабка болела склерозом и периодически путала внука с погибшим во время войны братом, а то и вовсе звала его на концерт покойного Шаляпина, который должен был выступать «тут, за углом», желание во внуке посеять все же смогла: «Я поверил. Я больше никогда не сомневался, чем надо заниматься. Для режиссера это очень важно».
После школы по отцовской наводке поступив в Московский энергетический институт, уже в 1980-м учебу Тимур вынужден был бросить. Волей случая он попал в число «неблагонадежных», которых накануне Олимпиады высылали из столицы. После чего Бекмамбетов поступил в Ташкентский театрально-художественный институт на специальность «художник театра и кино», окончив который пришел работать в Ташкентский театр «Ильхом», а потом и на «Узбекфильм». О том, что чудом не стал инженером, Бекмамбетов до сих пор вспоминает с радостью.
«Все, чем я мог заниматься после окончания института, – работать на электростанции или сидеть в каком-то конструкторском бюро и проектировать турбины для электростанций. Однажды я представил себе эту жизнь и подумал, что я не готов к ней, не готов стать инженером».
В 1990-м Бекмамбетов решил, что и художником он быть уже не может. Откровением стало первое в жизни посещение Парижа и всех его музеев. «После этого вдруг понял, что в принципе уже все нарисовано. Все, что только можно себе представить. Я за всю свою жизнь ни одной картины не продал, ни одного рисунка. Поэтому я и художником, собственно, не стал...»
А потому подался Бекмамбетов в рекламу, и вот тут-то дела его пошли в гору. И если в начале 2000-х его имя свяжут с расцветом российского кино, то в начале 1990-х о нем заговорили как о самом талантливом создателе зарождающейся российской телерекламы. Снятые им псевдоисторические ролики банка «Империал» завоевали множество международных наград и стали хрестоматийными примерами для студентов режиссерских факультетов. Приблизительно в это же время Бекмамбетов начинает снимать и кино. Его фильм «Пешаварский вальс» о войне в Афганистане хоть и не стал широко известен, однако также удостоился нескольких премий.

«Москва существует на самом деле»

К тому моменту, когда Бекмамбетову предложили принять участие в съемках первого российского блокбастера, он уже был признан лучшим молодым режиссером и продюсером страны, избран академиком Российской Академии Рекламы, а также стал владельцем собственной кинокомпании. А вот к фантастике Бекмамбетов всегда дышал ровно, на первой части легендарных «Звездных войн» как-то и вовсе заснул. Однако смелая и, как тогда казалось, сумасбродная идея его все же заинтересовала. В итоге в 2004 году на экраны страны вышел фильм, ознаменовавший начало новой эпохи большого кино в России, эпохи, когда кино стало не только смотреться, но и приносить прибыль. И как только информация о русском феномене просочилась за границу, режиссером заинтересовались и на Западе. Звезда BBC Рейчел Симпсон, приглашавшая в свою студию знаменитостей уровня Майкла Дугласа и Альберта Гора, теперь беседовала и с Бекмамбетовым.
– Как вам удалось снять настолько хороший фильм за такие малые деньги ($4 200 000)?
– Это все благодаря моему бэкграунду. В России я был режиссером рекламных роликов, а реклама может рассказывать самые разные истории, в абсолютно разных стилях и направлениях. Поэтому я был достаточно неплохо подготовлен к тому, чтобы снимать кино. К тому же по меркам российской киноиндустрии четыре миллиона – вполне неплохой бюджет. И потом у меня есть очень ценный опыт работы с продюсером Роджером Корманом (известный американский продюсер фильмов класса B. – Прим. ред.). Мы снимали фильм «Гладиатрикс». Он, как никто другой, знает секреты того, как заставить фильм выглядеть дороже заложенного в него бюджета.
– Все натурные съемки вы проводили в Москве?
– Да, это очень кинематографический город. У него своя атмосфера, свой особый стиль. Совсем не такой, как, к примеру, в Париже. И Москва готова к тому, чтобы быть открытой, быть показанной иностранной аудитории, которой этот город по-прежнему мало знаком. На Западе многие думают, будто на экране мы несколько приукрасили Москву. Но это совсем не так. Тот город, который вы видите в фильме, существует на самом деле.
– Многие западные критики упрекают вас в том, что вы попросту сымитировали стиль американских блокбастеров.
– Я и в России слышал подобные отзывы. Но, думаю, так говорят те люди, которые не поняли фильм. «Ночной дозор» – очень русское кино. С депрессивным концом, множеством сложных сюжетных линий, какими-то не– постижимыми характерами. Я бы сказал, наш фильм – это некое отражение американской кинокультуры, отражение киножанра как такового. Мне нравится пугать людей, а американцы имеют большой опыт в этом деле. Но повторять этот опыт буквально я не могу, как не могу быть американским режиссером. Я всегда буду русским режиссером. Честно говоря, мы даже подумать не могли, что наш фильм станет международным. Мы делали его исключительно для русской аудитории, потому-то в итоге и получили такой успех. Американцы же пришли к тому, что вынуждены создавать фильмы исключительно глобализированные, которые будут понятны и в Америке, и в Европе, и в Китае. А это большая проблема на самом деле.
– Как развивается российская киноиндустрия сегодня?
– Если пять лет назад в России было от силы два-три кинотеатра, то сейчас их тысячи по всей стране. У нас появилась аудитория. И это уже достижение. К тому же в России нет ни старых, ни молодых режиссеров. Мы там все молоды, у нас у всех еще очень мало опыта. Но зато есть много энергии и еще 150 миллионов зрителей, которые гордятся тем, что они русские, и теперь хотят смотреть фильмы о самих себе.
 
