Прицел на «Оскар»

«Мультипрофессионал, существующий одновременно в нескольких ипостасях» – гласит надпись, встречающая каждого, удосужившегося зайти на официальный сайт актера, режиссера, продюсера, ресторатора, телеведущего и просто «холодного и уверенного в себе мачо» Федора Бондарчука. Судя по всему, в последние несколько лет Бондарчук и вправду решил отринуть всякую скромность. И если еще совсем недавно в большом кино существовал «лишь один Бондарчук» и тратить жизнь в ребяческих попытках создать нечто более значительное, чем отец, Федор и не помышлял, признавая за собой лишь создание музыкальных клипов да роли «то наркоманов, то бандитов», теперь, судя по всему, он всерьез вознамерился оставить и собственный заметный след в большом кино. Увенчаются ли эти старания золотой статуэткой «Оскар», как когда-то старания его отца, покажет время. Пока же рассказ о жизни, карьере и ожиданиях режиссера, выпустившего на экраны страны самый дорогой в истории российского кинематографа фильм «Обитаемый остров».

Не папин сынок

Рожденный в семье кинорежиссера Сергея Бондарчука и актрисы Ирины Скобцевой, с кино свою жизнь Федор мог бы и не связать. Родители видели в сыне будущего дипломата. Но после того, как тот послушно отправился сдавать экзамены в МГИМО и благополучно их провалил, о дипломатической миссии отпрыска домашним пришлось позабыть. Вообще-то учился он всегда неважно, уже после шестого класса всяческое обучение в учебных заведениях, по сути, закончил, родителям доставлял массу хлопот, а о своем будущем предназначении не задумывался вовсе. Воспитание Феди и его сестры Лены легло на плечи бабушки. Отец все время проводил в командировках. Мама, посвятившая всю жизнь отцу, все время проводила рядом с ним, помогая в работе. «Сказать, что отец мало уделял нам внимания, – значит ничего не сказать, – вспоминает сейчас Бондарчук. – Но при этом он оказал на нас громаднейшее влияние. Может быть, он не сюсюкал с нами и не возил в коляске, не кормил мороженым, прогуливаясь по Тверской. Но он сделал главное – сумел вложить в нас и развить основные человеческие постулаты. Я боготворил отца и буду боготворить всегда. И очень часто задаюсь вопросом: почему отец ушел так рано? Но сам же себе и отвечаю, что в этом тоже было его воспитательное кредо – оставить меня выплывать в жизненном океане самостоятельно.
Что после школы его ждет армия, Федор знал всегда. Ни он, ни отец иной мысли не допускали. Правда, со службой Бондарчуку-младшему все же весьма повезло — по вполне объяснимым причинам он попал в Таманскую дивизию, в так называемый «блатной кавалерийский» полк, созданный специально для батальных съемок в фильме Сергея Бондарчука «Война и мир». Тогда же в армии Федор встретил и свою будущую жену Светлану. Мучаясь от скуки в больнице, куда попал с трофической язвой ноги, как-то Федор попросил свою бывшую одноклассницу привести к нему ее подругу, которую он видел у нее дома больше года назад. И однажды, мучаясь с похмелья (следствие распития медицинского спирта накануне) и с трудом открыв глаза, перед собой он увидел настоящего ангела. Ангел был одет в школьную форму и помахивал мешочком со сменкой. С тех пор Светлана стала навещать его каждый день, и уже совсем скоро они поженились.
 
Обаятельный «Идиот»

