Не бойся выходить замуж, посоветовала ей Екатерина Шаврина

Кажется, совсем недавно мы сидели с Леной в редакционном холле (тогда мы работали в одной областной газете) и обсуждали вопрос, стоит ли хранить верность мужу, если он - полное ничтожество, не пропускает ни одной юбки, а тебе знаки внимания оказывает тако-ой(!) мужчина Лена вроде бы соглашалась с моими выкладками, но по ее глазам я видела: как бы ни сложились обстоятельства, она на это не решится.



Она тогда на многое не могла решиться - например, надеть пусть очень красивое, но супермодное платье, в котором она - красивая, высокая, с прекрасной фигурой - будет еще больше выделяться среди женщин маленького гарнизона, где в то время жила.

Потом из военного городка судьба, без переходных моментов, перебросила ее в Москву.

И вот мы снова сидим с ней в редакционном холле. Но теперь - «Комсомольской правды», где она, Елена Левина, работает уже не один год. И это совсем другой человек. Журналист, чьими публикациями зачитываются миллионы читателей. Женщина, знающая себе цену. И в одном она прежняя Лена - в искренности.



- Когда по семейным обстоятельствам я оказалась в Москве, где у меня не было абсолютно никаких реальных зацепок, решила пойти в «Комсомолку»: «цеплялась» за фамилии людей, которых более-менее знала. И которые меня, оказалось, вовсе не помнили. Правда, не выгнали, но и энтузиазма не высказали, не бросились со всех ног искать мне тепленькое местечко. Три-четыре месяца я, как почетный постовой, стояла в самом длинном из московских редакционных коридоров в ожидании редактора отдела. И каждый день слышала: приходи завтра, как Фрося Бурлакова. Все мои газетные материалы, которые я привезла из Самары, тут же выбросили в корзину: «Ну-у, это такая провинция!!!» А ведь я до этого 13 лет проработала в газете. Не буду рассказывать слишком подробно, скажу лишь, что когда через несколько месяцев был опубликован мой первый материал, я была безумно счастлива. Это была публикация о Савве Мамонтове (ради него я месяц просидела в Ленинской библиотеке) - она прошла «на ура». Второй была тоже крупная публикация о Мавроди - он тогда был на колоссальной высоте. И я поняла: главное - это найти имя, адрес, проникнуть в квартиру и записать все, что этот человек тебе скажет. Я села и подумала: а о ком «Комсомолка» еще не писала? О женах политиков! Всеми правдами и неправдами вышла на жен Гайдара, Руцкого, Бабурина. И тогда меня заметили.

- Только эта «женская тема» была незанятой нишей?

- Да. Зато потом по моему пути пошли многие. Я, кажется, писала обо всех известных женщинах, кроме разве Наины Ельциной, поскольку на нее уже кто-то вышел.

- А ты не хочешь быть второй? Только первой?

- Да (улыбается). Просто для меня эта тема уже становится неинтересной. И вообще перешла на семейную жизнь, вела ее в своем клубе «Ева и Адам». Семьи уже не политиков, а известные жены известных мужей, звездные союзы. Ведь опять почему-то никто до меня не догадался писать о них. Написала, в частности, о жене Ширвиндта Наталье Николаевне. Это очень любопытная женщина, рядом с Ширвиндтом она уже 40 лет, и можно представить, как ей было тяжело жить рядом с таким известным человеком. Очень интересным получился материал о супругах-актерах Ромашиных, у которых разница в возрасте 40 лет, о Пороховщиковых - у них разница - 28 лет. Именно в моем материале актриса Ташкова не побоялась сказать, что муж ее бросил, готовлю материал о семье Сергея Шакурова - жена изменила, причем буквально у него на глазах. Для него это была трагедия. И он ушел из семьи, а она очень раскаивается и сама захотела выйти на публикацию в нашей газете.

- Публичное покаяние в расчете на прощение?

- Да. Когда мы «открывали» тему измен, боялись, как бы не переступить границы допустимого. Но - не переступили. Читатели это оценили и сейчас сами хотят рассказать о себе. Не рекламы ради - реклама им не нужна, они и без того известны, а чтобы что-то открыть в себе самом. Сейчас стало интересно не только «с именем» давать интервью, как когда-то с Жириновской или женой Лукашенко, а раскручивать какие-то психологические ситуации. Семья сейчас в страшном упадке и надо писать не о крупных связях и любовницах, а о том, что ценно в каждой семье и как к семье вернуться.

