О чем мечтает Лайма

В 1970-х Лайма Вайкуле только начинала свою карьеру, в рижской филармонии за концерт ей платили всего по семь рублей, а потому и на новогодних елках приходилось «подхалтуривать» в качестве снежинки.
В 1980-х она уже собирала стадионы, отбивалась от поклонников, ее машину носили на руках.
В 2000-х певица все реже появляется в России, да и песни ее теперь не то чтобы сплошь – горячие хиты. Однако, несмотря на это, элегантная (это качество певицы не поддавалось сомнению ни в один из периодов ее творчества) Вайкуле продолжает пользоваться в России стабильной популярностью. И на долголетнюю любовь поклонников отвечает взаимностью.

Гадкий утенок

«Пение – никакое не удовольствие, а работа, которую нужно делать с удовольствием и за которую должны платить». Без денег не выступает никогда. Еще в детстве соглашалась петь только при двух условиях – если ставили на стульчик и… платили. Ребенком всегда была своенравным. Качество, которое Лайме удалось сохранить и по сей день: «Если было не по-моему, я уходила из дому. И так с трех лет. Я видела в фильмах про войну, что вещи собирают в платок и завязывают. И я собирала свое барахло в платок и уходила. Старшая сестра всегда говорила: "Да брось ты, мама, куда она уйдет?" Но я пряталась за сараем, пока меня не найдут. Я же Овен, упрямая, и была ужасно тяжелым ребенком. Со мной легче было согласиться, чем воевать».
На свет певица появилась в 1954 году в латвийском городке Цесис в семье рабочих. Всегда считалась гадким утенком, и на фоне красавиц старших сестер самой себе казалась «из серии «ну, ничего, ничего».
Родители, воспитывавшие четверых детей, пропадали на работе, а потому Лайма вместе с сестрами и братом пользовались полной свободой. Училась будущая звезда неплохо, но в школе всегда была «инициатором всяких гадостей». Шокируя родителей, с завидным постоянством перекрашивала волосы – красный, зеленый, черный. Однажды чуть не лишилась их вовсе – вовремя заметила пошедший от головы характерный дымок.
Однако об артистической карьере, несмотря на то, что с пеленок «зарабатывала» на жизнь пением и постоянно побеждала в смотрах латышской самодеятельности, Лайма не думала. Грезила медициной. Готовилась поступать в мединститут и даже естествознанием увлеклась. «Я ставила опыты, – вспоминает певица. – Например, набрала в банку с водой головастиков и стала греть их над огнем. Думала, устраиваю им ускоренное лето, и они вырастут и превратятся в лягушек, но они, к сожалению, сварились». Провалив таким образом несколько экспериментов подряд, Лайма решила – в институт еще рано, и поступила в медицинский техникум. Кто знает, как сложилась бы ее судьба в дальнейшем, если бы однажды, в возрасте 15 лет, она не выиграла очередной музыкальный конкурс и не стала солисткой Рижского оркестра радио и телевидения. Оркестром руководил никто иной, как Раймонд Паулс. Об экзаменах пришлось забыть: «Пение перечеркнуло все. Его нельзя ни с чем совмещать. Но больше всего я сожалею о том, что так и не стала врачом», – до сих пор сетует певица.
Через год в жизни Вайкуле произошла еще одна знаковая встреча – с музыкантом Андреем Латковским. В своей личной жизни певица оказалась на редкость постоянной. Официально брак пара не зарегистрировала до сих пор. Однако уже давно побила все рекорды семейного долгожительства – вместе не один десяток лет. Не помешали прочности уз и время, и разность характеров, и даже слава и успех жены.
«Конечно, Андрей переживал, что я получала больше. Я была солисткой, а он – музыкантом. Такая профессия, – рассказывает Вайкуле без лишних сантиментов. – Но вместе мы много лет и всем этим уже переболели. Когда в семье один лидер – это прекрасно. Семья с двумя лидерами, как правило, распадается. Мне повезло, Андрей живет моими проблемами. В одиночку мне порой не справиться. Ну а если мужчина умен, он заслуживает уважения. Это намного важнее, чем любое признание его профессиональных достижений. И потом, во многих вопросах я, уважая мнение Андрея, советуюсь с ним. И вообще – у него масса достоинств».

