Жигунов возвращается к Заворотнюк

На экране. А в жизни, справившись с кризисом в личной жизни и проблемами со здоровьем, не исключает воссоединения с первой женой.

В то, что быть ему знаменитым и успешным, Жигунов верил всегда. И хотя трогательного провинциала – студента Щукинского училища, с 17 лет обивавшего пороги киностудий, утверждать на роли никто не торопился, тот упорно гнул свою линию и в итоге дело с мертвой точки все же сдвинул. И хотя многие из первых ролей
Жигунова сейчас забыты, уже тогда, двадцать с лишним лет назад, он твердо решил – зарабатывать на жизнь будет только снимаясь в кино. И даже театр отринул как занятие менее интересное. Его уверенность оказалась оправданной, а опыт уникальным. Жигунов сумел стать не только известным актером, но и успешным продюсером, сумевшим выстроить собственный кинобизнес в то время, когда кино в России, казалось бы, медленно, но верно умирало. А когда позже он перешел к телепроектам, преуспел и на этом поприще...
Однако в последние годы живейший интерес общественности вызывает не столько творчество, сколько взаимоотношения Жигунова с Заворотнюк. Связанные с его именем скандалы не утихают с самого начала проекта «Моя прекрасная няня». Во время долгожданной премьеры нового сезона «Няни» читайте рассказ о карьере и жизни продюсера одного из самых успешных сериалов российского телевидения.
 
Сорви-голова

Родился Сергей в 1963 году в Ростове-на-Дону. С ранних лет он был настоящим сорви-головой. Прогуливал занятия, сбегал в кино, рвения к учебе не обнаруживал. Не то, чтобы предметы не давались, просто учиться было скучно. К тому же находились дела и поважнее. То в школе электросеть пережжет, то дрожжи в туалет подложит, а то и вовсе сбитого из рогатки воробья с друзьями зажарит и съест. «Мы считали – раз убиваешь, значит, надо есть. До прилежания мне вообще было, как до луны, – вспоминает теперь актер. – Основная оценка — «трояк». И это норма. А по математике двойка и вовсе была всегда». В итоге Жигунов доигрался, и из школы после восьмого класса его благополучно отчислили. Пришлось переводиться в другую. Отчисляли Сережу и из школы музыкальной, притом не один раз. Правда, всегда возвращали обратно, потому как хулиганистый ученик демонстрировал удивительную любовь к музыке. Другим «нетипичным» хобби стало чтение. Читал постоянно, много и с увлечением. Среди детских кумиров – Фенимор Купер, Александр Дюма, О’Генри, Хемингуэй и Джек Лондон. Годы спустя Жигунов признается, что чуть не умер от зависти, узнав о готовящейся экранизации романа Лондона «Сердца трех». Не удивительно, что одна из главных ролей в фильме в итоге досталась именно ему. Пока же об актерской карьере Сергей даже не мечтал. И хотя в школьной самодеятельности переиграл всех героев от Чебурашки до шакала Табаки, когда настало время отвечать на вопрос «кем быть?», долго не раздумывал: «Я хотел быть археологом. Читал только специальную литературу, вплоть до сугубо научной. Дедушка преподавал историю, у него много было книг. И я «добуквенно» знал историю Древней Греции, Древнего Рима. Дотошно въедался...»
Изменил свое мнение относительно будущей профессии юный Жигунов, лишь когда в Ростов на гастроли приехал театр «Ленком». Не пропустивший ни одного спектакля и пораженный игрой Николая Караченцова, решил — и он будет актером. Уже десятиклассником он играл одну из ролей в спектакле Ростовского театра. Тогдашний режиссер Театра имени Вахтангова Евгений Симонов, увидев юношу, посоветовал ему отправиться в Москву и попробовать себя на актерском поприще. И хотя отец Жигунова скептически относился к актерской профессии и хотел, чтобы сын занялся «настоящей» работой, общими усилиями главу семьи все же удалось переубедить. Так получивший родительское благословение Сергей отправился покорять Москву...
 