Прикосновение к иконе

Пережив интернациональный успех с «Дозорами», режиссер ненадолго вернулся к корням и замахнулся на святое, на «Иронию судьбы». «Это икона, – признавался он журналистам. – И когда ты к ней прикасаешься, должен отдавать себе отчет в том, зачем это делаешь и стоит ли это делать. Наш фильм – разговор с тем первым фильмом и продолжение той первой истории... Те тридцать лет, которые пролегли между первым фильмом и вторым, – это не просто данность, из которой мы исходим, а часть нашей истории. Это самый дорогой спецэффект, который у нас есть».
Принять участие в фильме представителей старшего поколения Бекмамбетов лично уговаривал как мог. Но самое главное благословение предстояло получить от самого Эльдара Рязанова.
«Рязанов и люди его поколения терпят меня из-за роликов банка «Империал». Они не очень хорошо к «Дозорам» относятся, но из-за рекламы этой вроде как за своего держат... В общем, вполне по-человечески пообщались. Фактически он поставил свою подпись под нашей картиной и снялся в такой же роли, как и в своем фильме, – в роли самого себя в самолете».
После этого степень ответственности режиссера возросла, а фильм стали ждать с еще большим нетерпением. Когда же он вышел, публика разделилась на два лагеря. Одни отнеслись к новой «Иронии» вполне благосклонно, другие фильм не приняли, создавали «антиироничные» сайты в Интернете и поносили режиссера на чем свет стоит. Тот же в свою очередь ко всякого рода сравнениям, по собственному признанию, относился философски, к тому же к тому моменту он уже находился за океаном и вовсю готовился к съемкам американского блокбастера под рабочим названием «Wanted».
 
Тимур и его команда

Американский продюсер Марк Платт уже долгое время вел переговоры с автором комикса «Разыскивается» Марком Милларом. История идеально укладывалась в экранизацию, однако во всем Голливуде продюсер не видел ни одного (!) режиссера, достойного поставить эту мрачную историю о братстве убийц. Когда же он увидел фильм самородка из России, понял, что нашел того, кого давно искал.
Сам режиссер предложение голливудских продюсеров принял сразу, более того, быстро нашел в нем истинно русские корни проблемы маленького человека.
«На самом деле это проблема и современного среднего класса, – рассуждает режиссер. – Как вырваться из своего офисного отсека, из системы, которая загоняет человека в тюрьму своих клеток? Как перестать существовать по чужим правилам и начать жить по своим, найдя свое предназначение? Что лучше: стабильность без перспектив или реальный риск, дающий шанс найти? Идея фильма «Особо опасен» близка и лично мне. Я показываю ту жизнь, которую я боюсь».
Вслед за продюсерами настала и очередь актеров, которых Бекмамбетов также обаял без лишних усилий. Исполнитель главной роли Джеймс МакЭвой признал режиссера настоящим злым и очень креативным гением. К Анджелине Джоли Бекмамбетов лично прилетал в Орлеан. Они поужинали, поговорили и спустя неделю актриса дала согласие.
В России премьера фильма совпала с решающим матчем чемпионата Европы по футболу, Россия – Испания. И если в день премьеры аншлага в кинотеатрах по вполне понятным причинам не наблюдалось, то уже на следующий день зритель в кинотеатры пришел. В итоге за четыре дня проката в России картина собрала 255 миллионов рублей, а в мире – 84 миллиона долларов. И хотя ту же «Матрицу», с которой свою картину любит сравнивать сам режиссер, по сборам переплюнуть не удалось, успех очевиден даже самым ярым противникам творчества Бекмамбетова.
«Я глубоко благодарен всем нашим зрителям, болевшим в четверг дома, у экранов телевизоров за нашу команду, – не замедлил с выражением благодарности режиссер. – Всем, кто затем пришел посмотреть наш фильм. Чемпионат по футболу Россия обязательно выиграет в следующий раз, а в этот – мы прорвались в финал чемпионата мира по кино».
Сами же болельщики российского кино на вышедшую картину снова отреагировали неоднозначно. Одни увидели в «Особо опасен» настоящий повод для гордости за страну, другие фильм совсем не оценили. Среди последних и сам Никита Михалков, отметивший, что негоже сейчас слабые картины снимать, а лучше исторические римейки делать. Про Нахимова, к примеру, или того же Суворова. Однако при этом режиссер не преминул заметить, что Бекмамбетов сам по себе "человек замечательный и талантливый». А потому, говоря словами одного из интернет-рецензентов, фильм «посмотреть однажды все-таки стоит, пусть лишь чтобы сказать – все же наш, все же снял». И чтобы потом (это долг «каждого настоящего патриота») пожелать режиссеру как можно дольше не возвращаться с чужбины. «Так будет лучше и ему, и нам, и мировому кинематографу»...

