Праматерь одежды

Можно смело заявить: так же как Ева – праматерь человечества, юбка – праматерь одежды. Даже, простите, мужской.
Женщины античного Средиземноморья вообще обходились без юбок. Одежда древних гречанок и римлянок состояла из длинного хитона или туники и плаща. У мужчин от юбки остался в лучшем случае фартук. Наготы не очень-то стеснялись, прикрывая ее туникой, плащом, тогой.

«Спрячь внебрачное дитя»

Преимущественно женской одеждой юбка стала лишь в Средние века. Произошло это тихо, без потрясений, если не считать изобретения шлейфа, призванного подчеркнуть амбиции знатных дам. Скажем, на коронации Екатерины Великой ее шлейф длиной 70 метров несли пятьдесят пажей.
В XVI веке, когда лидером европейской моды была Испания, на вооружение слабого пола поступили юбки необъятной ширины. Набитые конским волосом либо отягощенные несколькими ярусами нижних юбок. Были они, естественно, неимоверно тяжелы – настолько, что понадобился каркас из обручей, иначе с этими монстрами было не совладать.
Обруч по-испански «вердуго», поэтому юбки на обручах получили название «вердугадо». Обтянутые парчой, унизанные драгоценностями, они были очень дороги. Установив такое сооружение на полу, в него (то есть в нее, юбку) просто входили, а потом пристегивали к корсету. В общем, хлопот с вердугадо было много. Так что без служанок знатная дама была как без рук.
По велению моды испанская юбка пожаловала во Францию и другие европейские страны.
Насмешники французы не упустили повода поиздеваться над новинкой и сыграли на созвучии слов: испанскую юбку они переименовали в вертюгаден, что по-французски означает «хранящая добродетель».
Но, как оказалось, юбка на обручах не столько охраняла добродетель, сколько скрывала прегрешения. Одной из фавориток Людовика XIV она пригодилась, чтобы придворные не догадались о ее беременности. Впрочем, такие секреты долго не утаишь. «Мадам Монтеспан в платье батант (то есть с юбкой на обручах. – авт.) – значит, она беременна»,– спешили сообщить друг другу придворные дамы. Кстати, по этой причине у вертюгадена было другое название – «каше-батард», что по-французски означает «спрячь внебрачного ребенка».
Но главная причина успеха гигантских юбок была в том, что они подчеркивали стройность затянутой в корсет фигуры и изящность талии. А заостренный книзу лиф, по выражению одного остряка, стал «путеводителем в долину радости».

«Задница Парижа»

Эмоциональным француженкам столь громоздкие наряды были не по нраву.
Модные кутюрье искали новых решений. Кто-то подметил, как прачки во время работы, не церемонясь, поднимают подол и затыкают его за пояс. В конце концов юбки прачек устроили и принцесс, и гризеток. Ведь теперь можно было показывать ножки, а заодно и красивые нижние юбки, не говоря уж о дорогой подкладке.
И снова мода проявила свой крутой нрав: даже летом надевали по нескольку юбок, а зимой их число доходило до дюжины. Мир наполнился шуршанием юбок, украшенных многочисленными вышивками, кружевами, воланами.
Нововведением начала XVIII века стала «корзинка», по-французски «панье»: купол юбки поддерживался теперь каркасом в виде корзинки. Носить панье было непросто: при ходьбе ей надлежало покачиваться, «совсем неожиданно» открывая подол нижней юбки, дабы показать ножки выше щиколоток. В чем и состояла одна из невинных затей кокеток века Просвещения.
Многочисленные металлические или деревянные планки каркаса, соединенные клеенкой, издавали интригующий шорох – почему эту юбку называли еще и крикуньей.
Отцы церкви, естественно, не могли остаться в стороне и по традиции обрушили на новую юбку свой праведный гнев. В ней запрещалось являться в церковь. Непослушание строго каралось: женщину заставляли прилюдно снять юбку, которая тут же сжигалась. Но разве можно этим напугать женщину?
Слабому полу всегда казалось, что у него все еще мало власти над мужчинами. Упорные поиски привели к тому, что перевернутые дном вверх корзинки стали плести из ивовых прутьев или китового уса, по-немецки «фишбайн». Так появились «фижмы». Привязанные к талии по бокам, они расширяли бедра, тем самым как бы усиливая эротическое воздействие юбки. Что и было всегда главной целью подобных преобразований.
Потребность в китовом усе возросла настолько, что в 1722 году было создано первое в мире акционерное общество китобоев.
Время было не менее безумным, чем наше, а погоду при дворе делали портные и куаферы, то есть парикмахеры. Уже при Людовике XVI юная модистка Роза Бертэн сочиняла вместе с королевой новые наряды. Современники называли ее министром моды. В отличие от других членов кабинета, к Марии Антуанетте она входила без доклада.
Юбка между тем приобрела еще более причудливый вид. Сзади, ниже пояса, привязывали ватную подушку, которая создавала силуэт, прямо провоцирующий мужчин на агрессию. Острословы не упустили случая пройтись на ее счет, назвав новую юбку «кю де Пари» (cul de Paris), а попросту «задница из Парижа».
Юбка вновь стала необъятной. В ней было трудно двигаться, менять положение, просто жить, наконец. На выручку пришла изобретательность придворного парикмахера – великого Леонара, прославившегося весьма затейливыми прическами для придворных дам и для самой королевы. Он придумал особый механизм, и эти прически, как правило, державшиеся на каркасе, складывались – достаточно было нажать незаметный рычажок. Аналогичный складной каркас на шарнирах Леонар предложил и для юбок. Двери, кресла, экипажи перестали быть препятствием для модниц.