Недостойный студент

Учеба в Театральном училище им. Б.В.Щукина, куда Сергей поступил с первого раза, однако, длилась недолго. Энергичный студент и тут находил себе немало интересных отвлекавших от учебы дел. Писал, к примеру, стихи. Да так, что некоторые из них быстро расходились на песни в московские театральные постановки. А когда Жигунов еще и в кино начал сниматься, то вскоре в назидание другим студентам из училища был отчислен. «У нас был такой совет курса, который решал мою дальнейшую судьбу, – сегодня не без иронии вспоминает актер. – И мой курс решил, что мне не надо быть артистом. Совсем. Они как бы ходатайствовали перед ректоратом о том, что я недостоин звания студента...».
Ненадолго Жигунову пришлось вернуться в родной Ростов-на-Дону. Несколько месяцев он проработал в ТЮЗе, однако уже вскоре снова приехал в Москву. И в 1986 году Щукинское училище Сергей все-таки окончил. Тогда же, в студенчестве, он повстречал и свою будущую жену Веру Новикову. Случилось это в 1984-м на съемках фильма «Шанс». Тогда Сергей был еще никому не известным актером, к тому же только что отчисленным из Щуки, а Вера, которая была старше на пять лет, уже работала в Театре им. Вахтангова и активно снималась в кино. Однако их любовь все же случилась.

А-ля «Командос»

В отличие от большинства коллег по цеху, которые после окончания учебы торопились выбрать себе театр, Жигунов решил пойти другим путем — зарабатывать на жизнь исключительно съемками в кино. И хотя не все у него получилось сразу, уверенности в собственных силах и оптимизма актер не терял. И в 1983 году его настойчивость была вознаграждена, Сергей получил свою первую роль – гусара в историческом телесериале «Клятвенная запись». Однако судьбоносной для Жигунова стала роль Александра Белова в приключенческом фильме Светланы Дружининой «Гардемарины, вперед!»
13-я по счету киноработа мигом сделала 24-летнего Сергея самым популярным актером отечественного кинематографа и предметом мечтаний всего женского населения бывшего СССР.
Теперь, спустя годы, феноменальный успех «Гардемаринов» Жигунов объясняет так: «Когда я позже смотрел этот фильм, понял – нет, с подобной отдачей больше никогда не работал. И еще точное попадание в артистов. Бывает такое, к счастью. Вот тогда что-то происходит. Там все-таки есть загадка какая-то...» При этом в фильме герой Жигунова говорит не своим голосом. Во время съемок актер получил травму — был ранен шпагой, а потому озвучивал его героя Олег Меньшиков. И по мнению Сергея, сделал он это блестяще.
Вскоре последовала другая громкая работа – в фантастическом фильме «Подземелье ведьм». Режиссер Юрий Мороз мечтал сделать кино в новом стиле, а-ля «Командос». На роль российского супермена и был выбран Жигунов. Для того чтобы его герой Андрей, офицер космического десанта, выглядел соответствующе, актеру пришлось набрать 12 килограммов мышц за восемь месяцев. И хотя по меркам 1990-х фильм получился вполне увлекательным, отечественные картины в то время спросом не пользовались, а потому и «Подземелье» рисковало остаться забытым. Тогда-то Жигунов вместе с Морозом и решили — прокатом картины нужно заниматься самостоятельно. Новоявленные продюсеры создали продюсерскую студию «Шанс» и сделали почти невозможное — заработали на отечественном фильме. И это при том, что даже кинотеатры по всей стране уже фактически прекратили свое существование. Подняв стартовый капитал, друзья уже не могли остановиться, на заработанные деньги купили для очередного проката американскую картину, и так пошло-поехало...

«Уже в институте я был обеспеченным человеком»