Вернувшись же из армии, Федор по строгому настоянию отца теперь отправился поступать во ВГИК. Предварительно родитель нерадивого отпрыска еще и в собственном фильме «Борис Годунов» снял. В эпизодическую роль невинно убиенного царевича Дмитрия Федор вложил всю душу. «Отец был строг со мной, – говорит актер. – Он был и остается для меня фантастическим, незыблемым авторитетом. Это была ужасная ответственность. Когда я приходил со съемок, из меня буквально пот выжимали. Мне очень сложно давалась роль».
Во ВГИКе, оказавшись в мастерской Озерова, Бондарчуку-младшему, как и большинству звездных отпрысков, пришлось доказывать, что «природа на нем не отдыхает». Делать это было крайне непросто. Возможно, именно поэтому, выйдя из стен ВГИКА в 1991 году, он решил отправиться в сторону, противоположную от большого кино. Вместе с другом детства Степаном Михалковым вполне в духе времени они организовали бизнес, создали компанию «Art Pictures group», занимающуюся производством музыкальных клипов. Дебютной работой Бондарчука стал клип Натальи Ветлицкой "Посмотри в глаза". «Тогда моя персона волновала людей только потому, что сын великого советского режиссера вдруг занялся совершенно неведомым делом. Никто не понимал, что такое видеоролик или музыкальный клип. Именитые режиссеры во всем этом видели только деньги и малые формы, недостойные кисти больших художников. А ведь если посмотреть с профессиональной точки зрения, это такая возможность творить и экспериментировать: с изображением, с монтажом – с чем угодно! И отцу это ужасно нравилось». За десять лет Бондарчук-младший снял клипы множеству российских исполнителей: Гребенщикову, Пугачевой, Орбакайте, Линде и пр. и пр. А вот в кино звезд с неба Бондарчук пока не хватал. Единственным фильмом, над которым он работал в качестве режиссера, стала картина «Люблю», явившаяся бенефисом Людмилы Гурченко. Ну а что до актерских работ, то здесь, по словам самого Бондарчука, за ним прочно закрепилось амплуа «бандита с обаятельной мордой». Актерство, несмотря на однобокость образов, стало для него тем полем работы, где тень отца давила не так сильно. «Выезжал на своем собственном обаянии», – комментирует актер свое профессиональное становление. Однако в 2001 он заставил о себе говорить по-крупному. В "антиэкранизации" романа Достоевского «Идиот» «Даун-хаус» он сыграл князя Мышкина. Его «фирменный идиот в вязаной перуанской шапочке с четырьмя серьгами в ухе и бум-боксом» и фильм в целом вызвал поток критики – «танцующий даун», «охаузевший Мышкин», «изнасилованный, изуродованный «Идиот». Однако были и смельчаки, нашедшие игру Бондарчука на удивление гармоничной и убедительной. «Мышкин нравится мне до безумия, – говорит сам актер о своем герое. – В трактовке Вани Охлобыстина я на него не просто похож, а это действительно я. Сначала, правда, я в это не верил, но меня в этом убедили. А я человек податливый, скромный, исполнительный. Так что ровно через два часа беседы с ними я стал Мышкиным». Далее последовал сериал «Мужская работа», где Бондарчук предстал в образу «крутого, мужественного «спецназовца», фильм Филиппа Янковского «В движении» о трудностях московской «богемной» жизни. Но по-настоящему бурная кинодеятельность была еще впереди...

«Я стоически бросился на «9-ю роту»

– Как пришло решение снимать «9-ю роту»?
– Сначала просто было ощущение – надо снимать кино. К тому же все говорили: «Ты – сын великого Бондарчука». И я признаю – это сыграло роль в выборе формы. Мне хотелось снять большое полотно, блокбастер. Но если в Америке все просто, там герой блокбастера – спаситель мира, то в России это не проходит. Еще я давно хотел снять фильм про перелом 1980-1990-х. Но потом увидел «На игле» и сказал: «Ах ты зараза, Дэнни Бойл! Ты снял мое кино, скотина! Ну, спасибо». И успокоился, потому что увидел, что мою картину сняли. Потом мы сидели с Ванькой Охлобыстиным, Филиппом Янковским, Егором Кончаловским и думали – о чем снимать. О чем можно снять сейчас так, чтобы разодрать душу? И я понял, что это может быть только фильм о войне. Потом обрушилась лавина фильмов о войне, и я с трепетом ждал, что вот сейчас снова увижу мой фильм – талантливых-то людей много.
– Увидели?
– Нет, не увидел. И тогда стоически бросился на «9-ю роту».
– Почему вы сделали именно такой финал: девятую роту забыли при выходе Советской армии из Афганистана? Это противоречит реальным событиям.
– Это литературная трактовка событий. Мой фильм – не документальное кино. Это моя позиция. Да, в реальной истории девятую роту не забыли. Забыли все поколение. И продолжают забывать. Меня – в том числе. Неважно, что я Бондарчук.
– То, что фильм такой личный, определило желание сниматься в нем самому?
– Нет. У меня была другая кандидатура на эту роль – мой хороший приятель, который отказался по ряду причин за три дня до начала съемок. И я сразу начал звонить друзьям. Первый, кому я позвонил, был Володя Машков – настоящий мужчина. Он говорит: «Бондарь, я же маленький». «Ничего, – говорю, – мы тебя богатырем сделаем». «Постараюсь», – отвечает. Но у него график не совпал. Хотя Машков бы сыграл лучше меня. И я снова искал. А потом ко мне подошел наш оператор Макс Осадчий и говорит: «Бондарь, ты что, дурак, что ли? Ты идиот? Ты ж Бондарчук Федор, не совсем ...вый артист». И я думаю: «Да, действительно, надо бы попробовать».
– Что именно вы вкладывали в посвящение отцу в финале фильма?
– Я взял на себя риск сказать себе самому: «Ты сделал неплохой фильм, и ты это чувствуешь». Я действительно отдал этому фильму всего себя, и я хотел это подарить своему отцу. Которого мне не хватает. Которого я очень люблю… Мне абсолютно насрать, как его там обзывали и что с ним делали. Завистливая чернь. Но тем людям, которые украли у меня год общения с отцом, я этого никогда не прощу. Хоть я и христианин. Я их замурую своими работами.