Русская Мадонна

Впервые оказавшись в Москве, городом Лайма не осталась довольна. Огромное количество снующих людей, мрачные улицы, полное отсутствие уютных, как в Прибалтике, кофеен с запахом кофе и булочек, плюс необходимость ездить в метро с ее-то «намеком на клаустрофобию»…
Московская «клаустрофобия» пройдет в 1986-м, когда Лайма проснется знаменитой. Пока же певица поступила на режиссерский факультет ГИТИСа и активно взялась за карьеру. Уже в 1985 году впервые появилась на Центральном телевидении в новогоднем "Огоньке" с танцевальной миниатюрой "Мухоморы", чем немало выделилась на фоне мэтров советской эстрады. В 1986-м познакомилась с Ильей Резником. В том же году вместе с Леонтьевым спела про «Вернисаж», ставший, как говорили тогда, настоящим шлягером. Ну а самый ощутимый успех года ждал Вайкуле в братской Чехословакии, на конкурсе "Братиславская лира". Вопреки тому, что КГБ объявило певицу «невыездной» (за якобы сказанные нелестные слова о Чехословакии), и тому, что все ставки конкурса делались на победительницу «Евровидения-86» певицу Николь, неожиданно первой стала Вайкуле.
«С победительницей «Евровидения» все носились, как курица с яйцом. Меня же Чехословакия не воспринимала в принципе, потому что я была из СССР. Мне аплодировали лишь представители советского посольства. И хотя по характеру я совсем не спортсмен и всякие соревнования – это не мое, тогда разозлилась настолько, что решила победить во что бы то ни стало».
Так не обладавшая блестящими вокальными данными певица из Прибалтики буквально за несколько месяцев превратилась в одну из самых ярких звезд советской эстрады. После чего стала и первой советской исполнительницей, с кем был подписан контракт в Америке. О певице был снят документальный фильм, ее прозвали «русской Мадонной». Получив в 1993 году приз принца Монако на ежегодной церемонии "World Music Awards", со своими международными амбициями Лайма распрощалась. К тому же громкого успеха на просторах родины ей вполне хватало.
Теперь о секретах этого самого успеха она рассуждает так – голова, талант, сумасшедшая работоспособность, немного удачи, «ну и Раймонд Паулс не помешает». В своих творческих привязанностях Вайкуле обнаруживает не меньший консерватизм, чем в личных: «Два человека, коллеги или супруги, всегда имеют разные характеры, разные точки зрения. Мы же с Раймондом за столько лет научились находить компромиссы. Помогает нам и то, что хорошее и плохое мы понимаем одинаково».
А вообще-то о себе и своих близких Вайкуле говорит мало. Уже не один год сознательно придерживается нейтралитета по многим вопросам. Возможно, потому и слухов о ней ходило (а некоторые в ходу и поныне) немало. Обсуждается все, начиная от национального вопроса и заканчивая сексуальной ориентацией певицы. Когда в Латвии вышла статья "Русская армия уходит, а русские агенты остаются" и в списке агентов значилась Вайкуле, та только и заявила журналистам: «Человека можно обидеть настолько, насколько он обижается. Меня обидеть этим невозможно, потому что это полный идиотизм».
Из грехов поменьше отмечают, к примеру, снобизм певицы. Приписывают ей и злоупотребление наркотиками. А заодно и – однополой любовью. Трепетное следование моде и умалчивание собственного возраста тоже не остается безнаказанным. И, наконец, немало на голову певицы сыплется упреков в… мужененавистничестве. И хотя Лайма действительно уже лет десять как не отмечает собственные дни рождения, а временами и в юношеских экспериментах с наркотиками признается, все претензии в собственный адрес воспринимает стойко.