– Сергей, в чем же секрет вашего успеха? В отличие от своих коллег вы смогли добиться огромной популярности, притом очень быстро.
– Скажем так: я активно завязывал знакомства в кинематографической среде, понимая, что они мне пригодятся. Но никогда не заглядывал в кабинеты и не спрашивал: “Артисты не нужны?” Чувство собственного достоинства всегда присутствовало в моем поведении. Поначалу я хотел работать в театре. Особенно в “Ленкоме”. Но в результате понял, что совершенно спокойно могу обеспечить себя работой в кино. Несколько лет подряд я пробовался во всех картинах... и меня не брали. Я всегда находился в состоянии, что вот-вот, сейчас мне дадут большую роль. Но мне ее не давали. Наконец сыграл свою первую роль – гусара в картине “Клятвенная запись” в Грузии.
– При этом вы стали не просто известным, но и коммерчески успешным актером, чего также нельзя сказать о многих ваших коллегах по цеху. Что дало вам финансовую самостоятельность?
– Уже в институте я чувствовал себя обеспеченным человеком. Снимался в кино и получал за это приличные деньги – 28 рублей за день съемок. Между тем выпускники считались актерами второй категории и получали лишь по 16 рублей за день. Как-то раз, когда я сказал своему тестю (он полковник, ракетчик), что договорился с “Мосфильмом” и меня берут в штат с заработком 250 рублей в месяц, тот не поверил. “Такого не может быть, это зарплата старшего лейтенанта”. Так что деньги у меня всегда были, и страха перед большими суммами я не испытывал.
А вот по-настоящему большие деньги я стал зарабатывать на концертных поездках вместе с Харатьяном после “Гардемаринов”. В то время мы с Харатьяном получали 11 рублей за выход и были счастливы. Как вдруг однажды в самолете встретили Ярмольника. Ярмольник в отличие от нас давал не государственные, а коммерческие концерты. Леня убил нас цифрой своего гонорара: уже тогда он мог купить билеты всего самолета! И мы сдали свою “кооперативную” программу. Дали несколько тысяч концертов, объехали всю Россию, и за каждый концерт нам платили 1,5 тысячи рублей “чистыми”. Ну а что касается меня лично, тогда уже я определил свой путь. Вместе с Юрой Морозом мы занялись кинопрокатом, мечтая заработать денег, чтобы снимать кино. Так все и случилось.
– В свое время о вас ходило немало слухов. Вас упрекали и в связях с криминалитетом и поговаривали, будто сериалы “Королева Марго” и “Графиня де Монсоро” снимались на криминальные деньги.
– Обо мне много говорят того, что я никогда не делал. Показываю контракт с телевидением. А мне все равно до сих пор не верят, говорят: “Ну все же признайся – это были бандитские деньги? ” Я считаю, нет необходимости в том, чтобы оправдываться и что-то объяснять. Если кто-то считает, что деньги РТР бандитские,– пусть.
– Еще немало говорилось о том, что вам в связи с вашей деятельностью угрожали и вы даже были вынуждены нанять телохранителей...
– Скажем так, были люди, которые следили за моей личной безопасностью. У нас в стране в 1990-х любой человек с деньгами был мишенью. Операционистки в банках за $50 продавали информацию, на какой счет сколько поступало денег. Тут же мне звонили: “Делись”. Угрожали и мне, и моей семье. Потому-то я и решил обратиться за помощью в частное агентство. А порой и до смешного доходило. Однажды меня чуть не украли поклонницы. Позвонили поздно вечером: “Мы вам цветы принесли”. Я вышел. Неожиданно меня начали заталкивать в машину. Повезло, друг-боксер с собакой гулять вышел, мы с ним отбились...
– Ну а сегодня, после стольких лет насыщенной актерской и продюсерской деятельности, можете назвать себя состоявшимся и состоятельным человеком?
– Состоявшийся – да, состоятельный – нет. У меня нет банковских счетов, нет недвижимости, которую можно было бы считать выдающейся. Вроде виллы в Венеции. Огромных денег тоже нет.
 
Немного инфантильный продюсер

Снова проснуться знаменитым Жигунову было суждено спустя 20 лет после выхода на экраны «Гардемаринов». Притом знаменитым настолько, что уже вскоре мало не показалось ни ему, ни его близким. Обаятельный, немного инфантильный Максим Шаталин поспорил бы популярностью и с отважным гардемарином Александром Беловым. Сам же Жигунов, спродюсировавший ситком «Моя прекрасная няня», тем временем впервые за последние несколько лет вышел из тени собственных проектов и неожиданно вместе с Анастасией Заворотнюк оказался на первых полосах газет. К сожалению, преимущественно желтых, сетует актер. Роман, начавшийся с коллегой по съемочной площадке, никак не давал журналистам покоя.
Однако надеждам влюбленных не суждено было сбыться. В последние четыре года передохнуть от скандалов им не удалось, да и «солнышко» так и не выглянуло. Правда, в отличие от остальных участников событий — помимо самой Анастасии это и ее первый супруг, и теперь уже бывшая жена Сергея Вера, и даже многочисленные родственники пары, привлеченные дотошными журналистами к расследованию громкой любовной истории, – Жигунов стоически хранил молчание, лишь изредка позволяя себе осторожные комментарии. Молчал он, пока разводился с первой женой: «Я хотел, чтобы вначале состоялся наш с Верой развод, а потом пусть события развиваются по своему сценарию». Молчал и пока Анастасия Заворотнюк на глазах удивленной страны неожиданно выходила замуж за другого. Однако, выдержав джентльменскую паузу, наконец-то решил высказаться. А случайно ли то, что исповедь пришлась на канун долгожданной премьеры нового сезона «Моей прекрасной няни» или нет, зрителям остается лишь гадать. Но опровергнув очередной упрек в попытках продуманного пиара, Жигунов рассказывает обо всем предельно открыто.
 
