Под знаком Венеры

Первый туалет Евы отличался изощренным изяществом и действие возымел. Адам был заинтригован... Во всяком случае, если бы в ее наряде превалировало чисто утилитарное назначение, история женского костюма, пожалуй, была бы совсем иной. Как, впрочем, и всей цивилизации. Во все времена женские одеяния изощренно и лукаво скрывали именно то, к чему предполагалось привлечь внимание. Взаимоотношения женского тела и одежды, а если шире - костюма и женской личности - интригующи и таинственны. В самом переходе от облачения к обнажению и наоборот заключен не поддающийся логическому объяснению, чуть ли не мистический смысл, с явным или завуалированным эротическим подтекстом. В разные времена он выражался и в простых подсказках, и в изысканных фантазиях.
Классический античный костюм строился на гармоническом взаимодействии ткани и фигуры, где ткань выполняла роль драпировки. Тело не столько скрывали от нескромных взглядов, сколько просто заботились о его достойном обрамлении. В более раннюю архаическую эпоху аристократки Кносса гордо обнажали свои торсы на всевозможных празднествах и зрелищах. Эротические возможности классического античного туалета демонстрируют сюжеты краснофигурной керамики, а также скульптурные изображения богини любви, беззастенчиво обнажающей свои прелести (Венера Каллипига - "прекраснозадая").
В средние века на смену античному культу обнаженного тела пришло абсолютное признание его греховности. Женское платье становится закрытым, превращаясь временами в костюм-футляр. Испанский наряд позднего средневековья сравним разве что с боевыми доспехами. А если вспомнить, что наиболее религиозные дамы носили под платьем власяницу, то картина вырисовывается и вовсе и вовсе мрачная. Какая уж тут эротика!
Хотя на самом деле и некоторые образцы средневекового костюма достаточно кокетливы; даже аскетическая мода на плоскую грудь - не что иное как свидетельство изощренного эротизма. К тому же именно средневековью мы обязаны культом прекрасной дамы, воспетой трубадурами с утонченной чувственностью.
Костюм Ренессанса - очевидная антитеза средневековью: снова это культ здорового тела. Прежде всего, женщины-матери, а за ней - жены, любовницы, куртизанки. "Сначала женщина одевалась в плотно облегающие тело платья, подчеркивающие все ее эротические и возбуждающие прелести... Постепенно все внимание было сосредоточено, однако, на эротическом выявлении груди и бедер..." (Э. Фукс "История нравов, Эпоха Ренессанса"). Ренессанс открыл обольстительные возможности белья (хотя еще и не в полной мере) и положил начало длительному воцарению декольте.
Наряд Возрождения, этот гимн здоровой чувственности, подчеркивал основное, "полезное" назначение женщины. Некоторые фасоны платьев имитировали беременность (юбки-"подушки", юбки-"валики"). Грудь демонстративно подчеркивал корсаж. Ее старались поднять вверх и обнажить при каждом удобном случае. Поцелуй мужчины в щедро открытую ее часть не только не считался неприличным, но, напротив, воспринимался как проявление галантности. Грудь превратилась как бы в декоративный элемент женского костюма.
Галантный 18-й век прошел под знаком изысканных чувственных наслаждений. Тело перестает трактоваться как единое гармоничное целое, подчеркиваются прежде всего отдельные его достоинства: маленькая ножка, нежная грудь, тонкая талия. "Это как бы отдельные блюда эротического пиршества". (Э. Фукс "История нравов. Галантный век"). Средства? В первую очередь, это декольте и retrousse (подобранный подол). Конструкция платья подчеркивает и усугубляет воздушность талии. Костюм четко делится на нижнюю и верхнюю части. Благодаря множеству декоративных ухищрений, женщина превращалась в живую куклу без возраста и в какой-то мере, без индивидуальности. Федерико Феллини очень точно уловил эту особенность галантного века - вспомним эротические эскапады, которые проделывает с куклой стареющий ловелас Казанова в финальной части фильма.