«Уитни Хьюстон для меня не авторитет»

– Лайма, вам постоянно делают массу комплиментов. Если позволите, давайте поговорим о гадостях, которые о вас говорят. За вами – комментарий.
– С удовольствием. Это не всегда приятно, но всегда интересно.
– Номер первый. Лайма – это такая Элиза Дулиттл. Сама же выступила в роли Хиггинса. Изображает из себя богему, хотя вышла из самых низов...
– Меня формировало окружение: музыканты, артисты... Я думаю, чтобы петь, нужно быть личностью, нужно пройти тернистый путь. Я все это прошла. Конечно, я говорю не о тех, за которых и спели, и заплатили, лишь бы показали по телевизору. Я говорю о профессионалах.
– Говорят, вы так много танцуете на сцене оттого, что у вас не хватает голоса, и танцами стремитесь отвлечь внимание от пения...
– Есть разное восприятие музыки. Когда мне было одиннадцать лет, я попала в ансамбль к Раймонду Паулсу. Меня учил Заходник, лучший в Латвии специалист. Он всегда говорил: "Лайма, отойди подальше, невозможно слышать твою трубу! Нельзя петь так громко!" Никто, в том числе и я сама, никогда не жаловался на силу моего голоса. Но со временем, когда у меня появилось свое "я", появилась и своя манера. Мне уже не нужно что-то кому-то доказывать. Поэтому моя любимая певица – Рэнди Крауфорд, а не американский соловей Уитни Хьюстон. Пение – не спорт. Для меня чувственность голоса дороже его силы. Я как-то видела ту же Хьюстон, когда она вышла с кордебалетом. Это было жалкое зрелище.
– Еще говорят, что вы не столько стильная женщина, сколько victime du mode – жертва моды, хронически следующая всем последним тенденциям.
– Я всегда знала, что в моей профессии главное – не потерять сегодняшний день. Но никогда ни один модельер, ни один стилист мира не заставит меня надеть то, что модно, если мне это не понравится. Даже мой любимый Ямомото. При этом я совершенно равнодушна к драгоценностям. Характер у меня такой: мне нравятся мужские вещи, люблю японский мужской дизайн. Марлен Дитрих тоже носила мужские костюмы…
– Говорят, что вы не выходите замуж, потому что вы мужененавистница...
– Я не выхожу замуж, потому что меня не берут. Я не понимаю – зачем? Есть две причины для официального брака: наследство и дети. Детей у меня нет, так что остается только первая. Я могла бы выйти замуж из опасения, что, если со мной что-то случится, все мое имущество перейдет не в те руки. Но эту проблему мы можем решить иначе. У нас с Андреем нет веры в институт брака как таковой. Просто живем себе и живем.
– Никто не верит, что Андрей – ваш муж, все считают его просто менеджером. Столь долгие отношения в шоу-бизнесе – это из области фантастики...
– Мы познакомились, когда мне было шестнадцать. Андрей старше. О том, сколько лет мы вместе, даже говорить не стоит – все равно никто не поверит. На Украине как-то вышла статья: якобы я отвечаю на вопросы, хотя в глаза их не видала. "Он вам часто изменяет? – Часто, но я его прощаю. – А вы? – Я тоже, но он меня прощает"... Это была веселая история. Мы эту газету долго хранили и всем показывали.
– Говорят также, что ваш пунктик – возраст, который вы тщательно скрываете...
– Однажды я ехала в поезде, и какие-то шахтеры рвались взять автограф. Когда же прорвались, один парень крикнул: "Боже, какая хорошенькая, молоденькая! А по телевидению – 1905 года". Неудачные съемки, некачественная аппаратура делают нам антирекламу. Мне даже говорили, что где-то в Индии я пластические операции делала. Хотя принципиально я не против, надо будет – сделаю. Часто меня спрашивают: «Каков секрет вашей молодости?» Да я молодая! Несчастье только в том, что я родилась старушкой и, когда родилась, уже все знала. Но сколько мне – зачем это афишировать? Я же не актриса Малого театра с юбилеем "Сорок лет на сцене". Я на сцене с трех лет, и, если я начну праздновать свои юбилеи, это будет просто неприлично.