Кегля с бутылкой

Великая французская революция с присущей ей жестокостью расправилась и со знатью, и с ее нарядами. Старый мир и его атрибуты ушли в прошлое. В дамском обиходе утвердилась древнегреческая туника, подпоясанная высоко под грудью. Жрицами моды стали знаменитые дамы Директории – Рекамье, Тальен и Гамелен.
Так называемые мервейз (по-французски «чудесницы»), как именовали французы кокеток, отказались от корсета. В свете они появлялись в одеждах из полупрозрачной ткани, подобной туману, нисколько не скрывавших прелестей их обладательниц.
Но с падением Наполеона и началом Реставрации дамская одежда вновь обрела былую претенциозность. Женский торс опять наглухо заковали в корсет, а юбке вернули жесткий каркас.
К середине XIX века идеологом моды стал выдающийся парижский кутюрье английского происхождения Шарль Фредерик Ворт. Однажды он нарядил императрицу Евгению в куполообразную юбку, колокол которой удерживался льняным чехлом, проплетенным для жесткости конским волосом. От них и получил свое название «кринолин»: «крин» – «конский волос», «лин» – «лен».
Материал этот поначалу применяли для изготовления жестких солдатских воротников. Со временем от кринолина осталось одно название: юбку снабжали обручами из дерева, проволоки, китового уса или бамбука. В Европе на проволочные кринолины уходили сотни километров проволоки.
Но вмешалась франко-прусская война 1870–1871 годов. Сначала пала монархия, затем Парижская коммуна, а следом – и кринолин. Быт уже не мог вернуться в прежнее русло. «Исчезла красота старых времен, когда женщина напоминала кеглю, а ее плечи – бутылку шампанского»,– вздыхал художник Дега.

Шаровары из Огайо

Очередная реформа юбки назревала за океаном. Американки, переселявшиеся на Дикий Запад, путешествовали в повозках, испытывая все тяготы полукочевого бытия. Да и суровые условия жизни на новых местах требовали отказа от привычной одежды. Корсет и кринолин мало подходили для новых задач.
Попытку спасти положение сделала некая Амалия Блумер из штата Огайо. Еще в 1840-х годах она проявила недюжинную отвагу, предложив одеть соотечественниц в шаровары, прикрытые короткой свободной юбкой до колен.
Однако такая реформа пришлась не по вкусу ревнителям чистоты нравов, и женщины вынуждены были прикрыть шаровары... увы, все тем же кринолином. Благой порыв, как это зачастую случается, под давлением «общественности» обернулся банальным уродством.
Между 1910 и 1914 годами появилась «хромающая» юбка знаменитого парижского кутюрье Поля Пуаре. Стянутая у лодыжек, она позволяла передвигаться, лишь прихрамывая.
Начало XX века запомнилось роскошеством дорогих туалетов. Платье с необходимыми дополнениями обходилось в Германии, например, в 2000 марок, сумму по тем временам просто астрономическую.
Свою лепту – и немалую – в развитие юбки внесли танцы. Для танго, например, изобрели юбку с волнующим воображение разрезом, в котором были видны ноги, совершающие энергичные па...
К тому же с конца XIX века женщины занялись спортом. Они оседлали велосипед, и тут даже обычная юбка стала серьезной помехой. Мэтры моды блестяще вышли из положения, придумав юбку-брюки, знаковый предмет нового столетия, символ победившего феминизма.

Мысль Муссолини

В 20-е годы лидерство среди кутюрье захватила несравненная Габриэль Коко Шанель, первой основавшая свою империю моды. Она создала одежду для народа. Ее платья из джерси надели обычные работницы. Укороченная прямая юбка чуть ниже колен сочеталась с пиджаком непринужденного покроя. Модели Шанель отличали свобода, простота, раскрепощенность.
Параллельно существовали и весьма причудливые вечерние платья, в которых укороченную юбку украшал волочащийся по полу шлейф – порождение времен абсолютизма.
В годы Второй мировой войны всеобщий дефицит привел к тоскливой унификации в одежде. Все теперь было военного образца. И только вторая половина 40-х годов вернула женщин – разумеется, далеко не всех и не везде – к элегантности и изяществу.
На десять лет (1947–1957) вождем мировой моды стал парижанин Кристиан Диор. Он завоевал слабый пол широкой юбкой с миниатюрной талией, назвав свой костюмный стиль «Новый взгляд», New Look, если по-английски.
Форму конуса надежно поддерживали нижние накрахмаленные юбки, одно время даже на поролоне. Вечные складки изобретенного к тому времени плиссе лишь усиливали эффект.
Но «бомба Диора» не исчерпала женских прихотей. Трапеции теснили сверхузкие юбки, которые тоже нравились многим – невзирая на то, что стесняли движения и мешали ходьбе, заслужив название «не спеши».
В 1960-е годы женская агрессия нашла выход в мини-юбке. Настолько короткой, что даже западная пресса стала протестовать, не говоря уж о средствах массовой информации «коммунистических» стран. То есть шок был всеобщим и надпартийным. Мини-юбке удалось победить только тогда, когда в ней появились Брижит Бардо и Жаклин Кеннеди.
Как ни тяжко обращаться к мнению Муссолини, но одно из его высказываний тут стоит привести. Еще в 30-е годы он возражал Гитлеру: «Никакая сила не устоит перед модой. Если мода утверждает, что юбки должны быть короткими, вам не удастся удлинить их даже с помощью гильотины».  

поделиться

Ким Буровик

21.04.2006