- Лен, помнится, как-то ты еще и «в чужую постель легла»...

- Понимаешь, однажды я поняла, что все эти шикарные отели - это безумно интересный мир. К тому же опять-таки для газет это измена. Я «шаталась» по ним, «лежала на многих кроватях», где до этого спали многие звезды: Шерон Стоун, Клинтон, Наоми Кэмпбел, Евангелиста.

- Что-то «розовый» оттенок у этих визитов. А к мужским постелям не тянуло?

- Лежать не лежала, а вот в номере Майкла Джексона сидела.

- Сейчас, судя по последним номерам «Комсомолки», у тебя новое газетное хобби - мода.

- Да, в дополнение к моей полосе, которая теперь переименована в «Мужчину и женщину», мне предложили заниматься модой - в «Комсомолке» ее мало. К тому же, какие только топ-модели и модельеры не приезжают к нам, да и своих интересных много! Например, когда я впервые пришла на показ к Егору Зайцеву, услышала, как плохо он говорит и двигается, как смешно выглядит, а при этом еще читает свои стихи, решила, что напишу что-то разгромное. И вдруг он начал благодарить друзей, которые ему помогли: он был на грани жизни и смерти, болел лейкемией, но они собрали средства, лекарства - и спасли его. И я поняла, что писать нужно именно об этом, хотя он был достаточно интересным, экстравагантным. И получила кучу благодарных откликов, что написала о человеке, сыне известного кутюрье, у которого, оказывается, те же проблемы, что у многих «простых» людей.

- Кстати, о моде. Ты, далеко не последний журналист одной из самых популярных российских газет, в состоянии одеваться у известных кутюрье? Хотя бы российских?

- Не могу одеваться даже у того же Славы Зайцева, хотя его Дом моделей, может быть, единственный, где цены не запредельные. Универмаги - это массовка, поэтому бегаю по рынкам. Но абсолютно уверена: не пройдет и года, как я смогу надевать то, что хочу, покупая одежду там, где мне это интересно.

- Но вечернее-то платье у тебя есть?

- Есть одно. Привезено из Италии любимым человеком. Кстати, почему-то вспомнилось. Был у меня знакомый, крутой бандюга, с которым меня случайно свела жизнь, на помощь которого можно было рассчитывать. Он в ней не отказывал, но сказал: «Никогда не заглядывай мужчинам в глаза и не заискивай. Пока всего сама не достигнешь, не поймешь, кто ты есть на самом деле».

- Совет умный.

- Да. Сначала я обиделась. Потом поняла - он прав на сто процентов. И когда встал выбор: выйти замуж ради сыновей и сидеть в золотой клетке либо жить, как живу, - выбрала второе. Надо быть самостоятельной женщиной, способной зарабатывать, и сложить жизнь так, как хочешь сама. Чем я сейчас и занимаюсь.

- Смотрю на тебя - и вспоминаю фильм «Москва слезам не верит». Ты напоминаешь, если исключить детали, главную героиню, приехавшую в Москву «ничем» и добившуюся многого.

- Я очень долго - 13 лет - прожила в маленьком гарнизоне, мой первый муж - офицер, и когда вдруг попала в Москву, была счастлива. Я не могла надышаться ее воздухом. Полюбила метро, эти толпы вечно спешащих людей. И хотя говорят, что «Москва слезам не верит», это очень благодарный город, особенно если от него требуешь меньше, чем ему отдаешь. Хотя слез и у меня было немало. Кстати, у меня закончился срок временной прописки и теперь я лимитчица. Но это так, к слову. Понимаешь, Москва умеет вознаграждать за терпение, за любовь к ней. Именно здесь я по-настоящему осознала себя женщиной, перестала бояться нравиться мужчинам. Бояться, что меня может бросить любимый человек. Или что брошу я.

Знаешь, Екатерина Шаврина сказала мне потрясающую вещь: «Не бойся выходить замуж. Женщина не должна быть одна. Неизвестно, когда ты нарисуешь свое счастье. Может быть, сию минуту, а может быть - в процессе жизни».

Теперь я вообще никогда ничего не буду бояться. поделиться

Татьяна Харитонова

07.12.1998