Латышская Брижит Бордо

Сегодня в списке «самых родных» певицы числятся: мама, муж Андрей, сестры и… три собаки. Мысль о детях Лайма тоже не откинула. «Представьте себе, все еще собираюсь! – вздыхает она. – Конечно, сцена сыграла в этом вопросе свою роль. Всем известен сюжет о том, как человек продал душу дьяволу. Но и от отсутствия детей я не страдаю. Может, все-таки еще заведу или …усыновлю». Пока же заботу и любовь Лаймы на собственной шкуре ощущают ее собаки. Певица борется за введение закона о защите домашних животных и уже грозится составить серьезную конкуренцию Брижит Бордо. Началось все с ротвейлера Кенди. Хотя собака оказалась кусачей и весьма опасной для окружающих, а в итоге ее пришлось усыпить, хозяйка тоскует до сих пор: «Кенди влюбила меня во все живое. Сегодня я не ношу шуб и не ем мяса. Не потому, что я вегетарианка, а просто желания не возникает. Даже цветы не рву». Сейчас в доме Вайкуле живут три американских бульдога. «Очень выдержанные и обладают чувством собственного достоинства», – гордится ими хозяйка. Сам дом – еще один предмет гордости певицы. Из первоначального желания построить «временную такую избушку» появился просторный особняк, где все спроектировано таким образом, чтобы было удобно его четвероногим обителям.
«Сначала думала, что совсем не буду вмешиваться в строительство, а в итоге все столько раз переделывали! И в конце концов из того, что мне «ничего не надо», появился этот белый дом. В нем полностью проявился мой характер, дом очень похож на меня». И если сейчас для Лаймы Москва – рабочая площадка, то Рига – место для релаксации. Если в Москве любимые места – концертный зал «Россия» и Кремлевский дворец, в Риге – это дом и море. А в перерывах между разъездами Вайкуле еще и бизнесом успевает заниматься, руководит собственным салоном, специализирующимся на ароматерапии. И еще пытается бросить курить. Правда, это дело пока менее успешно: «Сигарета – это целая философия, мой друг от одиночества…».

«На самом деле я совсем не такая»

– Ваша карьера на эстраде сложилась успешно. Как долго еще планируете ею заниматься?
– Она может закончиться хоть завтра. Пока мне хочется быть на сцене, я буду петь. Как только пойму, что желание заниматься этим пропало, прекращу в тот же день.
– На сцене вы такая же, как в жизни?
– Мне не дают покоя лавры мюзиклов. Я изначально была к этому предрасположена. Поэтому на своих концертах я стараюсь играть какую-то роль – не важно, удачно это у меня получается или нет.
– А какая вы на самом деле?
– На самом деле я совсем не такая, какой меня знает публика. Не люблю признаваться в этом. Мне кажется, у каждого человека должно быть что-то, о чем не должны знать другие. Обо мне знают только то, что я разрешаю узнать. Лайма Вайкуле кажется холодной... Отлично! Пусть истину о моем темпераменте знают только самые близкие.
– Часто плачете?
– Вообще не плачу. Вернее, стараюсь, чтобы моих слез никто не увидел. Все мои слабости – мое личное дело.
– Вы счастливы?
– Я счастлива, что в течение жизни меня окружали по большей части нормальные люди. Конечно, встречались и те, от которых сама не знаешь чего ждать. Это как породы собак. Есть непредсказуемые, есть хитрые, есть добрые, есть преданные. С людьми то же самое. Может быть, поэтому я так люблю собак…
– Что еще хотели бы сделать?
– Мне кажется, в конце своей жизни ты четко должен понимать, что сделал что-то хорошее. Меня, к примеру, сейчас волнует проблема собачьих питомников. Вообще я верующий человек. Пришла к вере во время тяжелой болезни. Не люблю о ней вспоминать, скажу только, что тогда приняла православие, хотя все мои родственники – католики. Теперь я понимаю – все материальное не важно. Сейчас у меня другое отношение к людям, животным, природе. Я с легкостью расстаюсь с прошлым. Выкидывая старые вещи, не испытываю ни капли жалости. Живу сегодняшним днем и будущим. Раньше я собирала стадионы, а мою машину носили на руках. Но у меня есть только одна фотография, где я и вот этот стадион. Будь моя воля, вообще жила бы в лесу, чтобы кругом были животные. А самое прекрасное вообще – быть йогом. Эти люди по-настоящему свободны, независимы от материальных вещей. Уехать в Индию, забраться в какой-нибудь отдаленный монастырь и пожить там какое-то время – теперь моя самая большая мечта. Даже намечала сделать это ближайшей весной. Но уже сейчас понимаю, что не удастся выкроить на это время.