Серьезный дядька

Сегодня Бондарчук негласно признан одним из самых высокооплачиваемых режиссеров страны. На все возражения он вполне резонно отвечает: «А для чего я трудился столько лет? Я оцениваю себя как серьезного дядьку. Когда твое имя является гарантией, когда есть что представить в качестве заслуг и достижений, а главное – хоть ма-аленький талант и работоспособность. Было приятно, когда один мой коллега сказал: ты не двужильный, ты – трехжильный! Такое, по-моему, любому мужчине приятно». Собственную серьезность он подкрепляет и рядом других успешных проектов, как в ресторанном бизнесе (в любви к этой сфере он был замечен уже в начале 1990-х), так и в киноиндустрии. Совсем недавно Бондарчук стал владельцем 30% акций строящейся в Подмосковье киностудии. А со страхом всю жизнь быть режиссером с приставкой «младший», по собственному признанию, он уже давно распрощался.
Брак Федора Бондарчука, вопреки множеству сплетен, до сих пор считается образцовым. На общем фоне российского шоу-бизнеса их почти четверть века совместной со Светланой жизни действительно выглядит впечатляюще. «У нас после стольких лет продолжается SMS-роман, – признается Бондарчук, в общем-то не склонный к подобным откровениям. – Как это получается, я не знаю. Мы очень бережем отношения, работаем над тем, чтобы беречь семью. Когда я не вижу ее больше месяца, для меня это трагедия». Сигары – еще один пункт, делающий жизнь большого режиссера более радостной и насыщенной. Эта любовь родилась еще в детстве, когда украдкой он выносил из кабинета отца сначала дефицитный Marlboro, а потом перешел на сигары, среди которых были и подаренные лично Фиделем Кастро. Еще Федор коллекционирует часы. Хотя об этом своем хобби предпочитает скромно умалчивать, мол, слишком дорогое увлечение, могут не понять. Еще менее скромно выглядит его автопарк. Когда-то начинавший с «Жигулей», сегодня продукцию отечественного автопрома Бондарчук не признает вовсе. Но клятвенно обещает пересесть на нее снова, как только она поднимется до уровня Игоря Чапурина, Дениса Симачева, Тимура Бекмамбетова и... Федора Бондарчука.

«Я хочу делать неподъемные проекты»