По мере того, как искусство показывать ножку (retrouse) принимало все более рафинированные формы, особое эротическое значение стало приобретать нижнее белье, чулки и подвязки. При этом модные дамы носили только коротенькие нижние юбки. Стоит ли говорить, что они находили тысячи способов и предлогов для демонстрации запретных прелестей! Это - целая тема изобразительного искусства 18-го века.
Последующая эпоха, как водится, отреклась от прежних ценностей. Во Франции это произошло под скрежет гильотины...
С приходом Директории светская женщина, наконец, вздохнула с облегчением и стала носить легкий воздушный наряд в греческом вкусе. Ткань платьев, свободно облегающих тело, была подчас совершенно прозрачной.
Дамы гордо демонстрировали свою плоть. Правда, легкость туалета вызвала целую эпидемию простудных заболеваний, но это, конечно же, не могло смутить истинных модниц. Платья, внешне напоминавшие ночные рубашки, продержались в разных вариациях до 20-х годов нового столетия.
С наступлением эпохи "бидермейер" (конец 20-х - 30-е годы) женский костюм стал превращаться в довольно сложное сооружение. "При помощи корсета можно было не только придать груди какую угодно форму, но и продемонстрировать взорам талию и бедра. Таким путем снова дошли до так называемой осиной талии, разделяющей (как и в "галантный век" - С.П.) фигуру на две половины" (Э. Фукс "История нравов. Буржуазный век"). Эффект, производимый корсетом, усиливает кринолин - жесткий каркас, позволяющий придать предельно возможную пышность нижней части платья. "Эротические импровизации" предыдущего периода уступили место строгому "нормированию" и целенаправленной подаче. Автор "Истории нравов" трактует это как "затаенную похотливость" моды "бидермейер".
Под знаком Венеры Каллипиги оказалась парижская мода времен III империи (60-е - 70-е годы прошлого века). Украшения из розеток и пестрых бантов, прикрепленные на соответствующее место, а позднее к Cul de Paris и турнюру, становились с каждым сезоном все более амбициозными.
К концу века произошел переход к платью, плотно обтягивающему тело, а на смену турнюрам и пышным юбкам пришли "упругие шелка".
Особенно показательна эволюция нижнего белья в 19-м веке: от его полного отсутствия до предельной изощренности. Скрывая практически все тело, оно приобрело самоценное эротическое значение, словно взяв на себя его чувственные функции. В целом женский костюм буржуазного века отличает "викторианская" закрытость, в причудливом сочетании с элементами эротической символики.
Еще в эпоху безраздельного господства корсета ему была объявлена война сторонниками здорового свободного тела. Среди его яростных противников были английские суфражистки, наши отечественные "веры павловны", медики. Но победа была одержана только в начале 20-го века. Одновременно пополз вверх подол платья - и остановился на уровне колен. Рост популярности спортивного стиля жизни был вызван развитием общественного транспорта, растущей женской независимостью, активизацией роли женщины в производственных отношениях.
В жизнь уверенно входит женщина-подросток, свободно и непринужденно чувствующая себя в мужской компании (вспомните героинь Хемингуэя и Ремарка). Наиболее эмансипированные дамы стали носить брючный костюм или просто брюки. В это же время складывается и образ "деловой женщины в пиджаке", получивший сегодня второе дыхание.
Настоящая революция в женской одежде случилась во второй половине нашего столетия. Изобретение капроновых чулок, а позднее колготок нанесло ощутимый удар длинным подолам. В результате дама получила возможность, не переступая рамок общепринятых приличий, демонстрировать не только ноги, но и бедра - то есть быть при желании предельно раздетой, оставаясь одетой. Кажется, к концу века на смену эротическому кокетству пришла сексуальная провокация. Но, в общем-то, правила игры не изменились. Одежда по-прежнему призвана интриговать противоположный пол - теперь уже почти ничего не скрывая. поделиться

Сергей Павлов

10.10.2003