«Ночной дозор» повлиял на Голливуд»

Пока же картина идет в кинотеатрах, а Universal подсчитывает доходы, Бекмамбетов уже снова строит новые планы.
– Какие планы на будущее?
– Сейчас в работе находится сразу несколько проектов. Фильм "9" уже в производстве, выступаю в нем сопродюсером вместе с Тимом Бертоном, снявшим двух первых "Бэтменов", "Марс атакует", "Планету Обезьян". «9» – это трехмерный анимационный мультик по известному в США комиксу. Притча, рассказанная языком мультипликации. Выйдет он на экраны примерно через полтора года. Для России создается специальная версия картины.
– У нас душа особенная, не такая, как у всех прочих?
– И мир апокалиптический тоже свой, насыщенный узнаваемыми для русского человека приметами.
– Опять будете рушить сталинские высотки, как в "Дневном дозоре"?
– А как же без этого? Но русский вариант фильма – не только наше желание. Американцам очень хочется снять кино о России и для нее. На самом деле мы жутко модные, хотя часто и не подозреваем об этом.
– Казалось, бум уже прошел.
– Верно, наш соц-арт перестал быть миру интересен, но как забыть о русских, если они много работают и мало чего боятся, покупают ведущие футбольные клубы и крупнейшие сталелитейные компании? Энергии у нас много, правил не знаем (или делаем вид, что не знаем), прем напролом со своим уставом... Еще в работе проект под названием "Красная Звезда", «The Red Star». Сейчас пишется сценарий по книге комиксов.
– Что-то вас, Тимур, пробило на эту, с позволения сказать, литературу по-американски.
– Повторяете известный стереотип: мол, тупые американцы не в состоянии читать нормальные книжки, поэтому рассматривают комиксы. Думаю, надо говорить не об интеллекте, а о традициях. Мне тоже трудно привыкать к комиксам. К тому же время сейчас такое, посткультурное. Ничего принципиально нового давно не рождается, музыку заменяют ремейки, вместо книг появляются пародии на написанное ранее, кино снимается по мотивам старых фильмов. Но данный формат художественного произведения легко экранизировать, фактически это форма записи киноязыка, где уже есть готовые сюжетные и визуальные решения. Если говорить конкретно о "Красной Звезде", эту историю художник Кристиан Госсетт начал рисовать в 2000 году. Он долго занимался созданием спецэффектов для Стивена Спилберга, Джорджа Лукаса, а потом решил создать собственный проект и придумал миф о стране под названием Содружество Республик Красной Звезды.
– Стеб над СССР?
– Наоборот. Отец Кристиана в свое время очень увлекался Советским Союзом и сумел внушить сыну некое романтическое представление о далекой земле за океаном. Комикс пользовался популярностью в США. Я прочел и понял, что Кристиан уловил суть происходившего в СССР. Для нас все это слишком близко и чувствительно, мы не можем абстрагироваться, взглянуть на случившееся со страной как на притчу. Начинаем нервно почесываться, подергиваться, сучить ножками. А у американца нет комплексов по отношению к нашему прошлому, вот он и написал романтическую сказку. Для него это как легенды и мифы Древней Греции. Главное, что все рассказывается с любовью и почтением к героям Красной Звезды. Ну и, конечно, сейчас готовлюсь снимать в Америке третью часть "Дозора". Теперь "Сумеречного".
– Исполнители главных ролей останутся прежними?
– Не все. Американцы хотят видеть своих звезд. Это для нас Костя Хабенский фигура раскрученная, а в Штатах о нем знают лишь по "Ночному дозору". "Ночной дозор" вообще сильно повлиял на ситуацию внутри Голливуда. Американские кинобоссы задали подчиненным совершенно естественный вопрос: почему в Москве делают то же самое, но за куда меньшие деньги и в гораздо более сжатые сроки? Началось брожение в умах, продюсеры задумались: не переплачиваем ли мы своим господам хорошим? Раз тема возникла, на нее будет найден адекватный ответ.
– А английский-то вы освоили?
– Стараюсь говорить, а понимают ли меня, нужно спросить у тех, кто слушает. Кстати, в таком подходе обнаружились свои прелести. Все непонятое, невнятно тобой сформулированное обычно списывается на тонкость и оригинальность мышления. Жаль, в России этот фокус не проходит... А свои следующие проекты обязательно буду делать и в России. Моя цель – сделать в России фильм, который будет показан по всему миру, как это происходит с голливудскими картинами.

поделиться

Елена Иванова

29.08.2008