– Вы выбрали очень сложное произведение Стругацких для экранизации... Может, надо было что-нибудь попроще?
– Проще – не для меня. Хотя я осознаю, что есть опасность «второго фильма». «9 рота» имела грандиозный успех и была сложной постановочной картиной, а «Обитаемый остров» в сто раз сложнее. Это проверка своих сил – или пан, или пропал. Еще когда по совету своего друга и продюсера Александра Роднянского я только прочитал «Обитаемый остров», то позвонил ему поздно вечером и заявил, что экранизировать роман невозможно. Он убедил меня в обратном. Я, кстати, до сих пор не понимаю, как в 1960-е годы эту книгу издали. Это стопроцентное диссидентское произведение.
– Но сейчас диссидентством никого не проймешь.
– Я это понимаю. У Стругацких главный герой находится в своей системе координат и не может согласиться с правилами жизни, принятыми на планете Саракш. Поэтому он этот мир меняет. У нас же мотивация героя иная, потому что время прошло, зритель другой. Все поступки героя продиктованы спасением девушки, в которую он в первый раз в жизни влюбляется.
– Почему вы взяли неизвестных актеров?
– Я надеялся найти неизвестные лица. Я хотел неизвестные лица. Я искал главного героя, Максима, вообще не похожего ни на кого. Кастинг «Обитаемого острова» был чудовищно длинным. Максим по книге отличается ото всех – высокий, загорелый, белозубый красавец, этакий небожитель. Мои помощники три месяца искали подходящих актеров среди студентов и абитуриентов российских театральных вузов. Наконец мне позвонил знакомый и сказал: «Я его нашел! Это что-то потрясающее!» Его вызвали на пробы. Я вошел в павильон, смотрю, спиной ко мне стоит двухметровый детина. Я робко попросил: «Повернитесь, пожалуйста». Он развернулся, и я был поражен. Васю привезли в студию, посадили перед камерами и попросили улыбнуться. После этого я просто сполз со стула. Это был настоящий Максим Каммерер. Я такого красивого парня не видел никогда в жизни. Но у него не было практики никакой – он только поступал в театральное училище.
– Вы нанимали ему педагога по мастерству?
– Я был педагогом, и я же был нянькой. За полгода до начала съемок Вася стал заниматься фитнесом. И на площадке появился Аполлон.
– «Обитаемый остров» снимается в то время, когда компьютер может фактически все. Тем не менее вы делаете рукотворный фильм. Сергей Соловьев любит цитировать кого-то из великих советских кинематографистов, говоривших, что в комбинированных съемках есть нечто дебильное. Вы разделяете эту точку зрения?
– У каждого свой метод работы. Я действительно хотел все сделать максимально рукотворным. Мир должен быть осязаемым, ощущаемым. Я не представляю себе фильма, где актеры во время съемок играют на синем фоне, – хоть ты тресни, я не сумею снять такой фильм. Но все же примерно 90% изображения в картине нам пришлось обрабатывать на компьютере. Мы выкрасили все «небо». Все общие планы выглядят по-другому, потому что у нас горизонт завернут в обратную сторону. Над созданием грима трудилась американская компания, которая делала грим «Человеку-пауку». Снимали в Крыму, хотя изначально хотели в Индии. Там мы построили шестиярусный город, город мутантов, парк футуристических автомобилей. А потом все это сожгли прямо в кадре. Потому что по сюжету все заканчивается еще одной катастрофой – в финале происходит гигантский взрыв.
– Собственное сорокалетие вы встретили на площадке "Обитаемого острова". Как это повлияло на проект и на вашу жизнь?
– Кризис среднего возраста настал после окончания съемок. Развалилось все: физическое здоровье, эмоциональное здоровье, я впал в глубочайшую депрессию. Это, наверное, было связано с огромным количеством усилий, затраченных на картину. Я все-таки не распределил силы правильно: одиннадцать месяцев съемочного периода, из них девять – проведенных безвылазно в экспедиции в Крыму. Пять месяцев съемочного периода "9 роты" показались просто приятным времяпрепровождением по сравнению с той глыбой, которую я взвалил на себя сейчас. Но, пока есть силы, пока есть драйв, я хочу делать неподъемные проекты.
– Бюджет «Обитаемого острова» впечатляет – 20 миллионов долларов. Говорят, картина имеете все шансы на «Оскар»…
– Ни о каком «Оскаре» я пока и не мечтаю. Но если пригласят в Голливуд, отказываться не стану. Кто же из режиссеров не хочет видеть на своем комоде эту золотую статуэтку!
– Как вы считаете, отец был бы доволен вашими картинами?
– Думаю, да. За «9 роту» мне было не стыдно. Но, думаю, «Обитаемый остров» ему бы больше понравился. Потому что это совсем другое кино. Окопную жизнь снимать проще: горы справа, горы слева, не просушил три дня гимнастерку – вот она уже и приобрела фактуру. А здесь надо было придумать колоссальное количество объектов!
– Однажды вы заявили, что «если захотите еще и спеть, выйдете на сцену и сделаете это». Вы – уверенный в себе человек?
– Я думаю, что я достаточно сильный человек и умею добиваться поставленной цели. Но цели спеть у меня пока нет. Впрочем, я умею добиваться и исполнения своих желаний.

поделиться

Елена Иванова

17.04.2009