«Еще до истории с Настей мы стояли на грани развода»

– После расставания с Анастасией Заворотнюк вы долго не давали интервью. Все думали, что вы зализываете раны...
– Мы с Настей совместно обсуждали,что делать с прессой, которая начнет рвать на части. Настя попросила меня помолчать месяц, я молчал полгода, а она активно рассказывала о своей новой жизни. В конечном итоге мы достойно вышли из ситуации, не обвинив друг друга ни в чем.
– Это финал. А как все начиналось? История ваших отношений с Анастасией выглядит довольно типично: мужчина слегка за сорок вдруг решает продлить молодость и начать жизнь заново. Так сказать, издержки кризиса среднего возраста...
– Хорошо, я расскажу. В то время, уже года как полтора-два у меня были проблемы в браке, скорее всего они и стали причиной всему. Проблемы с женой, с которой я прекрасно жил до этого два десятка лет, и меня абсолютно все устраивало. Но вдруг в семье возникла какая-то усталость, и мне показалось, что дальше я так жить не хочу. Еще до истории с Настей было понятно, что мы стоим на грани развода. Вера как-то вдруг слишком увлеклась работой, перестала заниматься домом, а я начал чувствовать недостаток внимания. А это крайне болезненно для мужчины, который зарабатывает деньги, ощущает себя самодостаточным и значимым, который известен и привык всегда быть в центре внимания. А через несколько месяцев началась история с Настей, потому что она как раз была очень внимательна. Думаю, что если бы не было Насти, был бы кто-то другой.
– Наверное, трудно было сделать такой шаг, ведь вы всегда считались образцовым семьянином...
– Просто раньше не было желтой прессы. Я бурно жил свою жизнь, у меня случались истории с женщинами — с необычайно красивыми, талантливыми и известными. Я не горжусь, но как мужчина в этом смысле очень счастлив. Наверное, по отношению к моей бывшей супруге нехорошо говорить об этом, но это правда. Думаю, иногда она догадывалась о чем-то, иногда нет. Я увлекался, влюблялся, это длилось дольше или меньше, но каждый раз, понимая, что свою жену я люблю больше, я возвращался к ней...
– Вы с Анастасией столько пережили, и вдруг ваш союз распался. Что же произошло?
– (Пауза) Наши отношения с Настей складывались сложно. Я долго к ней привыкал. (Пауза) И я очень нелегко расставался с супругой. Настя в этот момент была абсолютно готова создать новую семью, а я — не совсем. И Настя очень тяжело это переживала... Между нами возникла трещина. И пути назад уже не было — мы столько дров наломали. Были разрушены наши семьи, про нас пачками выходили ужасные статьи. Как человек ответственный и привыкший мыслить стратегически, я не мог позволить, чтобы все это оказалось зря. Я начал целенаправленно двигаться к логическому завершению — браку, семье, но ... постепенно двигаться. А Настя с этим не справилась. Она вообще такой человек, который хочет всего и сразу. Поэтому она начала искать какую-то альтернативу, ведь ей надо было строить жизнь — это естественно, я ее понимаю...
Наша история вообще очень неровно складывалась и нервно закончилась. Но в любом случае это было эмоционально, сильно! Нас многие обвиняли в том, что наши отношения всего лишь пиар. Какой пиар, все было очень серьезно, по-взрослому, по-шекспировски.
– В середине сентября Анастасия Завортнюк и фигурист Петр Чернышев расписались. Вы были на свадьбе?
– (Улыбается) Ну, это перебор. Все-таки наши отношения закончились так недавно. Мы и расстались-то окончательно всего за пару недель до этой свадьбы. Настя бы не решилась меня пригласить, а я бы не решился прийти. Но я поздравил Настю. Звонить не стал, а послал эсэмэску.
– А не было мысли сейчас все вернуть обратно, воссоединиться с семьей?
– Всего обратно вернуть нельзя. ..Сейчас, общаясь с Верой, мы не говорим о том, что между нами произошло, но у меня такое ощущение, будто она поняла что-то. Тем более у нас растет Маша, еще есть Настя — старшая Верина дочь. Большая половина жизни рядом. Может быть, все произошедшее — моя история с Верой, а не моя история с Настей? И кто знает, как все будет дальше? Я же всегда возвращался к своей жене (улыбается).
– Вы задумываетесь о будущем?
– Конечно. У меня есть несколько вариантов дальнейшего развития событий в моей личной жизни. Только я пока не выбрал, потому что никак не могу понять: вот запас моего физического здоровья, запас лет жизни – сколь он велик? Я бы не хотел ошибаться, потому что права на ошибку у меня уже не осталось.